Екатерина Платонова - Сны

– Такой?

– Да, этот подойдёт! Иди расскажу как играть, – кивает она ему головой, удивляясь и радуясь, что он с ней заговорил.

– Это твоя земля, а это – моя. Пинаешь камушек на мою землю, я – на твою…

Она объясняет дальше правила. Мальчик слушает внимательно и они начинают игру.

Она смотрит на него, а он – на неё. Ему нравится с ней играть. Взглядами они ведут молчаливый диалог. Игра заставляет их общаться. В их диалог вклиниваются возгласы удивления, разочарования, недовольства, радости. Они договариваются, уточняют, сверяются и спорят друг с другом.

Прилетают вороны и садятся на ветки сосны рядом с ними. Их становится все больше и больше. Уже штук десять. Как будто, они наблюдают за ними. Вороны неприятны. Зачем они тут? Они похожи на разумных существ, а не на птиц. От них исходит недовольство и угроза. Напряжение усиливается.

Самая крупная ворона каркает. Она раскачивается на ветке и вскидывает крылья, чтобы удержать равновесие. Мальчик пугается и отводит взгляд в сторону. Ворона разгневанно каркает громче и настойчивее. И мальчик поспешно убегает в лес.

Она растерянно смотрит ему в след, потом – на ворон, которые разом срываются с места и улетают прочь.

Её охватывает чувство горечи, досады, тревоги и бессилия и того задавленного гнева, от которого хочется кричать и плакать. С какой стати прилетели эти вороны? Почему они все испортили? И где-то там, на заднем плане – чувство вины, словно она сделала что-то не так.

***

Ася проснулась ночью и ощутила себя пойманной в эту ловушку сложных и неприятных чувств. Дверца схлопнулась и не было рядом ни единой живой души, способной понять или разделить с ней её чувства. Все её попытки поделиться сокровенным пусть и с самыми близкими людьми заканчивались полной катастрофой и ей становилось только хуже.

Но этот сон. Такой яркий. Жёлтые одуванчики, синее небо. Мальчик. Вороны.

Откуда он взялся? И чувство надежды и счастья. Солнце, которое растворилось в ней. Такие отчётливые телесные ощущения.

Наверное, самые кризисные моменты в своей жизни мы вынуждены переживать в одиночестве. Слишком сложно разделить с кем-то его глубокие и тяжёлые переживания, инстинктивно мы пытаемся отгородиться от них.

Ей дана смелость, привилегия или проклятие, очень глубоко чувствовать жизнь. И так трудно было найти кого-то, кто готов нырнуть так же глубоко. Никто не понимал, почему и зачем так много чувств, почему так сложно. Она оставалась в этом одинокой.

Асе помогала терапия. Но в небольшом опыте краткосрочной психотерапии ни один из трёх терапевтов не сумел, а скорее просто не рискнул, заботясь о её безопасности, нырнуть с ней в глубину. И она ныряла сама без страховки и сопровождения, наощупь.

Её так часто окружала атмосфера обвинений, чувства неполноценности. И сейчас любое её действие легко казалось ей неправильным, неуместным и неправомерным, стоило только кому-то извне намекнуть на это.

Ну что такого она сделала? Играла с ребёнком и им было интересно вместе?

Но даже сейчас, когда она уже поняла, что это был всего лишь сон, чувство вины не отпускало её.

Ася знала, что все это не рационально и в этом нет никакого смысла, но чувство никуда не уходило, оно жило в ней, разрушая, заполняя, присутствуя фоном во всей её жизни.

Но были же там, во сне лёгкость, счастье, увлечённость. Она хотела вернуть эти чувства себе, хотела из них соткать новую реальность, где есть свобода, и уверенность, и надёжность.

Сон второй.

Она в том же месте. Озеро за её спиной. Мальчик быстро сбегает с песчаной горки и подбегает к ней, но не близко. Смотрит на неё, хитро улыбаясь, и неторопливо исчезает в лесу, словно приглашает её пойти за собой.

Она заходит в лес. Он оглядывается на неё, проверяя, идёт ли она за ним и снова убегает, прячется куда-то. Он играет с ней, хочет, чтобы она искала. Она ищет, заглядывает за большой камень и находит его в неглубокой пещере. Мальчик улыбается ей и опять убегает. Она бежит за ним, ловит и обнимает за плечи. Мальчик очень доволен – его игра удалась.

– Привет!

Он молчит.

– Я тебя поймала! Почему ты убегаешь? – смеётся она, – Ты играешь со мной?

Он молчит.

– Посмотри на меня, – просит она, но он упорно смотрит в сторону, – Посмотри на меня – мягко, но настойчиво просит она ещё раз. Он, наконец, поворачивается к ней и смотрит в глаза немного настороженно. Она просто улыбается ему, она ему очень рада, он ей нравится. Мальчик улыбается ей в ответ немного смущённо, очень трогательно и доверчиво.

– Как тебя зовут? – спрашивает она.

– Гурий.

– А меня – Ася Алексеевна.

Откуда-то сверху слетает большая ворона и осторожно садится на плечо мальчика. Острые когти вонзаются ему в одежду.

– Карр! – повелительно и раскатисто каркает ворона. Мальчик оборачивается к вороне и делает небольшой шаг назад.

Неторопливым шагом из-за деревьев появляется какой-то мужчина, он подходит к мальчику, треплет рукой его по волосам и уводит за собой.

***

Ася проснулась в недоумении. Она почувствовала себя так, словно пристала на улице к чужому ребёнку и хочет увести его домой. Но она не хотела никуда его уводить, хотела только поиграть с ним, подружиться, понять его…

«Да, что ж такое-то! Это всего лишь сон! Почему и перед кем я оправдываюсь?» – подумала Ася.

Мужа не было рядом. Она взяла какую-то плюшевую игрушку, обняла её и заплакала. Почему, почему всегда так – ей нигде нет места, всегда найдётся кто-то или что-то, что важнее и нужнее? А она, как всегда, одна. Даже во сне.

Она вспомнила, как ей ещё восьмилетней девочке мама маленького двух или трёхлетнего мальчика, у которого в няньках была вся их детская компания, рассказала, что он говорит во сне её имя. Ася тогда смутилась. И мама, заметив это, сказала: «Ну, он же маленький». А Ася смутилась вовсе не от того, что подумала, будто мальчик влюбился. Она смутилась от мысли, что мальчик заметил и выделил её из всех остальных. Но она не придала тогда этому значение, подумала, что это была случайность. Наверное, так оно и было.

Никогда в детстве у Аси не было любимой плюшевой игрушки или куклы. Она читала в книжках, как дети представляют игрушки живыми или придумывают себе воображаемых друзей. И ей хотелось так же, хотелось поверить. Но она не верила. И никогда не спала с плюшевыми игрушками, как спят многие дети. Но сейчас, ей так хотелось обнять кого-то маленького и мягкого, кто был бы только её, кого-то, похожего на ребёнка.

Ещё лет в тринадцать, она стала представлять себе, сколько у неё будет детей, как она их назовёт. Получалось чего-то очень много, вроде, так много не хотелось, но она все представляла… Представить можно, что угодно.

Она всегда хотела ребёнка, но через год после того, как они перестали предохраняться беременности так и не наступило. Тогда она пошла к врачу. Она долго принимала гормональную терапию, потом выяснилось, что у неё проблемы со щитовидкой. За три года лечения и бесплодных попыток она ужасно устала от бесконечных очередей, талончиков и ожидания и обратилась по рекомендации в платный центр. Для их скромного семейного бюджета это были весьма существенные траты, но ей уже было все равно.