Елена Воздвиженская - Бабка Котяжиха

– Незамужняя девка утонула, – шептались древние сухонькие старушки, – Значит Водяному невестой стала.

Похоронили Валюшку. Все глаза выплакали. И вот что потихоньку узналось.

Скучала Валюшка по Семёну сильно, тосковала, ведь полюбила она его всем сердцем, прикипела к нему, и отдала сердце своё девичье. А от Семёна ни писем из города, ни сам не едет. А немного погодя и поняла Валюшка, что не одна она уже на этом свете. Было у них с Семёном. Ведь он жениться обещал, поверила она ему. Что делать теперь? Долго Валюшка мучилась, плакала, ну а после пришла к бабушке своей, да и повинилась, рассказала всё, как есть. Бабушка внучку выслушала и пошла к родителям Семёна, чтобы те ответ держали. Поведала всё, как есть. А родители его и говорят, мол, мы от Валюшки не отказываемся, девушка она хорошая, да и то – сиротка, нельзя сироту обижать, а Семён, коли дело такое сотворил, пущай женится. Успокоилась бабушка, отлегло у неё от сердца. Вернулась она домой и внучке их слова передала. Повеселела Валюшка, снова ждать принялась. Время идёт, а от Семёна по-прежнему никаких вестей. А тут приходит к ним мать Семёна, да и говорит такие слова:

– Семёну мы всё рассказали и жениться велели, а сын нам и ответил, знать де не знаю, ведать не ведаю, от кого она беременна. Да, гуляли мы с ней, но ничего меж нами не было. От кого эта «нелюдимая» понесла, я не знаю. Да и к тому же, нашёл Семён в городе невесту себе, жениться хочет.

Сказала так и ушла. А Валюшка с бабушкой стоять остались, как громом поражённые. В тот вечер и пришла Валюшка к Ниночке в последний раз. Винила себя бабушка, что не уберегла она внученьку, да что теперь сделаешь? Поздно…

Прошла неделя, и услышала бабушка ненароком вот какой разговор – Семён-то оказывается с Валюшкой на смех гулял. Спор у них промеж парней вышел. Валюшка-то она, видишь, скромная была, никому не отвечала на заигрывания. А Семён на деревне первый парень был, вот и поспорил он с дружками, что Валюшку соблазнит. Так и сделал, подлец. А Валюшка о том и прознала, да только, когда уже случилось всё промеж ними. Не пережила Валюшка такого позора, кинулась с берега в воду. У озера того берег один пологий был, а другой высокий очень, обрывистый. Вот с него она в воду и прыгнула. Вначале ударилась сильно о камни, а после уж и ко дну пошла. Прошла ещё неделя, и у семьи Семёна сродственник ближний помер, не старый ещё мужик, брат матери Семёна. На похороны, как и водится в деревне, все собрались. Была там и бабушка Валюшкина. Сильно убивалась мать Семёна по брату своему, рыдала у гроба. И вдруг подошла ко гробу бабушка Валюшкина, глянула на мать сухими глазами, и сказала такие слова:

– Плачешь? Плачь, плачь. То ли ещё будет. Это лишь начало. Захлебнётесь вы Валюшкиными слезами.

Тишина наступила кругом, смолкли люди. Шёпоток пролетел промеж толпы:

– Прокляла! Страшные слова сказала. Теперь не видать им счастья.

А на сороковой день по Валюшке случилось вот что. Привёз Семён невесту свою к родителям знакомиться, да и ведь ровно дня другого не было для того, как в насмешку снова. И вечером, как стемнело, поехали они с парнями и девчонками на телеге кататься. Выехали за деревню. И тут лошадь будто взбесилась, понесла, захрапела. Кто куда из телеги вылетела молодёжь, кто сам спрыгнуть успел, кого вынесло. Но ничего, отделались ушибами да ссадинами. И невеста городская тоже. А вот Семён не успел. Донесла его лошадь до поляны, что у того озера как раз была, где Валюшка утонула, да там и перевернулась телега, разбилась о дерево, лошадь умчала, а Семён ничком в канаву упал. Когда парни нашли его, то лежал он лицом вниз, а как перевернули, то увидели, что изо рта его потекла вода вперемешку с кровью. Был он уже мёртв. Сразу же вспомнились всем бабушкины слова:

– Захлебнётесь вы Валюшкиными слезами…

***

С той поры много лет прошло. Нет давно в живых Валюшкиной бабушки. Состарилась и умерла подружка её любимая, ненаглядная Ниночка. А в лунные ночи, сказывают люди, когда луна бывает полная, жёлтая, на поляне возле озера и по сей день можно увидеть Валюшку, она кружится по траве в быстром танце, а на голове её венок из белых кувшинок. А ещё рыбаки видали, как сидит она порой у озера, на большом камне, и кормит младенца. Никого не обижает она, не трогает. Ласковая была Валюшка, приветливая…

Случилось это в старые времена, когда прабабушки наши ещё девчонками были. Деревенька стояла на берегу большого озера. Озеро то было солёное. Летом, в самые знойные дни, когда вода у берегов малость подсыхала, покрывались они белыми крупицами соли. Воду с озера люди, конечно, не брали, поодаль ещё одно озерцо имелось, махонькое, но зато пресное, да и родники били у подножия холмов, окружавших деревню. Для бани да полива собирали дождевую воду в кадки и лоханки. Ну, а вот рыба в том солёном озере водилась. И не сказать, чтобы мало. Но особенность одна имелась – ближе к берегам рыба не водилась, только в середине. И чтобы поудить рыбу, садились мужики в лодку, плыли аккурат до середины и там рыбачили. Да и тут интересно дело обстояло – много рыбы за раз нельзя было брать. Говорили деревенские, что в озере Водяной живёт, и у Водяного того есть своя мера для каждого рыбака. Сидят мужики, рыбачат, и как только видят – озеро в середине забурлило, значит – всё. Хватит на сегодня. Сердится, значит, Водяной, что лишнего берут. Уважали мужики закон хозяина. Тут же сворачивали снасти и к берегу гребли. Да и Водяной их никогда не обижал, щедрый улов привозили рыбаки своим семьям. И себе хватало, и на продажу в город возили.

И жила, значится, в той деревне семья одна – муж да жена. Жили хорошо, изба у их крепкая стояла, хозяйство имелось, скотину держали. Муж лес валил, да продавал, жена по дому хлопотала. Уважали их на деревне за трудолюбие да приветливость. Всё у их ладно было. Только вот детей у них не получалось. И вот, уже в зрелых годах, когда и не чаяли они уже, понесла жена, и родила мальчика. Гроза в ту ночь разразилась страшная, ливень хлестал со всей мочи, ветер гнул деревья, выло в трубах печных, гудело, содрогалась земля от ударов молний. Тяжело рожала женщина, измучилась она. А как родила, то повитуха, взяв младенца в руки, глянула на него, да и сказала тихонько:

– Много слёз принесёт он в дом.

– Что ты говоришь? – не расслышала мать.

– Ничего, ничего, – ответила повитуха, так и не узнала мать, что же такое разглядела повивальная бабка в её младенце.

Прошло время. Подрос мальчишка. Имя ему дали Николай. Николушкой кликали. Родители в нём души не чаяли, баловали, да лелеяли, ублажали всячески, все капризы его исполняли. А мальчонка-то рос недобрым. И чем старше он становился, тем больше росла в нём злоба ко всему вокруг. Если играл он с кошечкой или щенком, то непременно так, чтобы прижать, придавить несчастное животное. Если гулял он по улице, то сбивал палкой цветы и траву, ломал тонкие деревца и ветви старых деревьев, бросал камни в колодец. Если подходил к ребятишкам, то кидался в них землёй да песком, строил рожи и обзывался.