Глеб Пудов - Очерк истории уральского сундучного промысла

В Великом Устюге в последней четверти XVII столетия делали и другие виды сундучных изделий в металлической оковке. Они часто предназначались для дарений и подношений. Такие ларцы и погребцы изготовлялись из хороших сортов дерева (обычно дуба), имели сложное внутреннее устройство и стоили значительно дороже лубяных коробей. Из-за этого они не пользовались широким спросом в Великом Устюге и делались как штучные заказные вещи 85 85 В августе 1677 года Василий Афанасьев Шергин послал «москвитину» Гавриле Романову «устюжского дела» погребец, окованный железными прутьями, а гость Василий Грудцын отправил в Москву гостю Ивану Панкратьеву такой же ларчик (Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Указ. соч., С. 406). . Мастера оковывали их гладкими плоскими полосами черного или белого железа. На ключевое отверстие, на крышке под кольцом и на углах дополнительно крепились просечные накладки, украшенные растительным орнаментом. Устюжские кузнецы выполняли и полную обивку просечным железом. В декорировании сундучных изделий значительную роль сыграло холмогорское производство ларцов. Есть сведения, что последние (наряду со слюдой и слюдяными окончинами 86 86 Базилевич К. В. Торговля Великого Устюга в середине XVII века//Ученые записки Института истории. РАНИОН. Т. IV. – М., 1929, С. 94. ) ранее в значительном количестве поступали в Устюг именно из Холмогор, являвшихся среди других северных городов наиболее важным пунктом для устюжской торговли 87 87 Мерзон А. Ц., Тихонов Ю. А. Указ. соч., С. 233. .

В Великом Устюге жили не только кузнецы, но и выдающиеся мастера-живописцы 88 88 «Устюг принадлежал к тем городам, из которых в XVII в. чаще всего вызывались в Москву живописцы» (там же, С. 90). . Роспись была одной из характерных черт декоративного убранства заказных, окованных железом сундуков последней трети XVII столетия 89 89 См. подробный анализ сюжетов росписи: Гончарова Н. Н. Народное искусство Русского Севера XVII – XIX веков: резьба и роспись по дереву. С. 270—287. . Особую роль в истории русского прикладного искусства сыграли свадебные расписные сундуки. С. К. Просвиркина и С. К. Жегалова выделили в устюгской росписи сундуков и ларцов два направления: «одно характеризуется… статичной композицией, спокойным ритмом рисунка, изображениями сюжетного характера. Другое – более динамичная роспись, узорчато-орнаментальная, где фигуры не являются чем-то самостоятельным, а вплетаются в общую композицию узора» 90 90 Просвиркина С. К., Жегалова С. К. Расписные сундуки XVII—XVIII вв. // Сокровища русского народного искусства: резьба и роспись по дереву / С. К. Жегалова, С. Г. Жижина, З. П. Попова [и др.; [ГИМ]. – М., 1967, С. 13. . З. П. Попова писала о трех видах устюгской росписи: «удлиненные цветы на беспокойно изогнутых стеблях», «росписи с округлыми цветами на стебле, завернутом в спираль» и росписи, где главными являются сюжетные изображения 91 91 Попова З. Расписные сундуки// Декоративное искусство. – 1968. – №6. – С. 16. . Другие исследователи указывали на глубокую традиционность устюжской росписи, ее крепкую связь с другими видами искусства Русского Севера 92 92 Уханова И. Н. Декорировка северных русских ларцов XVII—XVIII вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: ежегодник. 1976 / АН СССР. Науч. совет по истории мировой культуры. – М., 1977, С. 229. . С. К. Жегалова считала, что устюгская роспись оказала непосредственное влияние на зарождение и сложение стиля крестьянских росписей Борка и Пермогорья, где кроме прялок, туесов, колыбелей и прочих вещей расписывались сундуки 93 93 Жегалова С. К. Новые материалы по истории северодвинской росписи // Русское народное искусство Севера. Сборник статей. – Л., 1968, С. 34 – 46. . Исследователь указывала на «характер растительного орнамента, графичность, светлый фон», которые в одинаковой мере были характерны для северодвинских и устюгской росписей 94 94 Там же, С. 41. . В. М. Василенко указывал на «пристальное внимание к передаче натуры», которое чувствуется в произведениях великоустюгских мастеров 95 95 Русское народное резное и расписное дерево в собрании Смоленского государственного объединенного исторического и архитектурного музея-заповедника. Автор-составитель Л. С. Журавлева, автор введения – В. М. Василенко. Альбом. – М., 1985, С. 17. . По мнению Н.Н.Гончаровой, анализировавшей сюжеты росписи устюжских (и холмогорских) изделий, большое влияние на них оказала православная культура 96 96 Гончарова Н. Н. Влияние православной культуры на содержание сюжетной росписи сундуков XVII—XVIII вв. // Народное искусство: русс. традиц. культура и православие, XVIII—XXI вв.: традиции и современность / Рос. акад. художеств, Ин-т теории и истории изобраз. искусств; под ред. М. А. Некрасовой – М., 2013, C. 485—501. Некоторые сюжеты росписи, в частности, парные изображения молодца и девицы, исследователи связывают не только с Устюгом, но и другими регионами страны (см.: Щапов Я. Н. Свадебная сцена на крышке сундука XVII в. // Древняя Русь и славяне: [сб. ст.] / АН СССР, Ин-т археологии; [отв. ред. и авт. предисл. Т. В. Николаева]. – М., 1978, С. 433—438). .

Кроме того, можно назвать еще один тип расписных ларцов Великого Устюга. Они украшались росписью по слюде. По сведениям И. Н. Ухановой, наиболее раннее упоминание о таком ларце относится к 1635 году и, возможно, что их начали делать вологодские мастера, но затем это мастерство распространилось и в Великом Устюге 97 97 Уханова И. Н. Слюда в русском народном искусстве // Музей народного искусства. Музей народного искусства и художественные промыслы: [сб. ст. НИИХП – М., 1972]. – Сб. тр. НИИХП; вып. 5). С. 156, 160, 162, 163, 164. . Именно такие ларцы, по мнению исследователя, стали предшественниками ларцов и расписных коробов Русского Севера (в т.ч. и Великого Устюга), делавшихся в XVIII- начале XIX века.

Ларец-теремок. XVIII век, Великий Устюг.

Восемнадцатое столетие стало временем расцвета Великого Устюга. В 1769 году здесь жило 688 ремесленников, в 1785 году была открыта цеховая управа, в городе насчитывалось 8 цехов 98 98 Капустина А. В., Сыроватская Л. Н., Чебыкина Г. Н. Великий Устюг. – Великий Устюг: ВГИАХМЗ, 2007. С. 10. . В это время значительное развитие получило производство маленьких шкатулок. Изменение ассортимента привело к появлению новых технических приемов и художественных решений, которые обогатили декоративное оформление вещей элементами и символами искусства барокко. В I четверти XVIII века шкатулки с железной оковкой устюжской работы еще сохраняют формы, сложившиеся в XVII столетии. Оковка железом делалась двух видов: традиционная – сплошными полосами, которые образовывали клетчатый рисунок, дополнительно обогащенный просечными ажурными накладками на углах и под кольцом крышки, и новая – в виде прямоугольных или квадратных просечных накладок. Каждая накладка крепилась на стенки шкатулки и на наружную поверхность крышки 99 99 См. подробнее: Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Указ. соч., С. 362. . Изменился и характер просечки. Она становится объемной и графически изящной, как бы перекликаясь со сканными работами устюжских серебряников. Стали типичными сплошные ажурные покрытия шкатулки, образованные из тонких стеблей растительного орнамента, где четко выделяются S-образные завитки, а также завитки со спирально загнутыми внутрь обоими или одним концом. Стебли дополнялись мелкими листьями или стилизованным изображением тюльпана. Для орнамента характерна центральная барочная композиция в виде фигурного столбика-ствола, изображения вазы или тюльпана на стебле и отходящих от него одинаковых, симметрично расположенных S-образных элементов. В узор просечной оковки также вплетались изображения льва, единорога, коня, птиц и картуши с инициалами 100 100 Например, шкатулка из коллекции ВУГИАХМЗ (инв.№ ВУМЗ 9393). Подобное декоративное оформление известно среди холмогорских костяных изделий. . Изделия дополнительно под оковкой покрывались кожей или бархатом, а также окрашенной в зеленый цвет слюдой 101 101 Гилодо А. А., Лобанева Т. А. Указ. соч., С. 362. Иногда среди устюжских изделий встречается синий цвет слюды (например, ларец из собрания ВУГИАХМЗ, инв. № ВУМЗ 9437). .