Виктор Колюжняк - Томас подкрадывается

– Ну это всё-таки Брюс Уиллис, – Марина вздохнула. – За ним бы я гналась ещё дольше.

– Вот видишь! И то, что Томас не так известен, ничего не меняет. Хотя вот ещё вопрос – если бы в разных автобусах ехали Брюс Уиллис и Томас, то кого бы ты из них выбрала?

– Это вопрос, на которого нет ответа. Наверное, Томаса. Шансов больше. К Брюсу меня бы даже не подпустили те самые орды фанатов, про которых ты говорила.

Беседу прервал официант, который наконец-то принёс заказ, сделанный час назад. Сомнительно, что паста готовится так долго.

Марина сделала у себя в голове пометку больше не ходить в это заведение. Да, вроде неплохо готовят и интерьер в духе итальянской террасы, но слишком всё долго и медленно. Как будто надпись «ресторан» автоматически удваивает не только цены, но и время приготовления блюд.

– Кстати, вот что хотела узнать: а если бы ты догнала Томаса, то что ты думала делать дальше?

– Ну… не знаю… Спросила бы, что с его машиной, наверное. Автограф или фото – это как-то слишком навязчиво…

Настя рассмеялась.

– Мне иногда кажется, что ты специально выбираешь что-нибудь так, чтобы не попасть в категорию «попсовое», как будто боишься быть «как все». Ты не подумай, я не обвиняю, но учиться на социолога, разводить ранункулюсы на балконе и мечтать об актёре, который играет маньяка-убийцу…

– Ты тоже о нём мечтаешь!

– Нет. Я всего лишь питаю к нему романтическую привязанность, потому что он очень похож на мою первую любовь – я ведь это уже говорила. К тому же, у меня не висит его портрет над кроватью.

– Да какая разница, что где висит! – Марину начало вдруг задевать это подтрунивание. Возможно, миновал какой-то предел, который она сама не осознавала. Впрочем, раздражение улетучилось так же быстро, как и появилось. – Ну ладно, возможно так и есть. Люблю что-нибудь необычное. Даже Брюс Уиллис – это верх пошлости и обыденности. Какая тут может быть романтика, если его чарующая улыбка предназначена всем, а не тебе одной.

– Да уж. Ну и встретить его на нашей остановке ты вряд ли сможешь. С Томасом-то вероятность больше. И всё равно – жаль, что ты его не догнала. Возможно, он предложил бы тебе роль в кино.

Марина лишь в очередной раз пожала плечами и слегка улыбнулась. Где-то глубоко внутри она чувствовала «правильность» того, что ей не удалось догнать Томаса. Встреча с ним – это как исполнившаяся мечта. А такие вещи имеют свойство разочаровывать, сильно отличаясь от ожиданий.

* * *

Если коллег Марина классифицировала всего лишь раз (и то скорее в отместку), то вот с посетителями офиса она проделывала это не единожды. Годами она рассортировывала их по группам, пока наконец-то всё не сложилось в один реестр. Марина даже записала его в файл – если вдруг когда-нибудь уволится, то он пригодится следующему секретарю.

В реестре были курьеры, «продавцы всего», поставщики, заказчики, «просто погреться», любопытствующие, ошибившиеся дверью, потенциальные клиенты, проверяющие органы, соискатели и, конечно же, «стейкхолдеры». Они приносили особый вид беспокойства, ввергая офис в странное состояние, которое, пожалуй, можно сравнить с хаотичной и всеразрушающей радостью собаки, дождавшейся хозяина.

Начать с того, «стейкхолдеры» имели привычку появляться в офисе ближе к вечеру. Где-то за час до окончания рабочего времени. Обычно Марину об этом предупреждали, но бывали и случаи, когда «стейкхолдеры» приходили внезапно, сея вокруг панику, ведь появление подобных визитёров означало обсуждение Важного Проекта.

К счастью или сожалению, но Марину не посвящали в детали происходящего, так что о важности она могла судить лишь опосредованно – по степени уважительности, с которой общался менеджер, отвечающий за Важный Проект. Удалось установить только три факта: степень уважительности обратно пропорциональна тому, как обстояли дела с готовностью проекта; чем чаще появляются «стейкхолдеры», тем ближе проект к завершению или же провалу; ну а если проект стоит на месте, то все в офисе становятся нервными и срываются друг на друга без конца, чтобы после вместе громко хохотать над какой-нибудь глупой оговоркой.

Что касается Марины, то у неё было особое отношение к появлению «стейкхолдеров». Пусть её доход никак от проектов не зависел, однако же посильное участие в духе «от каждого по возможностям» было гарантировано. Чаще всего это означало – подать чай или кофе. Обычно пять-шесть чашек. Сделать и принести настолько быстро, чтобы напиток не успел остыть. Сервировать столик, вкатить в зал совещаний, стараясь как можно меньше шуметь, затем расставить посуду и так же беззвучно исчезнуть.

А потом надеется, что Важный Проект успеют обсудить до конца рабочего дня, ведь дополнительное время не оплачивалось, а грязная посуда в зале совещаний (хотя и не влияла напрямую на «показатель продаж») отражалась на зарплате, незримо присутствуя в многозначительных буквах «КиПиАй».

По такой простой причине Марина и сбросила звонок от Насти, когда ей ещё оставалось сделать две чашки кофе из пяти. Когда заканчивала с последней, отклонила и второй вызов. Отключила звук у телефона, бросила в ящик стола и поспешила в зал совещаний.

Вернулась оттуда со списком документов, которые нужно подготовить, и сразу принялась за их поиски. По внутренней статистике Марины, в половине случаев эти документы никто потом смотреть не будет. Иной раз даже случалось, что о них забывали и очень удивлялись, когда она приносила. Но если верить второй половине, то без этих документов никуда ничего не сдвинется, а затем последуют ещё несколько разных запросов. И пока начальство со «стейкхолдерами» заседают, жизнь вокруг кипит в попытках принести ровно то, что требуют.

В конечном счёте получился именно второй вариант, так что о звонках подруги Марина вспомнила, когда начала собираться домой. Появившийся из ящика телефон продемонстрировал ещё три пропущенных вызова и два сообщения:

«Ты загордилась и не хочешь со мной общаться?»

«Слушай, если ты вдруг занята по работе, а я додумываю, то так и скажи».

Даже сто чашек кофе и необходимость остаться на работе до полуночи не смогли бы так испортить настроение.

«Вот я дура, – подумала Марина. – Заработалась и совсем забыла».

Позвонив подруге, она так и сказала.

– Ну ладно, – вздохнула Настя. – А то я чуть было не начала собирать доказательную базу, что ты теперь считаешь себя крутой, допущенной к сильным мира сего и не желающей иметь ничего общего с такой, как я.

– Не понимаю, с чего бы так думать…

– То есть ты не знаешь?! Ну ты даёшь…

Марина почувствовала, словно где-то рядом открылась дверь и по спине пробежал холодный ветер. Очень захотелось передёрнуть плечами и укутаться во что-нибудь тёплое – одеяло, плед, халат. Не так важно, главное – почувствовать себя защищённой. Ведь хотя в словах Насти и таилось восхищение пополам с завистью, Марина ощущала, что это чревато душевными потрясениями. А их она старалась избегать по возможности. Слишком трудно потом приводить себя в порядок и искать точку опоры в изменившихся обстоятельствах жизни.