Василий Рем - Пограничные рассказы (первый сборник прозы). Иллюстрации Анны Ивахненко

А как же остальные семьдесят-восемьдесят процентов личного состава, которые не желают заниматься спортом так фанатично? Надо сказать, что это обыкновенные средние солдаты, как все. От других солдат (тогда советской армии) их отличали только зеленая фуражка и погоны. Были среди них и трусоватые, и хитроватые, что называется, себе на уме, в общем, всякой твари по паре. А что делать, надо же кому-то служить и охранять границу. Вот и служат, и охраняют, а на показательных выступлениях и соревнованиях отдуваются те, кто преданно любит спорт. А зрители смотрят и думают, что пограничники все такие сильные и смелые.

Особенность службы на границе еще и в том, что на заставе складывается коллектив единомышленников, сплоченный и дружный. Как это получается? Почему практически все заставы, за редким исключением, не подвержены такому порочному явлению, как «дедовщина»? Ответ очень прост: некогда им этой дурью заниматься. С вечера и до утра все заняты работой, учебой, службой и другими делами, не менее интересными, чем служба. Второй немаловажный и очень серьезный фактор, устраняющий «дедовщину», – боевое оружие и боеприпасы, с которыми и молодые бойцы, и умудренные опытом солдаты приступают к выполнению приказа об охране границы. Задайте сами себе вопрос: будет кто-то издеваться над человеком, с которым ему через час идти на восьмичасовую службу с боевым оружием и боеприпасами? Разумеется, нет.

«Дембелям» остается одно: уговорить молодых бойцов – именно уговорить – соблюдать такие, на мой взгляд, порочные, но в то же время безобидные традиции, как перевод с одного срока службы на другой или празднование оставшихся ста дней до приказа. Замечу, что этот праздник на заставах праздновали официально: накрывался стол, выставлялось угощение, звучали поздравления, и «деды» официально приказом начальника заставы на эти сто дней освобождались от мытья полов, но не более. Сами понимаете – боец, добровольно согласившийся на такой простой и безболезненный ритуал, уже не выстрелит тебе в спину. На тех же заставах, где такая опасная грань нарушалась, где не уговаривали, а силой заставляли соблюдать неписаные ритуалы, бывало, происходили трагические события. Хорошо, что их были единицы. Но о каждой такой трагедии пограничники знают и помнят – это расстрел местных жителей в Ракверском пограничном отряде (ныне территория Прибалтики), расстрел сослуживцев на Курилах, убийство молодого солдата в Приморье.

Самая дружная семья – это застава

Самый серьезный аспект борьбы с «дедовщиной» – это работа сержантов, прапорщиков и офицеров. Там, где добросовестно выполняли свои обязанности все командирские звенья, таких позорных явлений никогда не бывало. Особое место в этой цепочке отводится старшине заставы. Если для бойцов старшина – отец родной или старший брат, в коллективе всегда создается домашняя, добрая и, я бы сказал, сытая обстановка. А вовремя накормленный и занятый делом боец – это добрый боец, который не станет кого-то унижать или издеваться над младшим товарищем для собственного самоутверждения. И тут огромное значение имела работа с личным составом, знание каждого бойца, правильное его воспитание и общий настрой. Смело можно сказать, что наши пограничники – самый дружный народ в войсках, чем я особенно горжусь.

О, женщины заставы! Это отдельный разговор! Сколько ходит о них среди пограничников разных историй! Порой выдуманных, а порой и весьма реалистичных. Мне довелось служить на одной из пограничных застав Зайсанского пограничного отряда (ныне территория Казахстана), где жена начальника заставы проявляла более высокие боевые качества, чем он сам. Все-таки отдаленность от управления пограничного отряда и отсутствие постоянного контроля сказывались на морально-этическом облике офицеров. И когда иной раз начальник уходил в очередной запой (на высокогорье такое время от времени случалось), супруга командира приходила на заставу и строила пограничников на боевой расчет. Со всей требовательностью проверяла порядок в казарме, внешний вид бойцов и чистоту оружия. От ее цепкого взгляда не ускользали даже такие мелочи, как несвежий подворотничок гимнастерки. Приказов на охрану границы она, конечно, не отдавала, но следила за тем, как это делал дежурный по заставе. На проверку нарядов она тоже не выходила – контролировала их с помощью приборов наблюдения или по радиостанции. А как она стреляла, как стреляла! Меткости ее могли позавидовать даже самые опытные бойцы.

После прибытия нового пополнения и окончания торжественной встречи начальник обязательно проводил стрельбы, проверяя подготовку молодых бойцов на учебном пункте. Молодые пограничники стреляли хорошо, ведь они только что прошли трехмесячное обучение. Затем выходила она и из трех положений – лежа, с колена и стоя – выбивала одиночными выстрелами из автомата Калашникова по три десятки из трех. Из пистолета Макарова тоже ниже девятки никогда не попадала. В общем, Ворошиловский стрелок – так ее и прозвали между собой пограничники. Кроме всего прочего, она имела высшее образование по специальности «учитель физкультуры», и когда по поручению начальника заставы проводила кроссы или тренировку по преодолению полосы препятствий, пограничники просто падали без сил, особенно те, кто пытался ее догнать или перегнать. Ведь, если честно, что ей делать на этой высокогорной заставе вдали от цивилизации и людей? Кстати, двух своих сыновей она тренировала не хуже любого сержанта. Уверен, что, когда придет время служить, у них будет отличная подготовка.

Но были и иные жены

Но были и другие жены. Обучаясь на третьем курсе пограничного училища, я проходил стажировку на одной из высокогорных застав Ленинаканского пограничного отряда (ныне территория Армении). Когда приехал на заставу, выяснилось, что здесь всего один офицер, да и тот, быстренько передав мне все ключи и управление заставой, ушел отсыпаться. Я, как меня и учили, приступил к службе: вызвал сержантов, принял у них доклады о делах в каждом из подчиненных им подразделений и поставил нужные задачи на сутки. Затем обошел с ними всю территорию заставы, включая хозяйственный двор и теплицу. Разобрался, какой ключ от какой двери, и приступил к подготовке боевого расчета.

С сержантами общий язык я нашел быстро, поскольку сам был сержантом и проходил срочную службу в пограничных войсках. И пошла служба своим чередом: приказы, проверки, тревоги, заслоны, дозоры, занятия и хозяйственные вопросы – все легло на мои курсантские плечи. Начальник заставы, как оказалось, убыл на учебу в академию. Заместителя по боевой подготовке не прислали, а старшина заставы (прапорщик) в результате чрезмерного увлечения спиртным лежал в госпитале с диагнозом «белая горячка». Замполит, который передал мне ключи и управление заставой, спал трое суток, не вставая, а проспавшись и увидев, что я справляюсь, достал из-под кровати ящик с водкой и объявил мне, что уходит в «отпуск» до конца моей стажировки.