Сергей Неллин - Чума XXI века, или Новый Декамерон. Навеяно созерцанием задумчивых трав из окна, выходящего на задворки XXI века

В дальнем углу кто-то закашлялся.

– В моём вопросе нет места иронии, но я всё же хотела бы узнать, в чём назидательность этой истории? – Варвара Крамская была видной девушкой, и на протяжении всего рассказа с её лица не сходила снисходительная усмешка, дающая понять, что петушком на длинной палочке кого-кого, а её, Варвару-красу, удивить сложно.

Как будто бы разглядев в её глазах снисходительность к плоским задницам, Андрей внимательно посмотрел на своих товарищей.

– История не так проста, как может показаться, и это подтверждается многими русскими пословицами, в частности, пословица «с лица воду не пить» прямо указывает, что при оценке девушки лицо – это не самое главное! А что же тогда самое главное, спросите вы? Правильно, это именно то, о чём пытаемся вам сказать мы с Олегом и со стариной Пуанкаре! Я и сам давным-давно обратил внимание на этот феномен! Один мой хороший приятель всю свою сознательную жизнь учит других, и меня в том числе, что, если у девушки плоский зад, то разговаривать с ней решительно не о чем. Несмотря на это, обе его супруги являются носительницами плоских задниц! И это никакой не парадокс, просто человек поддался эмоциям и, зная прекрасно, на что нужно обращать внимание, увлёкся свежестью ланит… Согласитесь, что выслушав мою историю, вы уже не станете лишний раз осматривать человека, последовав моему совету, вы выберете девушку добрую. Добрая девушка не может быть ни глупой, ни некрасивой, и даже излишне толстой или худой. И уж тем более, сзади у неё не будет продолжения спины, а будет там приятная, слегка оттопыренная выпуклость.

Снисходительности на лице Варвары после ответа Андрея почти не убавилось, но сидящий чуть позади неё Евгений Александрович отметил про себя, что Варвара Яновна несколько раз непроизвольно провела руками по своим, нужно отдать им должное, вполне рельефным формам, при этом оценивающе наморщив лоб. Её отсутствующий, направленный в пустоту взгляд выдавал в ней попытку разглядеть внутри себя качество, о котором только что упомянул Андрей.

Евгений, от которого не ускользнула нервозность Варвары после того, как она осознала настоящий смысл рассказа Андрея о своём друге, решил разрядить атмосферу этого опереточного морализма. А заодно постоять за законное право плотских отношений мужчины и женщины занимать своё законное место в ряду историй о героизме и трусости, любви и предательстве, а также о прочем добре и зле.

– Для начала, ребятки, – начал он свою историю, – я расскажу о том, как привязанность к женщине поставила меня на грань жизни и смерти, а заодно создала превратное впечатление обо мне у одной дамы, приятной во всех отношениях. История произошла в самый разгар лихих девяностых, я был молод и одинок, и любую красивую (или добрую, Сергей) девушку или женщину рассматривал, прежде всего, так, как Буратино в своё время рассматривал прекрасную Мальвину. Заканчивался год, все разъехались на каникулы, и я лежал в полупустом общежитии своего университета, заняться мне было абсолютно нечем. До поезда было ещё два дня, я тупо лежал в пустой комнате и читал первый том «Речных заводей», в котором некий Ши Най Ань очень подробно описывал приключения каких-то совершенно доисторических китайских воинов. Несостоявшемуся по случаю ликвидации социализма коммунисту были неясны мотивы их перманентной вражды с чиновниками императора, и я добросовестно выяснял эти мотивы, выкуривая немалое количество сигарет «Магна» и выходя из комнаты только затем, чтобы опустошить гильзу от 35-мм снаряда, стоявшую возле кровати в качестве пепельницы. Книгу я случайно обнаружил на полке нашей общежитской библиотеки. На следующий день я пошёл за вторым томом, вместе с которым неожиданно получил приглашение на новогодний банкет библиотекарей. Добрая библиотекарша заподозрила, что я толком не ел несколько дней, и решила таким образом спасти меня от голодной смерти.

На балу я появился в качестве спутника подружки библиотекарши Лены, которую я толком запомнить так и не успел. Через полчаса я уже сидел за огромным роялем и играл пьесы из «Детского альбома» Петра Ильича, плавно перетёкшие в песни Виктора Цоя. Неудивительно, что благодарная публика не забывала угощать пианиста вином, водкой и скудной постперестроечной закуской! Дама, приятная во всех отношениях, о которой я уже упоминал, вовремя увидела, что худосочный студент получает подношения в основном в виде выпивки, и усадила меня за свой столик, оттащив от инструмента и заставив съесть полноценную порцию чего-то горячего и питательного. Однако бессистемно выпитые напитки уже взяли верх над моим сознанием, и очень скоро я, прикурив с фильтра длиннющую импортную сигарету, уступил свой штурвал автопилоту.

Девушку звали Светланой, она была так добра, что взвалила на себя все хлопоты с подвыпившим пианистом, и к полуночи я уже лежал в своей кровати и, засыпая, возносил хвалу Господу за то, что в его команде есть такие люди, как Светлана. Она не забыла обо мне, и как-то, уже после каникул, появилась с билетами на «Лебединое озеро». Мы сидели в первом ряду, там, под топот на диво упитанных лебедей, Света рассказала, что у неё есть парень, он уехал покорять Эверест, а на балу его не было, потому что он отморозил уши на Эльбрусе. Света была девушкой из культурной семьи, и за полгода мы с ней посетили множество картинных галерей и симфонических концертов, сближаясь при этом в культурной системе координат. В это же время отношения Светланы с её парнем постепенно охладевали, он улетал всё дальше, лазил всё выше, и финалом этого охлаждения стал один прекрасный вечер, когда она пригласила меня к себе домой. Конечно же, с нами случилось то, чего просто не могло не случиться, ведь мы были молодые, свободные от денег и, как нам казалось, от любых привязанностей и предрассудков. Под утро нас разбудили удары в дверь, кто-то колотил в неё яростно и решительно. Мне сквозь сон казалось, что это пожар и нужно скорее одеваться, но Светлана, вскочив и натянув футболку, велела лежать.

– Это Славик, он, видимо, что-то про нас узнал. Я открою, а ты лежи, ничего не бойся!

Слушая их разговор в прихожей на повышенных тонах, я никак не мог придумать, что же делать мне. Первой моей идеей было одеться и выйти, чтобы предложить Славе спокойно разобраться в ситуации и объяснить, что он теперь чужой на нашем со Светланой празднике жизни. Но возникла мысль о том, что я не успею одеться и он застанет меня в её спальне в таком виде, и эта ситуация казалась мне настолько невозможной, что я зевнул и, видимо, забылся тревожным сном. Я ещё слышал как они, не прекращая взволнованный разговор, переместились на кухню, и там что-то зазвенело. Последним, о чём я подумал, было то, что он, наверное, взял нож и идёт с ним в спальню. Когда Светлана меня разбудила, его в квартире уже не было. Оказалось, что он действительно схватил нож и побежал с ним в спальню, но, когда туда следом прибежала Светлана, нож уже лежал на полу, а Слава, увидев её, заплакал и ушёл. Моё поведение в этой ситуации смутило девушку настолько, что эта ночь стала для нас последней. Этот урок показал мне, что быть любимым не просто. Уметь играть на гармошке и понимать вклад Дягилева в русский балет – этого очень мало для любви. Настоящее чувство обязательно победит любые стальные нервы, и никакая Sacre du printemps тут не поможет. А Слава со Светланой помирились и с тех пор живут вместе.