Дмитрий Ермаков - Другая школа

Клавдия Родионовна, властная, представительная дама пятидесяти лет, отличалась суровым нравом и могла устроить такую выволочку, что мало не покажется. Поэтому на её уроке 7А старался сидеть тихо. Клавдия Родионовна считалась хорошим учителем, так как у неё в кабинете царили порядок и даже отъявленные хулиганы старались при ней помалкивать.

Вот и сейчас Клавдия Родионовна грозно возвышалась за учительским столом и в полной тишине слушала, как Алина сбивчиво тараторит вызубренное наизусть правило правописания.

– Эээ… Ну, это. В суффиксах… Полных страдательных… Это самое… Причастий прошедшего времени… – мямлила Алина.

Видно было, что девочка даже не пыталась понять, что написано в учебнике, а просто зубрила наизусть. Но не слишком успешно.

– Садись, «два»! – рявкнула учительница, устав слушать, как Алина мучительно пытается воспроизвести цитату из учебника.

– Но я учила! – шмыгнула носом Алина.

– Лучше надо было учить, Коновалова, – Клавдия Родионовна смерила ученицу суровым взглядом. – Ибрагимова, отвечай.

Со своего стула поднялась соседка Алины, Камила.

– Так. В суффиксах полных страдательных причастий прошедшего времени и отглагольных прилагательных, образованных от бесприставочных глаголов совершенного вида, пишется две буквы эН! – протараторила на одном дыхании Камила и, получив свою пятёрку, с гордым видом села обратно.

Алина слегка ткнула соседку в бок кулаком.

– Не умничай, подруга, – процедила Алина.

Камила в ответ скривилась и угрожающе помассировала кулак.

– А то? Ударишь? Я те сама могу дать.

– Ти-ши-на! – зарычала учительница, и девочки умолкли, но друг на друга смотрели хмуро, исподлобья.

«Кажется, будет очередная драка», – подумал Тимофей.

Алина и Камила уже пару раз дрались за школой. Обычно побеждала Камила, она была и крепче, и приёмы борьбы знала. Но это не мешало девчонкам дружить дальше.

Клавдия Родионовна продолжала вести урок. К доске вышла Маша Сомова и принялась пересказывать очередное зубодробительное правило из параграфа.

– Нуу… В приставках на «зэ» или «эс»… Как их там. Да! Перед звонкими согласными пишется «эс», а… А… А перед глухими – «зэ», – рассказывала Маша.

– Садись, «два»! – рявкнула Клавдия Родионовна. – На-о-бо-рот! Ты всё перепутала. В учебнике чёрным по белому написано! Лучше надо учить.

Маша понуро поплелась к своей парте.

В этот момент стройное течение урока было нарушено. Камила Ибрагимова подняла руку и спросила:

– А если я не помню, какие согласные – глухие, а какие – звонкие, что мне делать?

– Надо лучше учить, – буркнула в ответ Клавдия Родионовна. И вызывала к доске Кирюху, отвечать наизусть очередное правило.

Тимофей вспоминал урок в «Академии совы Софии». Преподаватель Николай Николаевич, энергичный мужчина лет сорока, которого ученики между собой называли Ник-Ник, разбирал ту же самую тему, которую Тимофей проходил в школе.

– А что такое «полное страдательное причастие прошедшего времени»? – обратился Николай Николаевич к классу.

– Хрень какая-то, – честно ответил Тимофей. Примерно в том же духе высказались и другие ученики.

– Какие же у вас оценки по русскому языку? – поинтересовался Николай Николаевич.

– Мне за чтение правила у доски наизусть «пять» ставят. У меня память хорошая, – ответил кто-то из учеников. – За диктант, конечно, «пару». В итоге всё равно «трояк» выйдет. А мне больше и не надо.

Николай Николаевич печально вздохнул, покачал головой.

– Да-а-а, ребята. В общем, закройте учебники и уберите их подальше.

– В мусорку? – спросил кто-то, и все участники онлайн урока засмеялись.

– Ну, не надо уж так радикально, – улыбнулся Николай Николаевич, – но на моих уроках мы ими больше пользоваться не будем. Слушайте, сейчас всё кратко растолкую.

Тимофей откинулся в кресле и с интересом слушал объяснения Николая Николаевича, пытался формулировать свои мысли.

Сейчас те же самые правила учитель объяснял простыми словами. Всё было просто и доступно.

– Скажите, а зачем мы изучаем, О или Ё пишется в корнях после шипящих, например, в словах «шёпот» и «шорох»? – обратился Николай Николаевич к классу. – И почему в таком случае мы не изучаем правописание таких слов, как «нос» или «нёс»?

– За это двойки ставят, – сказал кто-то. – Это на ЕГЭ требуют.

Николай Николаевич нахмурился.

– Неправильный ответ, ребята.

– Такая тема есть в программе, – произнёс Тимофей, пожав плечами.

Он даже не задумывался, а с какой целью они вообще что-то учат. Надо – значит, надо. Зубри наизусть и не задавай лишних вопросов.

– Неправильный ответ, Маслов, – в голосе Ник-Ника зазвучали металлические нотки. – Жду ещё версии. Учитесь думать, ребята! Для того, чтобы стать грамотным человеком, мало знать правила, нужно их понимать.

Наконец, микрофон включила девушка с никнеймом «Эмилия Павлова».

– Можно попробовать? Я думаю так. С написанием слов «дол» или «гол» проблем нет. А вот с О и Ё после шипящих сложнее. На слух невозможно определить, что пишется после шипящих.

– Молодец, Эмилия! – Ник-Ник облегчённо вздохнул. – Да, дети, это так. Звук Ч всегда мягкий, а звук Ш всегда твёрдый. Поэтому и учим. А если на слух определить можно, то и правило не нужно.

И онлайн урок продолжился…

Из оцепенения Тимофея вывел звонок с урока.

– Домашнее задание: «учить параграф одиннадцать», – объявила Клавдия Родионовна.

Класс покидал кабинет в полной тишине. Многие шли понурые. Кирюха чудом смог вырвать «трояк», а вот Алина и Маша были мрачными, как тучи. Улыбалась только Камила.

«Ничему ты на таких уроках не научишься… – пронеслось в голове Тимофея. – Надо уходить в лицей. Обязательно».

Глава восьмая.

К концу подходило пятое дежурство Вики. Ничего особенного в этот день не случилось, обычная рабочая рутина. Девушка даже немного заскучала. И тут в кабинет вошёл молодой мужчина в хорошо пошитом костюме, с пачкой бумаги под мышкой. Он машинально буркнул: «Здрасьте», потом включил ксерокс, стоявший в приёмной комиссии, и принялся копировать какие-то листочки. Странный посетитель даже не удосужился спросить, можно ли воспользоваться копировальным устройством. Даже не представился. Просто вошёл и занялся своими делами. Мужчина выглядел подтянутым, спортивным, но ужасно уставшим. Не удивительно, если учесть, что в школу педагоги приходили обычно к восьми утра.

Вика от такой наглости слегка опешила. Потом она решительно встала и подошла к копировальному аппарату.

– Простите, но это – ксерокс приёмной комиссии, – произнесла она строго.

– И часто вы им пользуетесь? – спросил мужчина, не оборачиваясь. – Раз в месяц? Два? А у меня каждый день письменные работы…