Дмитрий Ермаков - Другая школа

– У вас есть ксерокс в учительской! – воскликнула Вика.

– Ага. Один на всю школу. И там сейчас краски нет, – отозвался бесцеремонный гость, потом повернулся к Вике, смерил её хмурым взглядом и произнёс:

– Ладно, извините. Но иначе тут не выжить. С прежним дежурным у меня был негласный договор, я забыл, что в приёмной новый работник…

С этими словами мужчина протянул Вике руку.

– Игнатий Михайлович меня зовут. Можно просто Игнат. Фамилия – Псарёв. Я учитель истории в этой школе. А вас, я так понимаю, бросили на эту амбразуру?

Бесцеремонность Игнатия Михайловича застала Вику врасплох. С одной стороны, она испытывала огромное уважение к учителям, которые работали в лицее №1. Но к уважению примешивалась серьёзная доля зависти. «Это вам не 9Г учить», – размышляла Вика, наблюдая со стороны, как местные педагоги репетируют со своими учениками спектакли и песни. С другой стороны, манеры Псарёва категорически не нравились Вике.

Руку она не пожала и представляться тоже не стала.

– Очень приятно, – ответила она ледяным голосом. – Но у меня закончился рабочий день, я должна закрыть кабинет.

Игнат равнодушно пожал плечами, собрал свои бумажки и покинул приёмную комиссию.

Но когда Вика, переодевшись в уличную одежду, уже уходила из лицея, она услышала, как из актового зала зазвучала музыка. Сначала – флейта, потом – фортепиано, а следом раздался рёв электрогитары. Но, как ни странно, эти три инструмента звучали гармонично.

Заинтригованная, Вика подошла к дверям и заглянула в зал. Там на сцене, освещённой несколькими софитами, репетировал ансамбль из пяти человек. Барабанщик сидел за установкой, но пока не играл. Ещё на табуретке сидел и разминался музыкант с контрабасом. Оба музыканта, судя по всему, учились в старших классах. А на переднем краю сцены стоял с гитарой наперевес Игнатий Михайлович, и перебирал струны электрогитары. Рядом стояла высокая светловолосая девушка, она держала в руках флейту. Ещё одна дама в платье играла на фортепиано. Она была старше всех.

«Скорее всего, учительница музыки», – подумала Вика.

– Так, ребята. Все готовы? Погнали! – воскликнул Игнат.

И ансамбль заиграл. Звучало это красиво. Завывания электрогитары переплетались с мощными басовыми нотами. Всё это наслаивалось на сложный и разнообразный ритм. А потом гитара умолкала, и в полную силу звучали флейта и фортепиано. Так ансамбль сыграл несколько тактов, а потом гитара затихла, флейтистка подошла к микрофону и запела. Голос у девушки был невероятный. Мощный, глубокий меццо-сопрано. А вот на каком языке поёт девушка, Вика поняла не сразу:

– Ух ты, да это ж итальянский!

Песня, которую исполнял коллектив, в самом деле, была написана на итальянском.

Увидев Вику, музыканты остановились. Только барабанщик продолжал отбивать ритм, не сообразив сразу, почему остальные сделали паузу.

– О, а вот и зрители! – воскликнула вокалистка. – Здравствуйте!

– Неужели в шесть вечера в школе есть кто-то, кроме нас? – заметила с улыбкой пианистка, повернувшись к Вике. – Да вы не стесняйтесь. Проходите

– Нет-нет, спасибо. Я пойду… – буркнула Вика и поспешно покинула здание лицея.

Но всё время, что девушка ехала домой, в её голове вертелось изумительно соло флейты. А ещё она снова и снова вспоминала Игнатия Псарёва: «Всё-таки, что-то в нем есть!».

«В шесть часов вечера, после уроков, репетировать… – размышляла она. – Круто. Он грубоват. Но он крут».

И когда Вика засыпала, она снова и снова прокручивала в голове диалог с Игнатом Псарёвым.

«Скорее всего, он просто слишком устал, – решила она. – Поэтому и вёл себя так нахально. Это понятно».

Проснувшись утром, Виктория углубилась в интернет. Спешить ей было некуда, во вторник у неё было всего два онлайн занятия, и те во второй половине дня. Так что она с наслаждением провалялась в кровати до десяти утра, а потом начала поиск информации об Игнате Псарёве и о его ансамбле. На официальном сайте школы о них было написано очень кратко: да, есть такой учитель; да, есть такой коллектив «Ренессанс». И не более того. Но на помощь пришли социальные сети. Найти страницу школьного ансамбля оказалось не сложно.

Выяснилось следующее. Игнату, лидеру и организатору ансамбля, двадцать шесть, не женат. Пианистка Мария Карловна Зельцерман, как и предполагала Вика, работала в лицее учителем музыки.

На остальных инструментах играли ученики десятого класса: Кристина, Иван и Эдгар. Но Вику интересовали не они, а Игнат.

Она перелистывала одну фотографию за другой. Вот Игнат в классе, ведёт урок. Он энергично жестикулирует, а дети, запечатлённые на фотографии, внимательно слушают учителя. Вот он с гитарой на репетиции. Вот стоит у края сцены и благодарит зрителей за тёплый приём, а в руках у него букет цветов. И всегда рядом с ним пианистка Мария. Иногда они держатся за руки. А здесь, на этой фотографии, она с нежностью на него смотрит. Вика перешла на страничку пианистки и нашла там несколько фотографий, где Игнат и Мария вместе на отдыхе.

«Всё ясно» – вздохнула девушка, закрыла ноутбук и занялась приготовлением завтрака.

Но мысли её то дело возвращались к учителю-музыканту. В пять часов, толком не отдавая себе отчёт, что она делает, Вика поехала в лицей, хотя никаких дел у неё там, разумеется, не было.

«Если вчера у них была в шесть репетиция, значит, и сегодня тоже», – решила она.

Музыканты, действительно, были в зале, но они уже заканчивали репетицию. Барабанщик Иван собрал свои пожитки и ушёл. Остальные участники группы ещё оставались на сцене. Они уже закончили репетицию и сейчас просто дурачились. Мария играла на фортепиано «Собачий вальс», а Игнат, Кристина и Эдгарт, взявшись за руки, кружились в хороводе. При этом Игнат ещё и жизнерадостно лаял. Вот в таком виде их и застала Вика.

– Ой. Здрасьте. А мы тут это. Дурью маемся, – произнесла, слегка смутившись, Кристина.

– Иногда это полезно! – заметила со смехом Мария. – Невозможно два часа петь все эти баллады…

После этого музыканты обступили Вику со всех сторон:

– Как вам наша музыка?

Виктория на миг задумалась. В голову приходили исключительно восторженные эпитеты. Но критические замечания у неё тоже имелись.

– Мне очень понравилось! Правда! Это же музыка Возрождения? Настоящая? – уточнила Виктория.

– Самая настоящая! – отвечала с гордостью Мария. – Оригинальные ноты XVIII века. Из Италии. Сама подбирала. А мои друзья из консерватории помогали с адаптацией.

– Но… Зачем же туда вставлять рок-гитару? И барабаны. Получается как-то… Странно.

– А что интересного играть всё это старьё в оригинале? – вступил в разговор Игнат.

При слове «старьё» Мария нахмурилась и даже толкнула Игната локтем, давая ему понять, что ей этот пассаж не по нутру.