Исмаил Акаев - Записки штрафника. Млечный Путь

В ходе драки, «дедушки» конечно получили по мордам, несмотря на разницу в числе противостоящих и срока службы закалявших солдат. Матёрость «дедушек» не спасла, напротив они были унижены стойкостью, мужеством и противостоянием чеченца. После драки «дедушки» побежали в госпиталь снимать побои и первыми накатали рапорты, сделать подобное Салман посчитал для себя унижением.

Сегодня прошло ровно два года после призыва в армию, четыре месяца в своей части, два месяца под следствием, и полтора года в Дисбате. Ему бы сейчас домой ехать на дембель, но нет, он должен прибыть в свою изначальную часть службы, чтобы дослужить потерянные в Дисбате полтора года. От зоны Дисбата его часть находилась в тридцати пяти километрах.

Обычно некоторых после отсидки отпускали, если из той части не присылали сопровождение, чтобы сам мог добраться до бывшего места службы. Салман, уже по правилам устава, пришил погоны, шевроны, знаки различия родов войск, эмблемы, изъятые у него решением военного трибунала.

Если ему в течение дня не вручили лично его воинский билет, личное дело, предписание, значит было понятно, что командование Дисбата и его родной части созвонились, и будут ожидать сопровождающих, которых обычно присылают с той части, куда должен следовать освободившийся. В его казарму пришел конвой, и велели следовать за ними на КПП, где, видимо, его ждали… Салман попрощался со всеми друзьями, которых он приобрел в этой страшной «заколючке» Дисбата. На КПП сидели ожидавшие его старший лейтенант и один солдат-ефрейтор, с черными погонами и эмблемами на петлицах его рода войск. Когда его ввели, те встали, а старший лейтенант, не здороваясь подошёл к нему. В руках он держал документы, по всей вероятности, Салмана.

– Следуйте за мной! – командно обратился к нему офицер. На КПП присутствовали краснопогонники – офицеры и сержанты Дисбата, которые улыбались Салману. Они-то уже знали, с кем теперь имеет дело этот старлей.

Салман, улыбнувшись уже бывшим его «перевоспитателям», обратился к невежливому офицеру

– Постойте, а Вы, собственно, кто будете, приказывать мне? Я что, Вами арестованный или Ваш подчиненный? Может, Вы для начала представитесь!? Кто Вы и что, зачем Вы здесь? – внутри помещения раздались усмешки и шёпот, потом смех усилился… Старлей начал нервно подергивать усами. Но, собравшись, немного заикаясь (оказывается эта патология была у него врождённой) отбубнил:

– Я Ваш, теперь, новый командир взвода, приехал за Вами доставить Вас на место Вашей дальнейшей службы в армии. С этого момента, Вы являетесь моим подчиненным солдатом, а я непосредственный Ваш командир…

– Но откуда мне известно, что Вы мой командир, а я Ваш подчинённый солдат? Покажите удостоверяющий документ. Может Вы прибыли похитить меня, как солдата, владеющего военной тайной? – с серьезным видом, стал издеваться над офицером Салман.

– Достаточно того, что я показал присутствующим здесь офицерам, следуйте за мной не пререкаясь, без лишних вопросов. Солдат, Вы поняли меня? Вперёд!

– Но, простите товарищ старший лейтенант, откуда мне известно, что Вы им показали, и что вы все не сговорились? Так что, мне лучше остаться здесь, я здесь привык, и у меня очень много «секретных» заданий от Мин-Обороны Государства, которые я здесь не завершил. Присутствующие продолжали хихикать над этим представлением, но затем уже решили вмешаться. Капитан роты охраны Дисбата бросил реплику в сторону уже запаниковавшего старлея:

– Если бы Вы… Если бы Вы знали, какой «подарок» везёте к себе в часть? И будьте осторожны с этим «Организмом», очень осторожны…!

– Ничего, он у меня, как шелковый станет по прибытию! Салмана задел выпад капитана, который язвительно пугал и задевал офицерское достоинство его нового командира взвода. Но решил доиграть против старшего лейтенанта, который пытается приструнить его с первой встречи. Старлей не мог знать, какую железную выдержку получил на зоне Тасаев.

Салман тоже его не знал. Видимо, он пришел служить в их часть, после того, как его посадили. Командир части, который знал Салмана, должен был хотя бы послать за ним того офицера из младшего состава, который знал его во время службы.

– Скажите старлей, шёлк имеет атласный вид, или шершавый? – съязвил Салман.

– Не знаю, какой шёлк имеет вид, но твой вид будет иметь и шершавый, и пуп… пуппырчатый, – стал заикаться старлей.

– Ооо, как всё сложно-то у Вас, уже челюсть клинит, как Вас взяли в армию с эпилепсией-то?

– Смотрите, как ведёт себя этот бравый офицер, – перевел свой взгляд Салман к остальным присутствующим, это говорит о том, что я скоро сюда вернусь, или уеду на Колыму…

– Немеддддленноо прекратите паясничать солдат, выйдите из КПП, – взбесился старлей, хватая Салмана под локоть, и пытаясь потащить за собой к двери. Салман понял, что дело заходит далеко. Он толчком локтя отбросив от себя старлея, пнул ногой в дверь КПП и вышел на мороз. С Татарского пролива и Охотского моря, которые прилегали к Тихому океану дул холодный ветер, который больно обжигал лицо. Поселок Октябрьский, где находился Дисбат стоял выше на сопках порта «ВАНИНО». Вдали сквозь снег и пургу виднелись огни кораблей в бухтах, заякорившихся к порту.

Салман знал в какую сторону въездного КПП ему идти, и он пошел, оглядываясь на вышки с часовыми по периметру, где за этими высокими заборами он оставил часть себя, и тех, кому еще нужно здесь доматывать свой срок. Поверженный им Дисбат остался позади. Впереди полтора года службы в родной части, куда он сегодня вернется с отточенным, словно молот, мужеством и волей. Он победил Дисбат, но скольких победила эта зона, сколько молодых судеб и неокрепших умов было сломлено за этой колючей проволокой. Но это уже отдельная история.

Салман шел впереди, в направлении к въездному КПП, откуда запускали лишь исключительно транспорт относящийся к Дисбату.

– Вы что думаете, я не найду сам дорогу в часть, или сбегу? – спросил Салман, усердно пытавшегося его обогнать офицера. А потом решил

– Пусть плетется за мной.

Сделав отметку на последнем КПП, они направились к поджидавшему их военному автобусу военной конструкции на базе ГАЗ-66, за рулём которого сидел таджик-ефрейтор Хайруддинов. Они сели. Автобус тронулся в сторону порта ВАНИНО, через который и лежал их путь до части. В салоне автобуса находился ещё один солдат. Совсем молоденький он сидел съежившись, тайком оглядывая Салмана.

Салман уже не был тем салагой, когда «дедушки» пытались притеснять его. При росте сто восемьдесят шесть сантиметров, и природными данными «сухостоя» плоти, он уже намного отличался от того, которого «ОНИ» запрятали в Дисбат. Молодой солдат, увидев на себе оценивающий взгляд Салмана, совсем съежился, будто его окатило холодной тихоокеанской волной. Салман, сжалившись над солдатом, отвёл свой взгляд через окна автобуса в сторону монстров – портовских кранов. Они стояли, как исполины, огромные, мощные, круглосуточно загружая и выгружая морские тяжелогрузы.