Дарья Быстрицкая - Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»

Туманов опустил голову.

– Тебе стыдно, – поняла вдруг она. – Но из-за чего? Ты можешь собой гордиться! Ты потрясающе держался! И Владимир Петрович не сможет считать себя победителем! Я тобой горжусь.

Он улыбнулся слегка.

– Спасибо, подруга.

– Волк, в чём дело?

Насыщенно-карие глаза посмотрели на блондинку неуверенно.

– Мне перед Тёмным лесом стыдно, – пояснил Волк негромко. – Я не знаю, правильно ли я поступил. Может, существует какое-нибудь лучшее решение? Мне казалось, что ничего другого предложить нельзя. А вдруг я ошибся? Вдруг было более правильное решение, а я его не увидел, упустил?

– Нет. Ты всё сделал правильно. Ничего другого ты не мог им предложить.

– Думаешь?

– Да, не сомневаюсь. И перед Тёмным лесом тебе нечего стыдиться: ты ни в чём не виноват. Если кого и можно обвинять в чём-то, то Владимира Петровича, а не тебя. И вообще: Тёмный лес тебя обожает!

– С чего ты это взяла?

– Я это знаю, – твёрдо сказала Лика.

Она не лгала: она была в этом твёрдо уверена. Она чувствовала любовь леса к Волку, и он сам не раз говорил ей об этом. Тёмный лес был благодарен вожаку за заботу.

Девушка вздохнула и несмело подняла на друга глаза:

– Прости меня, Волк.

– За что?! – опешил он.

Она замялась. Против воли слёзы вновь навернулись ей на глаза. Голос её дрожал, когда она заговорила.

– Если бы я не сказала, что нужно спросить разрешения у Владимира Петровича… если бы мы не пошли к нему… Прости меня! Я не думала, что всё так кончится!..

– Лика…

– Не надо было идти к нему! – вскричала Ангела. – Не надо было спрашивать ничего у Макса!.. Зачем я спросила?!.. Это я, всё я!.. Прости, Волк…

– Лика! – оборвал Андрей подругу, прижав к себе её содрогающееся от рыданий тело. – Прекрати. Хватит. Что за глупости ты несёшь? При чём здесь всё это? Какая теперь разница, кто, что и кому сказал? – Его руки ласково гладили её по голове. – Всё, успокойся. Давай не будем искать виноватых, о'кей? В этом нет никакого проку. И я уже говорил тебе: ты была права. Мы правильно сделали, что пошли к Дьяволу, иначе было бы хуже.

– Но я спросила у Макса…

– Правильно, что спросила! Мы давно должны были спросить. Рано или поздно это всё равно бы вылезло. Так какая разница сейчас или потом? Никто ни в чём не виноват. Вышло так, как вышло.

Туманов посмотрел с нежностью на ведьму и мягко рассмеялся. Его рука легла на её щёку и изгиб шеи, поворачивая её лицо к нему.

– Ну зачем ты пытаешься сделать себя виноватой? – со смехом воскликнул он.

А её вдруг снова словно ударило током. Из-за этой его тёплой ладони. Всё началось по новой: она опять чувствовала его запах, чувствовала тепло, исходящее от его тела. Она ощущала на себе его ласковый взгляд, видела его улыбку. Ей захотелось накрыть его руку своей и покрепче прижаться к ней. Ещё захотелось повернуть лицо и поцеловать эту большую шершавую ладонь. А, может, просто уткнуться в неё носом…

Все эти мысли и желания промелькнули в голове Анжелики, и она резко опустила глаза, чтобы друг ничего не понял. На её щеках появился румянец. Девушка уткнулась лицом в плечо Андрея на пару секунд, а потом быстро отстранилась, справившись с собой.

– Поедешь обедать домой? – торопливо спросила ведьма, не глядя на мужчину.

– Да. И ты со мной. Или, если хочешь, завезу тебя на квартиру, а сам поеду к себе.

– Нет, – она отрицательно помотала головой, – обедать будешь у меня. Завтракали у тебя, значит обедать будем у меня. Так будет справедливо.

– Лика… – рассмеялся он.

– Мне проще приготовить, чем тебе, – добавила Нестерова. – И у меня всегда больше свободного времени. Уговорила?

– Уговорила, – усмехнулся Волк. – Тем более я обожаю твою стряпню.

Они поехали к ней домой и там пообедали борщом. Во время трапезы девушка внимательно смотрела на друга. Он был задумчив, но не печален и не мрачен. По лицу было видно, что он просто обдумывает те проблемы, которые встали перед ним в связи с изменениями. Он думал о проблемах, а она – о нём и тех странностях, что происходят с ней.

Лика чувствовала, что в душе её что-то творится, но что именно она пока не совсем понимала. Ей было страшно от тех мыслей, что приходили на ум, от тех желаний, что возникали. Ей было стыдно перед другом, хотя он и не ведал о том, что происходило в её душе.

Девушка смотрела на Волка, ей было приятно смотреть на него, и она не могла не смотреть. Она не могла ничего с собой поделать.

Смешно, но ей нравилось, как он ест. Ей нравилось, и она любовалась тем, как он это делает. Он не чавкал, не сопел, не причмокивал, но и не держался напыщенно. Андрей просто и спокойно ел, не издавая лишних звуков и не изображая из себя аристократа. Он держался с достоинством, как делал это всегда.

Мужчина ел с аппетитом, а потому не было ничего странного в том, что Ангеле нравилось на него смотреть: когда кто-то хорошо ест, на это всегда приятно посмотреть. К тому же, он не отказался от добавки, что ещё больше порадовало ведьму как хозяйку. Правда, при этом он немного смутился, как будто в том, что он ест больше неё, есть что-то постыдное.

Девушка смотрела, как друг уплетает вторую порцию, и думала о том, как много энергии он всегда тратит. Ей думалось о его тяжёлой работе кузнеца, о каждодневных пробежках по Тёмному лесу и о том, что он всегда бодрый, несмотря ни на что. В нём словно был неиссякаемый источник энергии.

Он сам был полон энергии и других заражал ею. Рядом с ним хотелось двигаться вперёд, развиваться и просто жить. А Анжелика ещё и чувствовала себя защищённой. Прежде она ощущала себя защищённой рядом с мамой, а потом это ощущение потеряла вместе с ней, но вновь обрела его, когда стала дружить с Волком. Для девушки Андрей был, как каменная стена, за которой можно было укрыться от всех бед, и она часто укрывалась. А он, похоже, не был против.

Сегодня беда случилась в первую очередь у него, а он не просил никого о помощи и даже словно не нуждался в ней. Пожалуй, его спасал оптимизм.

– Жаль, что мы не разгадали моё видение раньше, – тихо сказала Лика.

– А если бы и разгадали, то что? – спросил вожак стаи. – Что случилось бы? Мы ничего бы не смогли ни изменить, ни предотвратить. Нет смысла даже думать об этом.

– Наверное, ты прав, – вздохнула она.

Через полчаса Ангела, Волк и все их друзья были уже в Тёмном лесу. Первоначальный шок прошёл, и теперь они злились. Злились на Владимира Петровича, на Никиту, на всех его приятелей. Они были обижены за вожака, за те претензии, которые ему предъявили, гордились им и твёрдо стояли на его стороне.

Когда черти вступили на первый участок, ими овладела грусть. Они с тоской смотрели на эти знакомые до боли деревья, кустики, тропинки и мысленно прощались с ними, но в душе надеялись, что всё это ненадолго. И молили об этом Бога и Венеру.