Елена Кивилампи - Война с журавлями

10. « Да на своей пузодёрке вы бы ещё у „креста“ на днище сели! »: «крест» – перекрёсток двух дорог (местный жаргон).

11. О гераномахии в первоисточниках: Гомер. «Илиада». Песнь III. 2; Плиний Старший. «Естественная история». Том VII. 26; Ювенал. «Сатиры». Книга V. 167.

12. Суоярви – город в юго-западной части Республики Карелия.

– Места у нас тут тихие, спокойные, – рассказывал Володя после очередной остановки за границей ойкумены, когда экспедиции снова пришлось разделиться по гендерному признаку. – Народ в основном мирный…

– Не то что наша лиговская шпана! – вставил Руслан.

– A тебе откуда знать? – удивлённо спросил его отец. – Ты что, с лиговской шпаной общаешься?

– Пап, ну как ты мог обо мне такое подумать?! Я ж в натуре интеллигент!

– Ты, наверное, хотел сказать «по натуре»?

– A ты не цепляйся к словам!

– Работа у меня такая – к словам цепляться. A ты смотри у меня!..

– Ну ладно, папа, и вправду не придирайся к ребёнку! – заступилась за сына Яна. – Может, это просто дословный перевод с латыни: in natura .

При этих словах своего научного руководителя Лиза не сдержалась и прыснула со смеху, зажав рот ладошкой.

– A ты, Руслан, не перебивай старших! – продолжила Яна Лаврентьевна. – Простите, Володя, вы что-то хотели нам рассказать?

– Я хотел сказать, что народ у нас мирный, хулиганов и шпаны вы тут не встретите. A вот зверья разного хватает, так что далеко не забредайте. И ещё много боеприпасов в лесу лежит с войны – до сих пор находят и мины, и снаряды неразорвавшиеся. Так что под ноги тоже поглядывайте.

– A правда, что в ваших краях медведи ходят по дорогам? – спросила его Аля.

– Конечно, неправда! – ответил ей Володя. – Где ты тут у нас дороги видела? Нет у нас дорог – одно название. Тут и медведь себе ногу сломит… A по лесу, да, ходят. И медведь, и волк, и рысь, и росомаха.

– Понятно! – сказала Лиза. – Тогда будем красться тихо, на мягких лапах.

– Даже не вздумай! – возразил ей Володя. – Наоборот, когда идёшь по лесу, не надо шнурковаться. Пойте, аукайте, кричите – тогда зверь вас услышит и сам уйдёт.

Олег кивком подтвердил его слова.

– Ну вам, туземцам, виднее, – согласилась с ними Лиза.

– Ты скажешь тоже! – обиделся Володя. – Мы тут не дикари какие-нибудь – людей не едим, голыми не пляшем и носы себе не прокалываем!

– Да вы опять не поняли друг друга! – сказал Нестор со смехом. – Туземцы, аборигены – это не обязательно дикари, а просто местные жители, коренное население. Вот, мы у себя в Ленинграде – ленинградские туземцы. A мои коллеги из Москвы – московские туземцы. Так что вы не обижайтесь – просто Лизонька так шутит, играет словами.

– А-а-а… Вот оно что…

– A кто ещё здесь водится? – снова спросила Аля у Володи.

– Да много кого – лоси, лисы, зайцы, глухари…

Но Алю интересовало совсем другое:

– A как же лешие, водяные черти, морской царь? A Глиняный Ванька? A правда, что окно в трясине – это глаз ведьмы, закатившийся в болото? И что в лебедей вселяются души злых колдунов? A ещё есть поверье, будто одно местное озеро наполнилось от слёз старика. A в Ладожском озере до сих пор обитает какой-то неизвестный науке ящер.

– Ну ты и фантазёрка! – рассмеялся Володя. – Да откуда им тут взяться, всей этой нечисти? Разве только те язычники, что до вас тут гостили, – любители всякой мистики-чертовщины, – привезли с собой на хвосте.

– A хочешь увидеть ведьму? – спросил Руслан у сестры, дёрнув её сзади за косу. – Вон туда глянь!

Юный острослов указал пальцем на зеркало заднего вида автомобиля, а Аля замахнулась книгой на своего языкастого брата.

– Ладно, ребятки, не надо ругаться, а тем более драться! – пресёк их ссору отец и добавил, кинув взгляд на заходящее солнце: – A ты, Аль, отнеси-ка лучше книжку обратно в машину! Или ты с нею в лес идти собралась? Да, и на ночь долго не читай, зрение не порти – если так дальше пойдёт, скоро за мной будешь очки донашивать, а потом и за мамой. Или я у тебя и эту, и другие книжки отберу. Вместе с одеялом и фонариком.

– Ну что, – предложил Володя, – как обычно, девочки – на восток, мальчики – на запад?

– A где тут восток? – спросила Яна.

– Там!!! – ответили ей все в один голос, показывая направо.

– Ну ты, мать, даёшь! – усмехнулся Нестор. – Мы же всё время от Ленинграда на север едем, пора бы уже выучить! Но зато теперь я знаю, что подарить тебе на годовщину свадьбы: глобус Карелии!

– Вот сам и будешь крутить свой пёстрый глобус! – надула губы Яна. – Всем давным-давно известно, что Земля не круглая, а плоская: об этом ещё Анаксимен с Анаксагором писали. Они писали, а я читала – причём в оригинале!

– A я тоже, пожалуй, схожу на восток, – заявил Руслан. – Надо же кому-то за девочками приглядеть?

– Я что-то не расслышал префикс: при глядеть или под глядеть? – переспросил его Нестор. – Нет уж, малыш! Давай-ка, двигай на запад, со всеми мужиками!

«Мальчики» помогли «девочкам» перебраться через придорожный кювет и сами отошли на несколько метров в глубь леса чтобы отдать дань природе. Там их пути ненадолго разошлись. По другую сторону дороги из-за деревьев доносилась лиричная песня в исполнении трёх женских голосов a capella :

Нестор Владимирович уже закончил справлять нужду и, закатив глаза к небу, застёгивал ширинку, когда услышал за своей спиною хруст веток под чьими-то тяжёлыми шагами. Он резко развернулся и вздрогнул от испуга, увидев перед собой здоровенного мужика, ростом выше него на две головы и раза в два шире в плечах. Но дело было не только в габаритах пришельца: лицо его было хмурым и недобрым, с грубыми чертами, про какие принято говорить «словно вырублены топором». К тому же он был не просто мрачен и небрит – по нетвёрдой походке и шибанувшему в нос резкому «выхлопу» можно было догадаться, что напугавший профессора лесной гоблин был сильно пьян.

– Ты хто? – спросил он Нестора с явным вызовом в голосе.

– Я учёный из Ленинграда, – ответил ему тот не слишком уверенным тоном и зачем-то добавил: – Лингвист, специалист по финно-угорским языкам. Диссертацию защитил на материале местной топонимики.

Не поняв и половины услышанного, «туземец» огорошил профессора новым вопросом:

– A я хто?

Нестор Владимирович не даром ел свой хлеб и обычно не лез за словом ни в карман, ни в словарь – но тут он вдруг растерялся, не найдя, что ответить на этот явно провокационный речевой акт. Олег с Володей подтянулись поближе, хотя даже втроём они вряд ли смогли бы справиться с этим великаном, реши он затеять ссору. Профессор молчал, размышляя над только что услышанным прагмалингвистическим парадоксом, и тут вмешался Руслан: