Алина Краснич - Убивая время

Без тени стеснения Алек тыкнул в сторону сцены, презрительно хмыкнув.

– Между нами, такая лажа. Но чего не сделаешь ради тусовки, да? Бывшая просто писалась от восторга на его сольнике. А я вообще не понимаю. Он ж ничего не делает, только языком мелет. Я таких десяток нанять могу, они мне еще канкан станцуют. Зря, что ли, папаня столько работал.

– Разве это не ваш бизнес?

Алек перевел взгляд на Джека и на секунду замолк, хлопнув глазами. Что-то в его голове не складывалось. Видимо, перепил. Да и вообще мутный тип этот Джек. Они уже столько просидели вместе, а он еще ничего о себе не рассказал. Кстати, сколько – столько? Вытащенный из кармана айфон заботливо отразил время: три ночи. Алек мотнул список пропущенных вызовов и выключил мобильник. Ему не было дела до тех, кто написывал ему тоннами. Нужные люди всегда могли выйти с ним на контакт, а ненужных проще было отослать к секретарю.

– Да, мой. И я неплох, да? Ха-ха. Недавно так поднялся, когда акции скупил. Никто не верил в эту сраную робототехнику, да и я тоже. А оно вон как вышло. Хорошо, биткоины успел слить. И еще этот гад… Вовремя разошлись с партнером. Все как у всех.

Усмехнувшись, Алек потянулся за сигарой, которую ему услужливо принесла официантка. Она чуть нахмурилась, будто недоверчиво, а потом все-таки передала ему сигару и стакан виски в придачу. Алек прикурил от протянутой зажигалки и с наслаждением отклонился на диване назад. На сцене будто сам собой нарисовался джазовый коллектив. Девушка в блестящем платье запела что-то из Синатры, люди за деревянными столиками поддержали ее сдержанными хлопками.

На груди потяжелело. Алек опустил взгляд, уставившись на собственный живот, едва сдерживаемый ремнем. Он натягивал красную рубашку и вот-вот грозился порвать пару пуговиц. Алек с всхрапом подтянулся, сев прямее. Живот немного разгладился, но, в целом, отличие было не особо заметно.

– Если не сбросите вес, начнутся проблемы с сердцем.

Джек рядом осклабился. Его крупные зубы перелились в полутьме жемчужным ожерельем. Алек пересчитал первый ряд зубов и вновь поднес сигару к полным губам.

– Отличные у тебя зубы. А я вот свои все прокурил. За сколько сделал?.. Нет, не говори, сам угадаю. Я вот на свои сотку спустил. У тебя точно не меньше.

Улыбка-полумесяц расплылась еще шире, как если бы ее натянули ниточки до ушей. Из-под краев шляпы показались узкие глаза. Алек только сейчас понял, что не может разобрать их цвета, так сильно Джек щурился.

– Зрение у тебя ни к черту, да? У меня вот тоже в последнее время. Жена уговаривает сделать операцию, а я боюсь, представляешь? Так что вот. Всегда с собой ношу на всякий случай.

Алек, пыхтя, вытащил очки из кармана и водрузил их на нос. Мир преобразился, наполнившись четкими красками и образами. Джазовый концерт кончился, теперь сцену занял классический оркестр. Играли Шуберта.

– Никогда не понимал классической музыки, – доверчиво поделился Алек, уложив пустой футляр на свободное кресло рядом. Во фраке карманов не было. – Мать моя, царство ей небесное, любила. Да мне вкуса не привила.

– Давно не видели ее?

– Померла она.

Грузно вздохнув, Алек нащупал платок и вытер пот со лба. В последнее время он часто потел, да и ходил тяжело. Пальцы ожирели и напоминали толстые сосиски. Ими с трудом удавалось вскрыть даже пачку сигар.

– Где эта чертова программка? Хоть посмотрю, что они там бряцают. Ничего ж не понятно. Все эти симфонии как под копирку. Тут пилик, там пилик – и все.

Джек подал программку. Алек ее развернул и уставился на строчки невидящим взглядом. Буквы плыли, сливались в однородную линию. Они вытягивались причудливыми фигурками и застывали неразборчивыми кляксами на типографской бумаге.

– Какая погода сегодня?

– Чего?

– Какая сегодня погода?

Алек надсадно крякнул и перелистнул пожелтевшую страницу газеты. Современные гаджеты упорно не реагировали на его прикосновения, так что он вернулся к печатным изданиям. К тому же, это считалось статусным. Громко кашлянув, Алек почесал третий из двойных подбородков.

– Ясно, дождя не будет. Неужели в Лондоне тучи разойдутся? С нашим-то смогом! Это, как еще говаривал господин Черчилль…

– Как чудно. Мне пора.

Джек встал. Алек с удивлением посмотрел на него поверх газеты. Молоденькая официантка принесла чашку кофе, метрдотель вежливо сообщил, что президентский люкс готов. Алек довольно причмокнул толстыми губами.

– Надеюсь, вы приятно провели время.

– Да разве в моем возрасте это возможно!

Алек жутко и надсадно закашлялся. Дым давно выел легкие, и теперь спазмы душили похлеще виселичной петли. Джек приподнял шляпу, улыбнулся и направился к выходу из отеля, на ходу подхватив свежий номер Таймс со стойки.

За его спиной Алек захрипел, схватился за сердце и закинул круглую голову на спинку кресла. Официантка завизжала, бестолково забегал метрдотель. Но было поздно.

В остекленевших глазах отразился расписанный золотыми завитками потолок. Богатый, вычурный и абсолютно безвкусный. Он был последним, что Алек увидел в своей жизни.

Теодор закусил губу и бросил взгляд на наручные часы. Стрелка медленно подползла к восьми, а Марии все еще не было. Она никогда не отличалась пунктуальностью, но в этот раз они договорились встретиться в семь. Теодор ждал в их любимом парке под одиноким фонарем. Оба соседних перегорели, оттого островок света казался единственным спасением в непроглядной тьме. Из-за верхушек деревьев еле пробивался свет с других аллей, а огней домов за пределами зеленой зоны и вовсе не было видно.

– Добрый вечер.

Сначала из темноты выплыла улыбка. Широкая, почти от уха до уха, она нарисовалась в воздухе полумесяцем. На белых зубах ровно перелились отблески лампы. Позже появился ее обладатель: высокий человек в коричневом костюме. Его лицо наполовину скрывалось под шляпой, а кожа отдавала нездоровым землистым оттенком, заметным даже через загар. Сухие губы потрескались как при сильном обезвоживании.

– Здравствуйте, – несмело проговорил Теодор и отвел взгляд.

Ему вдруг стало неловко. Он прижал к груди букет из ромашек и незабудок, упакованный в плотную бумагу. Темно-синяя лента, обвязанная бантом, проехалась по ладоням. Незнакомец целиком вышел на свет. Он оказался выше Теодора на голову, а его несуразно длинные руки плетьми свисали вдоль короткого тела.

– Не найдется закурить?

– Не курю.

Улыбка стала ярче. Она притягивала взгляд, как неизбежно примагничивается он к танцу королевской кобры, раскрывшей цветастый капюшон. Теодор сглотнул и будто невзначай ступил назад. Незнакомец же вразвалку подошел и прислонился к фонарному столбу плечом. Сунув костлявую ладонь за лацкан пиджака, он достал портсигар и вытащил одну сигарету. После похлопал по карманам в поисках зажигалки и, наконец, нашел ее в карманах брюк. Весело заплясавший огонек лизнул табак. Мужчина с наслаждением прикурил, сощурив и без того раскосые глаза.