Antje Naudis-Sonnig - Порталы леса. Эзотерика

Это единение и целостность душ сделала нас нереально красивыми, и мы видели свои отражение сначала в глазах друг друга, а потом на глади озера, наклоняясь к воде. Лес наблюдал за нами. Незнакомки вошли в его зелёные кущи, погрузились в тайны озер и болот, они стоят на мосту, который покачивается, словно радуется, ведь здесь человеческая нога бывает так редко, они смеются от радости и счастья. На небосклоне появилось солнце, заиграв жёлтыми лучами. Оно освятило нас и мы обнялись, передав тепло наших солнечных тел друг другу, и этим было положено начало новой жизни. Лес принял нас, тишина внезапно исчезла и вместе с весенними лучами солнца послышались переливчатые трели птиц. Эта красивая лесная музыка направила к дороге, где я прощалась с прошлым и приветствовала будущее.

– Я подыскала дом в лесу на окраине Нюрнберга, ты будешь хозяйкой леса, – сказала Йелла, когда наш микроавтобус отъехал ещё не далеко.

А дальше всё было как во сне. Микроавтобус повёз нас на другую сторону от того места, где мы стояли на мостике. Мы выехали в густой сосновый лес, который располагался выше прежних низин и уходил далеко за холмы. Там в глубине еловых чащ я увидела двухэтажный коттедж с большими светлыми окнами, располагающийся на холме.

– Это наш дом, – сказала Йелла.

Когда мы вошли в коттедж, я увидела несколько комнат, открытые расписные двери призывали войти в них и присмотреться. Они находились относительно далеко друг от друга и здесь было всё для проживания. Большой зал для досуга, несколько кухонь, ванные и уборные, терраса с живописным видом. Это был прекрасный семейный дом в лесу, и теперь нашей семье предоставлялось комфортно расположиться и занять комнаты по душе.

Пока водитель помогал вносить чемоданы, я выбирала свою комнату. Всегда мечтала жить ближе к крыше, а потому выбрала себе – dachgeschoss. Там уже была мебель и кровать, в большое окно стучали ветки деревьев, на которых сидели разноцветные птицы и пели чудесные песни. Так как дом находился на холме, выглянув в окно, в низине я увидела страуса Эму, он был совсем близко, а дальше в нескольких метрах от него прыгали несколько пар кенгуру. Это самый необыкновенный лес, и снова я почувствовала, что оказалась в сказке и на глаза навернулись слёзы.

– Я люблю тебя, – сказала Йелла и вошла в комнату.

Я обняла её и прижала к себе. Никто другой не мог понять мою душу, так как она. Моя мечта жить в лесу казалось мне утопической, но она смогла исполнить её. Я чувствовала как сердце защемило от боли, это была приятная тёплая боль ребёнка, который не знал родительской любви, но получил нечто подобное и растерялся. Утраченная любовь возвращалась ко мне на тонком уровне исходя из сердца моей необыкновенной сестры, мы обменивались светом. Она получала от меня земную радость человека, а я впитывала её неземную субстанцию, которая поднимала меня словно музыка до самых небес.

– Я люблю тебя, я благодарю тебя, – говорила я, и глаза полнились слезами.

– Это твоё чувство стоит дорогого, – отвечала она.

Смешанный лес с преобладанием сосен и елей растянулся на несколько километров на юге Баварии. Здесь было много холмов, которые соревновались друг с другом в росте: одни совсем маленькие, где жили гномы, другие побольше, обжитые эльфами, а некоторые совсем большие, словно горы – там расположились люди. На одном холме-горе стоял белый коттедж, в котором поселилась наша семья, а другой такой же холм принадлежал Георгу Шмаузу, он жил в башне с огромной смотровой площадкой. Я ещё мало об этом знала и пока не успела с ним познакомиться, так как обустройство в новом жилище занимало продолжительное время, но приключения ждали меня не за горами. Очередной переезд сказывался на мне позитивно, я была пьяна от радости, переполнявшей мою чувствительную натуру. Но больше всего я была поражена той любовью, которую мне давала Йелла.

До 21 марта в лесу ещё пребывает зима, но как только солнце входит в первый дом весны, наступает Весеннее Равноденствие. Вот тогда можно сказать, что пришла Весна. Однако, лес уже наполняется молодыми листиками и красивыми цветами, в воздухе ощущается сладкий, пьянящий аромат любви и свободы. Наступает то время, когда все влюбляются друг в друга, воссоединяясь в прекрасном танце любви. Для деревьев это переход в иное состояние, для животных продолжение рода, а для людей – пополнение космической энергией.

Мы идём с Йеллой по лесу, и я вспоминаю события прошлого года. Тогда я только выходила из Лунного коридора, впереди меня ждала особенная жизнь. Зашла я туда одна, а вышли мы оттуда двое. Это случилось к Весеннему Равноденствию и моё Рождение можно отмечать это датой. В этот день я обретаю новую себя, отыскиваю своё настоящее, скрытое в глубине сознания души и являю миру любовь своего сердца. Я – Индиго, который может быть невероятным для вас, и об этом мои книга, которую вы сейчас читаете.

– Сегодня я познакомлю тебя с очень интересной личностью, – сказала Йелла. – Он наш сосед, – она остановилась и посмотрела вдаль, где виднелась башня, – разворачиваемся, нам по пути обратно на эту гору.

– Старинная башня со смотровой площадкой?

– В ней и живёт Георг Шмауз.

Один километр быстрого шага, и мы стояли на горе у большого дуба, на котором висела табличка, а позади находилась пресловутая башня. Я начала читать по-немецки, когда Йелла оторвала меня от чтения, переключив внимание на себя.

– Люди превратили это место в достопримечательность, а умельцы выстроили эту смотровую площадку. Кажется Шмауз был не против.

– Мы поднимемся на неё? – подняв голову я осматривала башню. Маленькие окошки, застекленный реставраторами нашего века, подсказали мне о существовании комнат в башне. Их было три.

– Пойдём, – коротко произнесла сестра и решительно взяла меня за руку.

На главной двери башни красовалась табличка: часы открытия и работы башни, а в частности смотровой площадки, на которую можно было подняться, увидев великолепный лес и крыши домов ближнего города. Башня была закрыта до мая месяца и полной весной начнёт своё открытие для обзора.

– Нам в другую дверь.

С обратной стороны мы увидели новую кладку. Кирпичи её отличались по цвету от основных, и было заметно, что здесь была большая арка, которая вполне могла быть дверью. Йелла осторожно провела ладонью по освещенным весенним солнцем кирпичам.

– Мы войдём сюда.

– Как? – не поняла я.

– Как Дэвид Коперфильд, – улыбнулась она.

Может показаться невероятным то, что мы собирались сделать. Но другой мир, скрытый от большинства глаз, является как раз тем миром, который по большей части, продолжает нашу большую реальность, являясь его отражением. Наша реальность не всегда реальность, она бывает иллюзией, которую мозг человека способен сам себе придумывать, с детства втискивая в категории и материальность. Нам же Индиго многое ведомо, потому любая замурованная преграда, на первый взгляд, кажется другим стеной, но нам дверью.