Юрий Тубольцев - Достоевщина в одной строчке. Концептуальное единство пространства вариантов

– Я что, Достоевский? – удивился я.

– Если любишь щелкать по носам, значит ты второй Гоголь! – сказал мне Белинский.

– А если ты любишь пугать кошек, значит ты Шариков! – сказал мне Профессор Преображенский.

Тогда я дал Раскольникову рубль, чтобы он не рубил старуху, дал Шарикову мягкую игрушку, чтобы он не пугал кошек и дал Гоголю электрический нос, чтобы вдохновить его на продолжение своей повести…

Но тут появился Горький.. – и послал всех «в люди».

Белки в городе

Я убил древнего человека, но в милиции сказали, что машины времени не существует. Тогда я убил человека из далекого будущего, но в милиции сказали, что это ещё дожить надо. Тогда я с чистой совестью больше в милицию не обращался.

Почему Раскольников тепло одет?

– Раскольников, а откуда у Вас топор? – спросил Белинский.

– Я кашу варил-с, просто на место ещё не успел положить.

– А это потому что он не тварь дрожащая, тепло одет! – объяснил Парфирий.

– Все Вы концептуально ошибаетесь! – сказал Достоевский.

– Человек – это звучит горденько! – сказал Горький.

– А откуда взялись уменьшительно-ласкательные интонации? – удивился Белинский.

– А это потому, что все ценности относительненькие – объяснил Ницше.

– Я убил человека! – написал первую строчку прочитавший «Преступление и наказание» студент, решивший написать роман лучше Достоевского.

– Я Парфирия позову за плагиат! – возмутился Федор Михайлович.

Цепочки гипертекста

– Человека убил не ты! – сказал Достоевский Раскольникову.

– Ты что, не помнишь своих персонажей? – засмеялся Раскольников и замахнулся на Достоевского топором.

– А я не Достоевский, а адвокат Мишани Ефремова, – сказал литературный критик.

– Это лошадь виновата, сена объелась, все дорожные происшествия из-за обжорства лошадей! – сказал Раскольников.

– Молодой человек, Ефремов ехал на осле! – сказал адвокат.

– Вы что, Мастер и Маргариту обчитались? – удивились читатели.

И топор Раскольникова зарубил на мелкие кусочки роман Булгакова.

– Осел ехал на осле? – неожиданный пердимонокль, удивились в суде… и дали условный срок от растерянности… а еще потому, что в тюрьмах нет стойла…

А потом из этих кусочков Умберто Эко собрал «Имя Розы».

***

Подубивец. Фантазии читателя. Топорная работа

– Ты со-убивец! – сказал Раскольников Достоевскому.

– Да это всё символически, Родя, не парься! – ответил Достоевский.

Тогда Раскольников взял символ топора и пошел подпереубивать символ старухи.

– Вы переплюнули автора! – сказали Раскольникову критики.

А вслед ему неслась песня:

– Эгей! Привыкли руки к топорам!

Инициация великого писателя

– А как Достоевский стал мужчиной? – спросил Вовочка у Марьи Ивановны.

– Раскольников для Феди вырубил топором из старухи молодуху! – ответила училка.

– Как? Всего одну? А я-то думал, что Раскольников вырубил из старухи сразу сорок молодух! – сказал Вовочка и не стал читать Достоевского.

– А я сама свечку держала, Достоевский и с одной молодухой не справился и так и остался девственником! – ответила Марья Ивановна.

Кончилось тем, что Некрасов с Тургеневым сочинили на Достоевского стишок:

Рыцарь горестной фигуры,

Достоевский, милый пыщ,

На носу литературы

Рдеешь ты, как новый прыщ…

(а поначалу восклицали: Новый Гоголь явился!!!)

Но это к делу инициации великого писателя не относится.

Достоевский попал в День Сурка и стал каждый день рубить из старух молодух.

Я верю Достоевскому на слово. Головоморочненько

Я с большой буквы убил человека, но я с маленькой буквы объяснил Раскольникову, что такое хорошо, а что такое плохо и фанфикшн на Достоевского писать не стал.

Тогда я с большой буквы облил Землю красной краской, но я с маленькой буквы объяснил Достоевскому, что мир спасёт не красота, а лепота. Хорошее дело – подмочено.

Я с большой буквы увидел в зеркале Достоевского и стал искать в кошельке нобелевскую премию по литературе, но я с маленькой буквы объяснил Князю Мышкину, что положительно прекрасным, идеальным людям никаких премий за красивые глазки не дают.

А в связи с тем, что Раскольников задел достоинство человека, от него пахнет мочой.

– Ты сам дописал до точки.. И твою Нобелевскую премию я делить с тобой не стану, – сказал мне Достоевский, но я покрутил ему у виска.

Межпланетный казус

– Я засюсюкал человека, – написал инопланетянин. Но ему коллеги не поверили, людей не существует. Так и умерли дураками. Фольги с ними не напасешься.

Записки сумасшедшего

Я убил человека и поставил запятую. Если бы я убил человека, то я поставил бы точку, а так как я поставил запятую, то понятно, что я написал первую строчку романа – подражания Достоевскому.

Тогда мне позвонил Достоевский и сказал, чтобы я лучше плагиатил Пушкина.

Я позвонил Пушкину, но Пушкин сказал, чтобы я лучше плагиатил Достоевского.

Я позвонил Достоевскому, но Достоевский сказал, чтобы я лучше плагиатил Пушкина.

Я позвонил Пушкину, но Пушкин сказал, чтобы я лучше Плагиатил Достоевского.

Я позвонил Достоевскому, но Достоевский сказал, чтобы я лучше плагиатил Пушкина.

Я позвонил Пушкину, но Пушкин сказал, чтобы я лучше Плагиатил Достоевского.

………………………………………

Я позвонил Достоевскому, но Достоевский сказал, чтобы я лучше плагиатил Пушкина.

Я позвонил Пушкину, но Пушкин сказал, чтобы я лучше Плагиатил Достоевского.

На телефоне села батарейка.

Я запутался, кого лучше плагиатить, кому подражать? Может Вы подскажете? У меня к Вам вопрос!

Тенденция

Я убил человека. Блин, и сердито, и пафосно. А что, Вы никогда не пробовали подражать Раскольникову?

Если я напишу роман и начну его со строчки «Я убил человека», наверняка получится лучше, чем у Достоевского.

Тут мне позвонил Достоевский.

– Друг, а пойдем-ка по бабам! – предложил он.

– Да ты что? Гений должен быть девственником! – возразил я.

Друг засмеялся и сказал, чтобы я еще подумал, а он перезвонит.

Я позвонил Белинскому.

– Друг, а пойдем-ка по бабам! – сказал мне Белинский.

– Да ты что? Я роман пишу, зачем мне бабы! – возразил я Белинскому.

Белинский сказал, чтобы я еще подумал, а он перезвонит.

Тут мне позвонил известный поэт.

– Друг, а пойдём-ка по бабам! – сказал мне поэт.

– А давай лучше стихи посочиняем! – предложил я.

– Бабы – стихи жизни! – сказал поэт и обещал перезвонить.

Я убил человека и пошел по бабам, – дописал я первую строчку своего романа.

– Блин, а зачем по бабам? – удивился я. Ну и тенденция!

Мораль той басни такова, хочешь сей, а хочешь – куй, все равно получишь …деньги!

Но тут позвонили в дверь. Пришли бабы.