Holly Hope Karter - Ещё одна жизнь. Том 2

Сейчас же мне хотелось расправиться с ним голыми руками. Выдрать из него каждый нерв. Каждый кровеносный сосуд. Вывернуть ребра.

Я прикрыл глаза, словно наяву ощущая на кончике языка металлический привкус его крови. Волосы на шее встали дыбом, стоило представить, как эта кровь будет запекаться на моей коже, стягивая ее.

Это был мой способ справиться с потерей. С болью. Я обращал ее в праведный гнев, каждый раз загоняя его глубже, накапливая, давая ему бесноваться в темных уголках моей души, множить силу. И мой зверь довольно урчал, зная, что вся эта сила предназначалась ему. Придет день, и я выпущу его, вручив грозное, выкованное в душе оружие.

Стоило подумать об этом, пристальный взгляд обжег шею. Волоски встали дыбом, и я поежился, точно зная, что никто на меня не смотрит. Зверь тоже почувствовал взгляд и испуганно спрятался.

Так на меня смотрел лишь один человек, который умер в чертовом Бостоне. И мы оба, и я, и зверь, боялись его.

Джасперу по душе пришлась агония. Моим орудием была злость. И оба эти чувства были гораздо лучше надежды, которую посеяло в моей душе сомнение Сапсана.

Чертова надежда. Сапсан не верил в то, что командир мертв, и поначалу мне даже стало легче дышать! Ведь Хоуп Грин… Да как же она могла обмануть Джаспера? Никак! Может, ее обманули? Кто-то близкий обманул ее! Потому она так свято верила в то, что Дэниел мертв! И потому Джаспер поверил ее словам! И…

Я резко одернул себя, когда ледяные когти вонзились в мозг.

Нет, нельзя! Нельзя!

Надежда порой была гораздо опаснее любого оружия. Она убивала с особенной, изысканной жестокостью. Медленно, позволяя поверить в то, что пожирающий тебя кошмар когда-то прекратится. Вероятно, в тот момент, когда нажрется. Или когда не останется ничего, что он мог бы еще сожрать.

Я не мог позволить себе принять надежду, жестокий подарок Сапсана, и доверял себя злости и боли, которую Банди… Джаспер, то есть, носил в глубине глаз с того самого разговора с миссис Грин.

– Это имя выгравировано на твоем браслете.

– Это имя дал мне ОН!

Мужчина смотрел в одну точку и дышал ровно, но поверхностно. Так, словно ему было смертельно больно, и он старался не тревожить эту боль даже дыханием.

– А теперь ЕГО нет. И это имя…

Голос товарища дрогнул. Он скрипнул зубами, а я нахмурился.

Он слишком сильно переживал из-за смерти командира. Джаспер сильнее всех из нашего отряда был привязан к Авелю. Он готов был молиться на него. И молился, я думаю. Если и не каждый день, то довольно часто.

Еще бы. С его-то историей…

– Давай без глупостей, ладно? Серьезно, мы слишком много сил и ресурсов потратили на то, чтобы сбросить с хвоста…

– Ты понимаешь, что мне на это срать, да?

– Это приказ Сапсана. Сидеть и не отсвечивать, пока он не вызовет нас.

Мужчина поднял на меня взгляд, и я тяжело вздохнул.

Агония во всей красе.

– Я хочу свалить отсюда. Я не могу отсиживаться здесь. У меня есть цель.

– Пойдешь против Сапсана, и твоя цель заведет тебя в ад.

Джаспер ухмыльнулся и потянулся за стопкой с водкой.

– С пути не собьюсь.

Я отвернулся и провел ладонью по затылку, приглаживая стоящие дыбом волосы.

Этот чертов взгляд! Сейчас холодный, спокойный, он словно напоминал мне: держи себя в руках, держи в руках свою сущность. И я был вполне доволен.

Мне совершенно не хотелось, чтобы этот взгляд опалил меня огнем, как в ту ночь, когда мы пробрались в офисное здание, в котором полегло столько наших, что было страшно об этом вспоминать…

…Мы вошли через парадную дверь, без труда вскрыв замки и не прячась.

долгое время именно мы обеспечивали безопасность этого здания и знали его наизусть. Нас не волновали камеры. Нас не волновала охрана, которая была в здании, и та, которая должна была подъехать, когда сработает сигнал тревоги.

Сапсан дал волю, и я страстно желал исполнить задуманное. После этого мы пропадем, а Гильдия подчистит за нами.

Еще на улице я смотрел на здание и скалился. Обычная конструкция из стекла и металла, казалось, тоже смотрела на меня и тихо рычала, как чудовище из кошмарного сна.

«Сгори, тварь!».

Банди нес в руках двадцатилитровые канистры с бензином так легко, словно они вообще ничего не весили. Его вела невероятная по своей мощи сила – гнев.

Сапсан отказал ему в доброй воле. Это было странно! Такого на моей памяти еще не случалось! Банди не повезло стать первым, и он был в ярости. Я видел в его глазах безумие. Он жаждал мести, которую ставил на одну чашу весов со справедливостью.

Из тени поста выступил охранник. Его рука потянулась к поясу.

– Оставайтесь на месте!

Джаспер рыкнул и метнулся к мужчине, оставив канистры на полу. Мгновение – и он оказался рядом с жертвой, перехватил и невероятным рывком почти переломил пополам. С криком боли охранник рухнул на пол, и Банди добил его одним сильным ударом по голове.

Я запер дверь, подхватил канистры и двинулся в сторону лифтов.

В груди кипела лава. Зверь терзал нутро, просясь наружу. Он чуял свободу.

Командир мертв. И ничто больше не удержит его внутри. Только Авель мог обуздать зверя. Он не любил его, не позволял выпускать. А теперь…

Я глянул на тело охранника и дернул головой в сторону лифта.

– Может, стоило спросить, сколько их здесь?

Джаспер скривил губы и приподнял бровь. И я улыбнулся в ответ.

Какая разница? Все – наши.

Двигаясь по коридору, я резко обернулся и посмотрел на проходную. Холодок заструился по спине.

Банди замер рядом, готовясь к появлению нового противника, но дело было не в этом.

На мгновение мне показалось, что на проходной стоит человек. Я заметил до боли в груди знакомый силуэт со сложенными на груди руками…

В голове зазвучал тихий голос, и я дернул подбородком, отгоняя морок. И задумался – что сказал бы наш командир, узнав, что мы задумали? Что сказал бы Авель, увидев безумный блеск в глазах Банди, услышав рык зверя в моей груди?

Я едва не застонал из-за жара, на пару секунд опалившего виски и щеки.

Он разозлился бы. Страшно представить, что он сделал бы с нами, потерявшими контроль над своими демонами. Демонов Дэниел не любил…

В лифте я смотрел на дверь и стискивал челюсти. Меня одолевало странное чувство – что-то было не так. Мы словно были не одни. Словно кто-то следил за нами! Кто-то из своих! Непонятное чувство, неприятное!

Я повернулся к Джасперу, ощутив острый, внимательный взгляд. И нахмурился – он смотрел на дверь лифта, не на меня

«Какого…».

Взгляд щекотал кожу, и плечи покрылись мурашками. Волоски на руках то и дело вставали дыбом.

Я оглядел лифт, но в нем, конечно же, никого не было, кроме нас двоих.

«Камеры? Может, это реакция на камеры?».