Галина Мухина - Сын Дьявола

Мануэль уже видел себя в темнице инквизиции, он уже чувствовал хруст своих костей в пыточных инструментах, и даже нюхал запах собственного костра, и ощущал ту невыносимую боль, которая будет причинена его телу в процессе сожжения. Но еще ведь у него жена и дочь… Юная прекрасная дочь, которая тоже станет объектом

инквизиторских гонений. Старец в саду уверял, что их всех сожгут, если он немедленно не покинет это проклятое место. Может, всетаки отдать Аарону эти камни, скорее добраться до дома и увозить семью как можно дальше, пусть даже за тридевять земель. Пока Мануэль осознавал, что ему ничто не препятствует поступить именно так, и на самом деле было бы очень разумно распорядиться своими действиями в пользу этого.

Но что же мешает Мануэлю прямо сейчас это сделать? Почему он продолжает выслушивать весь этот бред и ничего не может ему возразить? А может, это не бред вовсе? Ноги как будто не двигались с места, а уши упорно ждали новую информацию, мозг в мгновение ее перерабатывал и заставлял дойти в этом деле до конца. К тому же сбежать – значит струсить. А как же Мануэль будет потом жить и думать, что он струсил и позволил распространению дьявольских козней? Нет, он должен исполнить свой долг, собрать необходимые доказательства и самого Аарона сдать инквизиции. К тому же, лично понаблюдать, что Аарон будет делать с этими камнями, ему было еще более интересно. Было даже ему самому неясно, движет ли им чувство долга или праздное любопытство. Поэтому нужно остаться и добиться разрешения Аарона присутствовать на обряде, чтобы осмотреть все собственными глазами, а потом уже прислать сюда людей. Мануэль был слишком уважаем в церковных верхах, епископ и папа благоволили его за все неоспоримые заслуги и громадный вклад в католическую церковь, включая и его многолетние пожертвования. Ведь Мануэль был чрезвычайно богат, имел самый богатый и красивый замок в Испании с великолепными угодьями. Он был уверен, что заручится их поддержкой и они поверят каждому его слову. Ах, как же сильно он заблуждался и именно в тот самый момент совершал роковую ошибку. Он даже представить себе не мог, чем это ему обернется.

Он удвоил свой показной интерес и старался выражать полное согласие со всеми доводами Аарона. И несмотря на то, что тот уже сам давал ему в руки шанс спасти свою жизнь в обмен на камни и быстро уйти оттуда, Мануэль упорно настаивал на том, что никуда не торо пится и хочет посмотреть, что будет делать Аарон с камнями.

– Если надобно ночное время для соблюдения неких формальностей, я готов дождаться темного времени суток и присоединиться к вашим действам. Поверьте, меня трудно чем-либо испугать. А ваши рассказы этим днем настолько поразили меня, что я на самом деле захотел узнать что-то новое, как любого человека, меня влечет неизведанное и тайное, особенно когда это связано с мистикой. Я всегда был скептиком и прагматиком, меня более волновала материальная сторона этого мира. И после услышанного вами я обнаружил в себе многие следы невежества, хотелось бы развеять их и наполнить свой разум новыми вещами… – говорил Мануэль, явно пытаясь показать перемену своего отношения в происходящему, но Аарону были известны его мотивы, и он уже не верил ни одному его слову. Однако, раз Мануэль не уходит, а уже начинает вести себя крайне глупо, он не может заставлять или принуждать его. Ведь еще недавно Аарон сказал, что человек сам выбирает свою судьбу, он сам делает свой выбор в пользу того или другого. Стало быть, ему нельзя в этом мешать, а лишь дать ему то, за чем он так упорно гоняется. Проблема только в том, что Аарон на самом деле не мог допустить Мануэля к тому, что не следует ему видеть, и конечно, ему бы следовало выставить его с его территории силой, но он не станет этого делать, а будет так, как должно быть.

– Я разделяю ваше любопытство, Мануэль, однако я все же обязан доложить вам, что в этот раз не смогу его удовлетворить. Посему отдайте мне камни и уезжайте, – Аарон в последний раз предпринял попытки спасти Мануэля, понимая заранее, что они бесполезны. – Как только я все закончу, я непременно оповещу вас, и вы получите свое вознаграждение.

Мануэль еще больше утвердился в своем намерении остаться. И да уж, конечно, он оповестит его. Он отдаст эти камни своему сыну, после того как они будут освящены его ритуалами. И что, он собирается заплатить ему еще за это? Дикое притворство отъявленного лицемерия.

– Так мною же движут не деньги! – воскликнул Мануэль.

– Так и я не собирался платить вам деньгами, – отвечал Аарон. – Ужели только деньги можно измерять в качестве вознаграждения? Есть вещи для такого знатного и уважаемого человека, как вы, дороже всех денег мира, например, честь, достоинство, положение в обществе, жизнь, в конце концов.

Тут Мануэль снова переменился в лице. Последняя фраза напрямую звучала как угроза. Ну вот что ему делать с этим ненормальным? Решение Мануэля остаться оставалось непоколебимым, и лишь все более подкреплялось. Только вот эта интрига, игра в смерть, раздражала его. Он не был тщеславен и не страдал гордыней, но все более захватившее его чувство долга наполнило его некоей смелостью и желанием поскорее разоблачить Аарона.

Дождавшись ночи, монах и инквизитор двинулись к подземелью, где Аарон уже был готов совершать обряды с камнями. Мануэля ему так и не удалось выставить, да он и не пытался. Ночной мрак был непроницаем. В небе не сверкали ни луна, ни звезды. Стояла абсолютная тишина. Аарон нес светильник, в котором спокойно и ровно, даже без единого колебания, горел огонек. Они спускались по грубым каменным ступеням, и с каждым шагом Мануэлю становилось все страшнее и ноги все больше не слушались его. Голова кружилась, перед глазами было совершенно темно. Он как будто спускался навстречу самой смерти, но старался взять себя в руки изо всех сил, не поддаваться эмоциям и паранойе.

Внезапно Аарон остановился.

– Спуститься туда я должен один, стойте здесь и ждите меня. Не двигайтесь даже с места, пока я не выйду. Если вам дорога ваша жизнь, делайте так, как я говорю, и не следуйте за мной! – командным тоном говорил Аарон. – Это может закончиться для вас плачевно. И вы прямо сейчас можете стать жертвой своего же собственного любопытства.

Мануэль кивнул и сделал вид, что послушал, но, когда Аарон спу стился уже в свою каморку и захлопнул за собой дверь, сразу же нарушил обещание и немедленно двинулся туда. Вдруг ноги снова перестали слушаться его, отказали, и он покатился вниз, пролетел мимо той двери, за которой находился Аарон, и очутился в итоге в темном подвале. Однако тут же встал и принялся искать выход от туда. Наткнувшись на первую попавшуюся дверь, он поспешил вы йти, и перед ним снова возникла лестница, которая вела непосредственно в монастырь. Он поднялся по ней и оказался в длинном коридоре, в котором не было ни души. Мануэль начал идти дальше, но вдруг услышал страшный рык. Обернувшись, он увидел огромную серую волчицу, которая скалила зубы на него, как будто хотела прямо сейчас напасть. Мануэль замер в страхе и встал неподвижно, начиная усиленно молиться, чтобы эта хищница не тронула его. И в тот момент, когда он уже распрощался с жизнью и представил, что она раздирает его плоть, волчица вдруг развернулась и убежала, даже не тронув Мануэля. Натерпевшись дикого страха, он побрел по коридору дальше и услышал какие-то голоса, доносящиеся с конца коридора.