Геннадий Гаврилов - Письма странника. Спаси себя сам

Можно к этому добавить, что во всех этих сферах Рерих проявлял не любопытство, а высокий профессионализм. А. Эйнштейн, Л. Милликен, Л. Бройл, Р. Тагор, С. Чаттерджи, С. Радхакришнан, Д. Неру, Н. Вавилов и многие другие сотрудничали на равных с Николаем Константиновичем.

Рериховский институт «Урусвати» обменивался публикациями с 285 институтами, университетами, музеями, библиотеками и научными обществами разных стран мира. В журнале института публиковались материалы по археологии, этнографии, лингвистике, философии, ботанике, фармакологии и геологии. Институт выпустил целый ряд монографий, посвященных древностям Тибета. И вполне естественно, что творчество Н. К. Рериха привлекало и привлекает особое внимание, а сам Николай Константинович, опять же цитируем Пивкина: «вызывает искреннее уважение и восхищение».

Обширность творческого диапазона Н. К. Рериха, – писал я далее, – тем более уникальна, что в его титаническую работу была вовлечена вся семья Николая Константиновича. Его жена, Елена Ивановна, – автор и переводчик ряда книг по философии, этике и религии Востока. Старший сын, Юрий Николаевич, – талантливый исследователь Тибета и Монголии, этнограф и лингвист, досконально знавший несколько восточных языков. Младший сын, Святослав Николаевич, – художник с мировым именем, видный специалист в ботанике, орнитологии и кристаллографии.

Найдем ли мы еще в истории XX века подобный феномен такого плодотворного, многогранного и бескорыстного творчества целой семьи, такого служения человечеству, такой преданности своему делу? И если уж быть до конца объективными, то именно родина Рериха позже всех отдала ему дань уважения и признания. Только в октябре 1964 года, в 90-летие со дня рождения и спустя 17 лет после его ухода от нас, имя Рериха впервые прозвучало в нашей широкой прессе. Тогда наша страна узнала только Рериха-художника. Сегодня Рерих открывается нам и как ученый, писатель, как общественный деятель…

В противовес В. Пивкину, пытавшемуся приписать свою оценку Рериховских чтений и «гостям искусствоведам из разных городов страны» (Пивкин), приведу лишь отрывок из письма искусствоведа Ленинградского русского музея Валентины Павловны Князевой, которая писала мне: «Приветствую вас из Ленинграда, где на меня нахлынула масса всяких музейных дел и забот. Но «Рериховские чтения» до сих пор для меня – самое яркое событие за последние годы, самый радостный праздник».

Что здесь можно еще добавить? В Живой Этике есть хорошая фраза: «меньше читай, но размышляй». Иногда именно простых размышлений и не хватает новоявленным «апостолам», за малыми кустарниками, не различающими белоснежных Вершин, устремленных к Владыкам Миров.

«Доселе Я говорил вам притчами, – разъяснял Иисус своим ученикам, – но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце».

«Живая Этика» и есть одно из прямых Провозвестий об Отце».

«Посылаю вам, – отвечал Павел Федорович на мое письмо, – «Указатель по Письмам Е.И.», «Происхождение религий» Эншлена, «Рукописи мертвого моря» Амусина, «Пещеры у Мертвого моря» Штоля, «Палестинский сборник», «Тайную Доктрину» (том III). «Надземное» пока в работе…

Возможно, вам напишет Юрий Владимирович Линник [20] (1) Линник Ю. В. – философ, поэт, член Союза писателей. из Петрозаводска. Я говорил ему о вас, и по его просьбе дал ваш адрес. Он в последнее время провел несколько прекрасных передач по телевидению и, вообще, много полезного делает…

Не слыхали ли Вы что-либо об Алексее [21] (2) Анненко А. Н. из Абакана. : Я писал ему, но ответа нет. Как в воду канул…

К Саше Ибрагимову прислушивайтесь. Он очень талантлив. Сужу по его стихам. В нем чувствуется творческая жилка. Где он сейчас и что делает? Привет от меня новому Путнику Владимиру [22] (3) Слободанюк В. А. из Новосибирска. . Громадное спасибо за материалы Ларисе, они гораздо полнее, чем те, которыми я пользовался. Соответствующие поправки внесу.

Игорю [23] (4) Калинин И. А. из Новосибирска. передайте от меня большую благодарность за книгу и Камень, который теперь висит перед моим столом, а под ним полученный из Индии маленький Будда под деревом Озарения. Они так гармонируют друг с другом, что как будто специально друг для друга и сделаны. Очень тронут его вниманием. Передавайте Игорю [24] (4) Калинин И. А. из Новосибирска. и Пете [25] Лабецкий П. П. из Новосибирска. мои наилучшие пожелания в их поисках своего пути. Если они даже не будут одинаковы, они не будут исключать друг друга.

Помните: «На каком бы Пути ни приблизился человек ко Мне, на том Пути я благословлю его, ибо все Пути принадлежат Мне» (август 1980).

11 августа 1999.

Уже вечер. После солнечного затмения, которое очень красочно и подробно показали по телевидению, все остальное время дня смотрел в окно – на проносящиеся по небу облака, на дорогу перед домом, по которой снуют суетливые машины, на двухэтажку «Бытовых услуг» прямо перед моими окнами через эту дорогу. За «Услугами» расположился базар – наши «развалы», напоминающие «супермаркеты» под открытым небом. Еще дальше – многоэтажки, и за ними – колея железной дороги Москва-Петербург. И если шагнуть за эту железную трассу, то здесь и сосновый бор, куда иногда хожу я с Севой на прогулку, но случается это крайне редко, поскольку с утра я берусь за свое «гусиное перо».

Моим «гусиным пером», на самом-то деле, является уже вышедший из моды компьютер с памятью 340 мегабайт. Если же сравнить его с компьютерами, имеющими в несколько раз большее быстродействие и память, измеряемую в гигабайтах, как у детей новых русских, то читатель и ты, мой Друг, согласитесь, что я, действительно, пишу это письмо «гусиным пером», поскольку письмо – это же не суперигрушки, требующие для себя много места в памяти компьютера и особого сервиса на экране дисплея.

Весь сервис письма – в голове пишущего.

И все же мое «гусиное перо» много удобнее шариковых или гелиевых ручек и рукописных листов бумаги, требующих большой траты времени, терпения и сил на замены одних испорченных листов на другие, на стирания и дополнения текста, на разного рода вставки и заклейки и многое другое, от чего в полной мере освобождает «гусиное перо». Но самое главное при этом – освобождается мысль, поскольку она не вязнет уже, не зависает в неразборчивом почерке, в медлительности написания слов на бумаге обычным способом, не спотыкается особо в поиске ранее напечатанного.