Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 2 часть

Босой парнишка, в порванной одежде,
Смиренно свою голову склонил,
Снял шапку старую и с робкою надеждой
Её для подаянья предложил.

«Ради Христа, подайте, добры люди», —
Слезливо детский голос прокричал.
«Для попрошаек здесь не место будет», —
В ответ служанки окрик прозвучал.

И, вторя ей, от зноя изнывая,
В себе брезгливость силясь побороть,
Священник, чай из блюдца попивая,
Пропел уныло: «Вам подаст Господь».

Немного нищие в молчанье постояли
И, повернувшись, тихо побрели.
Позванивали изредка медали,
Что у солдата были на груди.

Шумел листвою придорожный тополь,
Слепой солдат устало ковылял,
А память воскрешала Севастополь,
Что восемь лет назад он защищал.

В который раз картины боевые
Его терзали, болью ран горя,
Как он ходил в атаки штыковые
За Бога, за Россию, за царя.

Держа рукою за плечо мальчишку,
Кто вёл слепого, меря свой шажок.
Он говорил, тому чтоб было слышно:
«Бог им судья, ты не горюй, дружок…»

Беспечно солнце из небес светило.
В трактир ввалилась шумная толпа.
А в палисаднике, как новое кадило,
Блестела рожа рыжего попа.

Забрезжил чуть рассвет. На сонные поляны,
Где жёлтую траву припудрила роса,
Поднявшись от воды, пошли гулять туманы,
Прибрежные кусты их скрыла полоса.

Круг меряет земля в своём движенье вечном,
И вот уже восток надел платок зари.
Стремится вдаль река полоской бесконечной,
Бледнеют лики звёзд в космической дали.

Светлеет небосвод, внимая лику солнца,
Что медленно встаёт над спящею землёй.
Мерцают в камышах лесных озёр оконца,
Да облаков толпа проходит стороной.

В дубравах тишина. Не слышно птичьих трелей:
Пернатые давно отправились на юг.
И только строгий взгляд седых столетних елей
Смущает нагота безлиственных подруг.

Ноябрь царит вовсю. Декабрь ещё далече.
Октябрь ушёл давно с дымами от костров.
Застыли у реки осины, словно свечи,
Средь пёстрого ковра упавших с них листов.

Как море, синева бушует над землёю,
Но солнечных лучей не радует тепло.
Прильнула к берегам река своей волною,
Глядя, как ивы к ней склонились тяжело.

В округе ни души, пустынно, безглагольно,
Не слышен шум толпы и дикий рёв машин.
Как дышится легко средь этого приволья,
Где ты в одном лице и раб, и господин.

Здесь мысли в голове приводятся в порядок,
Мятежная душа находит здесь покой,
Когда среди берёз, стоящих стройным рядом,
Проходишь не спеша, шурша сухой листвой.

Уходит дивное светило,
День забирая за собой.
Лицо Невы позолотило
Своей волшебною рукой,
А золотистою каймою,
Чуть приукрасив облака,
Глядит, как катится волною,
Мечтая стать рабой морскою,
В своём течении река.

Вдали воздушный шар летает,
И в полудрёме Летний сад,
Шпиль Петропавловки сверкает,
Смотря, как плавится закат.
Мох надевая, бастионы,
Смирившись с участью своей,
Стоят, как римские колонны,
Храня наследье залов тронных —
Останки русский цесарей.

И, крепостной собор венчая
Под небом бархатно-седым,
Державный крест рукой сжимает
Золотокрылый херувим.
Послушный ветра дуновенью,
Он, словно сеятель добра,
Достался городу с рожденья,
Чтобы под чаек песнопенье
Следить за детищем Петра…

Но ход времён неумолимый,
Не повернуть его назад.
Исчезло дивное светило,
Ночь накрывает Петроград.
Гранитный берег покидая,
Иду, не видя за собой,
Как, крест рукою обнимая,
Другой меня благословляет
Парящий ангел над Невой.

Много лет, раскинув ветви,
Дуб стоял.
Наливаясь соком, крепли
Листья, как металл.

Сколько раз пытались бури
Дуб сломить
Да шальные вражьи пули
Покорить.

Сколько раз тот дуб ломала
И трясла беда,
Но в бессилье отступала
Злая мгла.

И стоит, расправив ветви,
Великан.
Пусть останутся все беды
Где-то там.

Корни вглубь уходят
Далеко,
Жить на свете белом
Нелегко.

Нелегко, но нужно
Устоять,
Ветви не сломать,
Но удержать.

Колокола осенние
звонят по осени…
А осень молится…
платок не сбросила,
Зарей умоется…
Сентябрь радует,
Одетый зелено.
Лист редкий падает
И кружит медленно.

И перезвон колышется
Над вековыми клёнами,
И сразу легче дышится
Под сводами зелёными.
Знать, осень лето жалует,
Продляя луч от солнышка,
Теплом живое радует,
И маковкой, и зёрнышком.
Проявит милость небушко,
Не запорошит хлебушко,
Есть корм, а значит, птицы,
И осень веселится!
Под трели колокольные
Все мы – как птицы вольные,
Душой освобождаемся
И к жизни возрождаемся
Весною или осенью,
Зимою или летом.
Мы звон об этом спросим ли?
А может, не об этом.

Сколько лет ещё осталось?
Мы не знаем: мало, много?
И нет-нет, а вспомнишь Бога
И всё, что ему досталось.

Может, за грехи какие
Жить отпущено так мало?
Ты живёшь, как все другие,
И вот вдруг тебя не стало.