Екатерина Индикова - Мои персонажи

Анны и Марии, просто его восприятие мира отличалось от принятого в Социуме. Он был другим. Странным, пугливым, беспокойным, стеснительным, необучаемым, что сначала стало поводом для насмешек сверстников-подростков, а потом и вызывающе прекрасных работниц единственной в округе профессионально воссозданной на старофранцузский манер кофейни, куда Альберт дважды в неделю ходил любоваться на изящные пирожные и прелести владелицы заведения Мадлены.

– Что за напасть, юноша, ужасно неловок. Мои нежнейшие меренги еще не знали столь варварского обращения. Mon Dieu 2 2 Фр. Боже мой! , он опять запихнул в рот целых три! Еще и улыбается.

– Il est con, n`est–ce pas, Mady? 3 3 Фр. Он придурок, не так ли Мади?

Вторая нимфа из города гюставовой башни, спрятала ухмылку в изящной ладошке и, провальсировав несколько метров к застывшему с крошками на лице Альберту, пропела:

– Est que monsieur veut quelque chose encore? Peut etre madeleine…? 4 4 Фр. Не желает ли месье что-нибудь ещё? Быть может мадлен? (печенье)

– Ta gueule, Catherine! Il est tros innocent pour tes blagues salaces! 5 5 Фр. Замолчи, Катрин! Он слишком невинен для твоих грязных шуточек!

Альберт не понял ни слова и робко улыбнулся дамам. Еще одним смущающим компонентом в жизни двадцати восьмилетнего мебельщика–заочника были обязательные еженедельные свидания. Этот проект родился сразу же после Великой романтической депрессии. Любовь официально отменили, ничего не придумав взамен. Ошибка стоила тысяч не рожденных детей. В это печальное для статистов время число создаваемых пар стремительно падало. Уже и не вспомнить в чью светлую административную голову пришла столь восхитительная идея, но, как только, стало понятно, что Социум начинает таять, появилась необходимость в искусственном создании des couples 6 6 Фр. Пары . В основе счастливого союза лежал математический расчет. Идеальная пара формировалась заочно на основе вычислений, который в три смены с помощью хитроумных приборов проделывали сотрудники подразделения по подбору пар или просто ППП. Программа мимоходом искоренила поэзию, вредную с точки зрения многочисленных упоминаний о любви и запретила драму, так как уж слишком часто причиной последней становились опять-таки, любовные терзания. Жителям Социума, начиная с двадцати одного года, надлежало посещать обязательные еженедельные свидания – Первую ступень программы переформатирования чувств. В адрес каждого, кто еще не составил пару, пусть и формальную, не все жители желали подыгрывать Социуму, по воскресениям направлялось уведомление. В этом официальном документе значились имя, возраст, краткая биографическая справка потенциального избранника, предварительный биологический анализ, указывающий возможное количество и пол будущих детей, а также их потенциал и склонности к профессии. Социум не жалел средств на исследования с целью скорейшего воспроизводства населения. Подходящего населения. Можно было заранее посчитать, сколько родится военных, а сколько разносчиков или продавцов или счетоводов. Недавно перед Департаментом Воспроизводства поставили задачу сократить количество обязательных рандеву хотя бы до трех. Купидоны, вооруженные психологической наукой и генетикой, проявляли недюжинную скрупулезность при подборе кандидатов. За выполнение плана полагалась квартальная премия.

Андреасу Валису не везло второй год. От предшественника, ушедшего на пенсию, к нему в папку перекочевал Альберт. Опытному статисту достаточно было пролистать досье, чтобы понять – случай безнадежный. Семь лет! Семь лет они не могут найти ему пару. Да за эти годы технология подбора двигалась семимильными шагами, но, видимо, они где-то просчитались. Благодаря хитроумной Анне то, что было написано в медицинской карте ее внука, в досье Департамента Воспроизводства не попало. Андреас Валис вздохнул и приготовил очередной конверт, который должен был попасть в руки Альберту.

В половине третьего Альберт выскочил из среднеобразовательного лектория имени Леопольда Давинчерского, купил мороженое и, надеясь не испачкаться, уплетая на ходу шоколадный рожок с карамелью, помчался в блок. Нужно было поговорить с Ба, следуя их давней, а точнее, семилетней традиции.

– Бог мой, Ал, ты снова измазался, как десятилетний gamin 7 7 Фр. мальчишка !

Анна поднялась на носочки и притянула к себе внука, вытирая узловатыми пальцами, присохший к альбертовой щеке, crème au chocolate 8 8 Фр. Шоколадный крем .

– Кто? Прости, Ба! Я что-то сегодня сам не свой. Какое-то странное ощущение в груди. И воздуха не хватает.

– Ты не заболел? Дай лоб потрогаю!

– Ба, ну прекрати! Вдруг кто увидит, про нас и так болтают всякое! Одни твои французские словечки соседи считают признаком того, что Вы, достопочтимая Анна де… Шоколя-Николя приехали с того самого поля, на котором стоит Гюставова башня!

Альберт закружил старую Анну по комнатке. Та рассмеялась, а пробравшийся в окошко солнечный луч, высветил среди морщинок теплый точно горячий шоколад взгляд карих глаз, много лет назад завороживший одного мужественного авиатора, которому суждено было потеряться в облаках в грозу.

– Ба, скажи, а ты сильно любила деда?

– Альберт, лучше будет, если мы не станем это обсуждать. Мне, сумасшедшей старухе, можно еще говорить о любви, да и то, шепотом, а тебе не стоит. – Анна строго посмотрела на внука, но растроганная выражением его лица, все же сдалась.

– Ну хорошо, в последний раз! И ты больше никогда не спросишь? – Ал закивал. – Когда я ловила на себе его взгляд, мне казалось, что кровь в моих венах, – Анна протянула внуку морщинистые руки, тот их с нежностью сжал, – превращается в тягучую карамель. Представляешь! Я в его присутствии с трудом могла слово произнести. Точно ком застревал в горле. Всегда удивлялась, что он мог найти в такой косноязычной стыдливой деве.

– Ба! Но ты красивая! И язык у тебя нормальный. – Анна рассмеялась.

– Я была красивой, сынок, наверное… И, знаешь, казалось, что время застывало, превращаясь в золотистый мед. А ведь мы лишь смотрели друг на друга…

– А потом? Вы что, только и делали, что играли в гляделки?

– Так! Все, мой любопытный внук! Мы с тобой совсем заболтались, а ведь нам еще нужно подготовиться к твоему еженедельному свиданию! Думаешь, я забыла? И, кстати, может, стоит выучить пару французских дежурных фраз? Думаешь, я не знаю о твоей привязанности к сладостям Мадлены? – Анна снова рассмеялась, Альберт густо покраснел.

– Ба все понимает! Давай, конверт, кого тебе подобрали на этот раз? Вот что, я еще никогда не приму в этой программе переформатирования помимо отрицания любви, так это нежелание учить вас иностранным языкам. Ты только послушай… «Et s`il revenait un jour, que faut-il lui dire? 9 9 Фр. «А если бы он вернулся опять, что ему я ему я сказать бы могла?» М. Метерлинк. Пер. Н. О`Шей. »