Алексей Берков - Лошадь как Искусство. Часть 2

В конце Раннего, к началу Среднего каменного века Африки, около 125 тыс. лет назад, обнаруживается не только широкое распространение обсидиана, но и расширение ассортимента питания – первый в мире «устричный бар». Вроде мелочь, ведь люди и раньше питались дарами моря, но в этот период они так расплодились, что начали уничтожать слишком много копытных. Это привело к недостатку продуктов, что видно по снижению численности крупных хищников в Восточной Африке и, в свою очередь, спровоцировало обмен продуктами между жителями саванн и побережья. И снова возросла роль собирательства. Последнее можно было бы рассматривать как деградацию, если бы оно было единственной формой хозяйствования, но при развитом обмене, это только усложнило систему. При эффективной деятельности, то есть наличии большего числа разнообразных продуктов, у нас уже больше времени и сил на разнообразные «развлечения», ресурсы можно тратить более широко, не задумываясь о последствиях каждого шага. В развитой экономике вы уже можете танцевать, петь, рассказывать байки, изучать звезды, влияние цвета на душевное состояние, психику…

Кстати о психике. Для развития какой-либо деятельности очень важно иметь вдохновение, смелость, ощущение, что нам все по плечу. Пока мы слабые и неуверенные, пока мы думаем, что мало можем, мы боимся делать шаги, потому что сделанные шаги по большей части ошибочны, а их результаты несоизмеримо малы с риском провала или затратами. Это консервирует поведение и образ действий, заставляет миллион лет делать однообразные орудия. Страх неизвестности тормозит развитие, и организм пытается избавиться от этого напряжения разными способами: повторяя привычные действия (ритуалы, в более простом варианте ритм и танец), выражая свои чувства (искусство), создавая различные объяснения и правила (религии), исследуя мир (наука). Это инстинктивное исследовательское поведение, частично успокаивающее, а частично расширяющее возможности организма. По мере накопления знаний, мы становимся все смелее, делаем все большие открытия. А чем больше шагов мы делаем, тем больше расширяем возможности, и скоро ошибки нас уже не пугают, у нас за спиной ресурс, обеспечивающий нашу решимость, с этим ресурсом мы всегда найдем выход, и уже никогда не скатимся во времена раннего палеолита.

Посмотрите, как изменились наши отношения с лошадьми всего за пару десятков лет! Тысячи лет человек использовал лошадей самым примитивным образом: ел, ездил, пахал, возил грузы. И способы воздействия (не взаимодействия!) были под стать его слабому пониманию природы – удары хлыстом и шпорами, болевой эффект от железа во рту. Единичные попытки что-то изменить, почти никак не влияли на остальное человечество. Все трюки и обучение лошади сводились к примитивной дрессуре. Но всего пару-тройку десятков лет назад было широко заявлено о возможности обучать лошадей без железа во рту и ударов хлыстом. Поначалу это воспринималось как магия, а сейчас мы имеем огромное количество мастеров, работающих на свободе, общающихся с лошадьми без каких-либо средств управления, делающих как потрясающие шоу, так и программы реабилитации людей, медитации, погружения. Нам говорили, что это опасно, что нельзя выводить лошадь без уздечки, что есть нормы и требования, что любая ошибка приведет к катастрофе… Но за пару десятков лет мы узнали о мире столько, сколько не могли узнать наши предки за тысячи лет! И продолжаем узнавать: про физиологию, поведение, психику, копыта, язык, биологию… Именно так работает эволюция – как единая огромная система. Именно так работает информация – накапливаясь, соединяясь и меняя мир в одно мгновение.

Около 110 тыс. лет назад в Европе началась сухая и холодная климатическая стадия – Вюрмское оледенение. Нил в те времена, как постоянная река, не существовал, а джунгли почти исчезали с лица Африки. Но это была не единственная напасть. Похоже около 100 тысяч лет назад среди африканских популяций сапиенсов разразилась нешуточная эпидемия, сильно сократившая их численность до критических 5—10 тысяч особей. Но именно про это время мы можем с уверенностью сказать как о четкой начальной точке появления человека современного типа, широко распространившегося по Африке в регионах, сходных по климату с Кенией. Правда, регионов таких оставалось не много, ибо Сахара расширилась, а Намиб и Калахари слились в единое целое, протянувшись от Индийского до Атлантического океана. Поэтому юг Африки был совсем непривлекательным местом. А вот Сахара, несмотря на свои размеры, была все же более дружелюбна. Вдоль западного или восточного побережья, климат менялся довольно постепенно, а северное побережье Африки, в районе Средиземного моря, вообще находилось в зоне привлекательности для охотников. Здесь водились олени, кабаны, бараны, зайцы и попадались даже бурые медведи. В ледниковое время это был «резервуар» всех европейских видов. Поэтому, разумеется, перенаселения этот регион достиг очень быстро.

А раз так, то очень быстро появился и более совершенный способ изготовления кремневых орудий – пластинчатая техника, создаваемая путём откалывания пластин от подготовленной сердцевины, а вместе с ней сперва мустьерская, а потом и атерийская культура. Орудия последней отличаются высоким качеством изготовления, большим разнообразием и специализацией по сравнению с мустьерскими. Атерийская была первой археологической культурой, не имевшей аналогов в других местах; в то время как в Европе существовали средний и верхний палеолит, а также мезолит, в Африке проявилась собственная специфическая фаза палеолита, продолжавшаяся в районе Чадского озера вплоть до неолита. Подобная техника изготовления позволяла лучше контролировать размер и остроту конечного орудия и вело к созданию сложных инструментов, таких, как метательные камни и скребки, которые можно было насаживать на древко копья или рукоятку серпа. Да, серпы появились еще у собирателей, задолго до начала земледелия. И, разумеется, такая технология позволяла более эффективно охотиться, что ставило охотника в меньшую зависимость от сил природы. Правда, технологическое развитие древнего человека происходило крайне неравномерно – «рывками». Отдельные достижения материальной культуры проявлялись на короткое время локально, и утрачивались вновь. Вероятно, это связано с конфликтами, разрывом контактов или застыванием в стабильных условиях, когда улучшения не требовались, а новой информации не поступало. Впрочем, и сейчас мы можем наблюдать, как одни страны развиваются как в техническом, так и в социальном плане или в отношении лошадей, а другие стремятся к уровню средневековья.