Георгий Петрен - Раг Нар Рог

«Теперь понятно, в седьмом поколении я только ленинградец…»

По квартире Олег перемещался с трудом. Каждое движение отдавалось в висках и затылке. Съёмное жильё казалось особенно неухоженным, холостяцким.

Похмельную голову, наряду с болями, осаждали неудобные мысли. Комбинат построен, контракт выполнен, премии и бонусы получены. Эффект достижения цели, вместо хорошего настроения – поиски смыслов и предназначений. Вскоре предстоит череда обычных дел: возвращение в родной Питер, пляжи Майорки, новая работа, квартира, машина, помолвка… даже поменяв порядок действий, не изменишь законов бытия. Смысл останется прежним.

Север не отпускал. Крепко пожал руку – и не разжимал. Олег испытал дежавю. На мгновение увидел что-то, чего не описать словами, как в ресторане, во время арии варяжского гостя. Подумалось: самая сильная власть – власть над собой. Так сложно бывает ею воспользоваться…

«Однажды в лихую похмельную пору он из дому вышел ребёнка забрать».

В молодости Роман стеснялся детей. Быть может, поэтому поздно женился. Поздно, по меркам родителей, – в 34 года. Когда появилась и немного подросла дочь Юлька, а потом родился сынишка, Роман понял, что лучший способ найти общий язык с детьми – быть естественным, искренним, но в то же время заботливым, по делу, без фанатизма. Так он стал хорошим отцом. И не променял бы такую профессию ни при каких обстоятельствах.

Вчера после отвальной радостно ввалился в квартиру. Дети проснулись, вскочили отцу на шею, на плечи, и все вместе галопом поскакали по квартире. Утихомирить детей получилось, пообещав сюрприз. Жена отнеслась к нарушению режима мудро: не стоит останавливать милое проявление отцовской любви. Тем более после любимого вопроса: «Ну что, не спится без папки?»

Сейчас, забрав дочку из кружка и медленно двигаясь в сторону дома, Роман пытался вспомнить обещание. Юлька ничего не требовала: может, забыла? После вчерашнего актуальным было лишь одно – кружка пива. Роман озирался по сторонам в поисках подходящего заведения, где сможет заказать пенного, а Юльке мороженого с фруктами. В единоборство вступило обязательство перед маленькой принцессой. Может, заглянуть в ближайший детский мир?

Как экономист, Роман мыслил цифрами, как футбольный болельщик – превращал внутренние диалоги в игру. Выбирая между двумя альтернативами, устраивал виртуальный матч. Прислушивался к себе, к окружающему миру, получал какой-нибудь знак в пользу того или иного решения, засчитывая гол. Часто одно решение побеждало другое с минимальным счётом 1:0, но бывало, поединок протекал более интересно.

Напомнила о себе головная боль. 1:0 в пользу пива. На левом фланге показалось кафе «Уютная атмосфера», отдаём пас, изящно завершаем атаку… Удар! Мимо…

– Пап, ты вчера обещал сюрприз, – раздался с правого края детский голосок. Соперник перехватил инициативу, сравнивая счёт. 1:1.

Наморщил лоб.

– Пап, книжку! С картинками! – подсказала Юлька. – У дяди Олега! Зайдём к нему, тут рядом!

Состав усилен форвардом Олегом Новиковым, который вывел команду вперёд. 2:1 в пользу Романа. Выполним обещание и здоровье поправим: обмен голами – 3:2.

Какой увлекательный, насыщенный поединок! Пять забитых мячей! Роман полез в карман за мобильным телефоном, собираясь обрадовать друга визитом. Устройство само завибрировало в ладони. Фотография абонента на дисплее отменила футбол.

– Рома, где вы с Юлей ходите?! – звучал требовательный голос. – Скоро придёт репетитор по английскому! Возвращайтесь быстрее!

Пауза. Вздох.

– Ты обещал заняться туалетом!

– Утром брился, – попытался пошутить Роман.

– Мне надоело макраме из труб. Разбомбили весь угол, стыдно перед гостями.

– Трубы новенькие, пластиковые, стиль хай-тек. Давай оставим.

– И розовую плитку в цветочек от застройщика?! – парировала супруга. – Не морочь мне голову ленивой эстетикой…

– К дяде Олегу пойдём… потом, – вздохнул Роман. Юлька кивнула понимающе. – Какую книгу я обещал?

– Про богов и героев, конечно, – уверенно ответила дочка.

Роман вздохнул. Заметил, что последнее время часто вздыхает, и поборол желание вздохнуть снова.

«Пройдёт много времени после дружеской попойки, прежде чем старший лейтенант запаса Юрий Берендеев, лёжа на диване в ожидании кофе, вспомнит тот далёкий день, когда отец взял его смотреть огонь».

Говорят, детские воспоминания самые яркие. Это был праздник Ивана Купалы, и до сих пор перед мысленным взором Юры парни разводили костры на берегу реки, а девушки плели венки и пели тихие песни.

«Кофе в постель – гламурно с похмелья», – подумал он, увидев поднос с завтраком в руках хорошенькой парикмахерши Элеоноры. Видимо, после отвальной решил постричься, празднуя завершение рабочей недели. Пятничный вечер без женской компании считался неполноценным…

Юрий погрузился в воспоминания…

Парни и девушки, держась за руки, прыгали через костёр. Так выбирали суженых. Если руки не разжимались, пары уединялись, купались вместе в реке и, как загадочно говорил отец, «творили любовь». На просьбы объяснить смысл фразы, отвечал уклончиво.

В юношестве Юрию часто снились прыжки сквозь огонь в полном одиночестве.

Звук взлетающей с карниза птицы вывел из дрёмы.

«Как давно ты был в путешествии, которое ещё не закончилось?..»

Мысль высказывалась кем-то совсем недавно. Юрий напрягся. Усилие больно отдалось в висках. Перетерпев боль, расслабился. Задумавшись, нервно дёрнулся. Поднос вырвался из нежных рук Элеоноры. Кофе анекдотично оказался непосредственно в постели. Кокетливо приоткрытые прелести не привлекли внимания.

Юрий медленно оделся.

– Дождись, меня, куртизанка. Я скоро.

Детские сны возвращаются редко.

Автомобиль укатил в сторону улицы Свердлова с новым хозяином за рулём. Покупатель попался сентиментальный. «Будете скучать по «ласточке» – звоните, – сказал на прощание, – всегда расскажу, как у неё дела». Олег не понимал таких нежностей, автомобиль служил ему средством передвижения, не более.

Пройдя пятьсот метров в сторону проспекта Героев-Североморцев, к ближайшей троллейбусной остановке, ощутил лёгкость пешехода. Лишившись мобильности, приобрёл время на изучения запахов, звуков и других городских деталей. Из салона красоты, выпорхнула стайка девушек, задев уголками сумочек и кончиками платьев, оставив после себя лёгкое благоухание и понимание смысла северного короткого лета.

С мыслями о величине и размерности мурманского лета Олег сел в троллейбус. Протянул кондуктору сторублевую купюру.

– Один? – спросила кондукторша.

– Да.

«Игра слов: Один – О́дин»