Галина Мухина - Сын Дьявола

– Ваша смелость впечатляет! Стоит отдать должное. Не оброните это, – уходя, сказал Аарон, устремив взгляд на флакончик с настойкой, которую Бенедикт все еще держал в руках.

Открыв дверь, Аарон увидел стоящего сына, который молча смотрел на него, мило улыбаясь. Аарон тоже улыбнулся ему, он никогда не сердился на это милое создание, с такими красивыми черными глазами и ангельской улыбкой. Сын Аарона был самым красивым мальчиком в монастырской школе. Аарон выдавал показную строгость лишь окружающим, чтобы все видели, что он воспитывает его в строгости. Но на самом деле Аарон всегда был слишком мягок к нему. А сейчас он взял сына и вывел его оттуда.

Когда они проходили через двор, мальчики, завидев их, разбежались и смотрели на Аарона и Антонио глазами, полными страха и ужаса. Они только немного отошли от произошедшего час назад кошмара. А тут, как увидели Антонио снова, побледнели и настороженно смотрели на него и его отца.

Антонио подозвал к себе Хуана, тот как ни в чем не бывало подошел. Антонио взял его руку и что-то вложил в нее. Хуан посмотрел и увидел маленький медный амулет с изображением некоего символа, значения которого Хуан не знал, но тем не менее не стал отдавать его назад. Он ждал, что Антонио сейчас ему пояснит, что это за вещица.

– Это сильный оберег, – ответил Антонио, – у меня много таких. Один из них я хочу подарить тебе, в знак своей благодарности. Прошу, возьми его и держи всегда при себе. Он спасет тебя, когда ты будешь в большой опасности.

Хуан подозрительно смотрел на Антонио, потом перевел свой взгляд на его отца, который кивком дал ему знак, чтобы он забрал себе то, что дал ему только что Антонио.

– Благодарю, Антонио, но я не сделал ничего такого, чтобы получать такие подарки, – ответил Хуан, и хотел было вернуть амулет, но что-то не позволило ему это сделать, он словно застыл у него в руке. – Я всего лишь рассказал все как было, и всем кому нужно я расскажу то же самое. Думаю, все должно уладиться и тебе незачем покидать школу. Ты ведь ни в чем не виноват и не сделал ничего дурного.

– К сожалению, я не смогу больше обучаться здесь. Но здесь я провел свои лучшие детские годы. Впереди еще будет много чего нового и интересного. Здесь мой путь уже пройден. Мы еще увидимся с тобой, Хуан. А пока прощай, друг. – Антонио обнял мальчика, который чуть всплакнул, ведь успел проникнуться душой к Антонио, он сильно отличался от остальных и искренне нравился Хуану.

– Пойдем, сынок, – Аарон взял Антонио за руку, и они покинули окрестности монастыря. Позже их уходящие фигуры и вовсе исчезли, ребята подбежали ближе, чтобы рассмотреть, куда же подевались Антонио с отцом. Но они оба как будто испарились и просто исчезли. Хуан же так и стоял на том месте, крепко зажав амулет в кулаке. Одному ему были видны фигуры этих двух людей, только он видел не людей, а демонов, которые далеко скрывались за горизонтом.

Ровно через три дня в монастырской школе вспыхнул сильный пожар. Бенедикт неудачно поскользнулся на полу, и пролил свою настойку, которой хвалился Аарону. Пламя моментально взялось по всей комнате, где находился Бенедикт. Сам он сгорел заживо за десять минут. Когда пожар распространился на школьные классы, какое-то провидение заперло изнутри занимающихся там все тех же учеников, они чувствовали запах гари, когда горел с соседнем классе их наставник. И в попытке выбраться они подняли панику, но, увы, двери были заперты, и огонь занялся по всем деревянным столам и стенам. Адское пламя никому не давало пощады, и юные послушники кричали в страшных муках, издавая невыносимые крики. Их зов на помощь оказался не услышан, а священники прибежали только тогда, когда уже вся школа полыхала огнем высотой в несколько метров. Они были уверены, что спастись никому не удалось. Однако неподалеку они увидели стоящего Хуана, который плакал и трясся от страха. Огонь лишь немного повредил его одежду, но на теле не было ни единого следа от ожогов.

– Слава Всевышнему, хоть кто-то жив! – крикнул прибежавший священник, схватил Хуана и унес прочь его оттуда.

Мальчик держал в руках амулет, подаренный ему Антонио. Он даже не мог вспомнить, как он очутился на улице, но точно знал, что, когда начался пожар, он был в классе со всеми. Он никому ни разу не показывал этот амулет. Все время прятал его от всех.

Прошло одиннадцать лет…

Херонимо. Но не с целью обыкновенного визита. У него была особая миссия – сотворение философского камня. Все, однако, было не так просто, как казалось на первый взгляд. Мало того, что как лицо, имеющее духовный сан высокого ранга и занимающее пост влиятельного инквизитора, он преступал закон, так еще и крепко рисковал буквально своей жизнью, как еретик. Ведь алхимия приравнивалась в средние века к колдовству. А за это он мог отправиться на костер. Однако Мануэль был спокоен, и настоятель монастыря, преподобный отец Аарон, сам послал за ним, заранее уверив его в полной конфиденциальности их совместных действий, дабы полностью обезопасить их обоих от возможных происков инквизиции.

Сама по себе архитектура монастыря выглядела странной и загадочной. Основное строение было выполнено в форме креста, украшено ребристым сводом, выполненном в готическом стиле. Здание было украшено капителями, стрельчатыми арками и двумя великолепными порталами, декорированными резьбой в стиле платереско.

Монахи не должны были выходить за порог монастыря. Общение с внешним миром было для них нежелательно, ибо отвлекало от мыслей о спасении души. Так и показалось Мануэлю на первый взгляд, когда он прибыл в аббатство. В его глаза бросилась странность поведения всех людей, которые находились на их территории. Все же стоило понимать, что монастырь всегда жил замкнутой жизнью, вдалеке от обжитых мест. Все необходимое для существования обители находилось в ее пределах. Этим и объяснил Мануэль весьма необычную странность в поведении монахов.

Аббат, или отец этого монастыря, давно был избран из числа монахов как наиболее уважаемый и ученый. Наконец он спешно вышел к Мануэлю, чтобы принять его в свою обитель. В отличие от своих собратьев, он выглядел более оживленно и очень даже в приподнятом настроении, что не могло не порадовать Мануэля, а то он уже решил, что нежеланный гость на их территории. Лица монахов, которые он успел разглядеть, выражали нелюдимость, подозрительность и как будто какой-то страх.

– Отец Мануэль, рад приветствовать вас в моем аббатстве! Добро пожаловать, и это великая честь для меня! – улыбаясь, вежливо сказал Аарон.

Мануэля, как человека тонкой натуры и хорошо разбирающегося в людях, не могла не поразить столь приятная внешность и видимое расположение Аарона. Обладающий благородным обликом и исполненный властного достоинства он не мог не расположить к себе Мануэля. Взгляд Аарона был острый и проницательный. К тому же его отличал высокий рост и очень красивое, с правильными чертами лицо. Большие темные глаза и черные раскосые брови, орлиный нос, но очень правильной и аккуратной формы. Несмотря на преклонный возраст, как считал Мануэль, ему где-то под шестьдесят, на лбу и на лице не было ни одной морщины. В глазах и манерах чувствовалась суровость, но страха в ней не было, а веяло неким благоговением. Взор огненный и пронзительный.