Владимир Колабухин - Со многими неизвестными. Повести и рассказы

– Учусь. В институте.

– В каком?

Девушка не ответила, отвернулась к окошку.

– Оставь её, Паша, – вмешался Глазунов. – Тебя где высадить?

– Да подвезите к дому, недалеко ведь.

В машине опять воцарилась тишина. За стёклами уже светились фонари уснувших улиц, мелькали дома. Снег перестал валить, вместо него сыпалась морось, усилилась гололедица… Вскоре машина свернула в тихий переулок, остановилась у одного из домов, и Губенко, повесив на плечо тяжёлый кофр, неловко выбрался на тротуар.

– Пока! – помахал он всем, обошёл заледеневшие лужицы, и скрылся в подъезде.

Глазунов повернулся к девушке.

– А вас куда?

Она повела плечами.

– Не знаю. В общежитие уже поздно…

Глазунов терпеливо ждал. Девушка мучительно раздумывала, и он только сейчас заметил, что её сапожки надеты на голые ноги, а под распахнувшейся шубкой на теле одна сорочка. Он нахмурился, соображая.

– Так куда поедем? – спросил шофёр.

– Давай ко мне, что уж теперь, – недовольно ответил Глазунов. Ситуация, в которой он невольно оказался, не радовала. «Вечно попадаю в истории, – подумал он, неприязненно взглянув на девушку. – Может, она и вправду путана, а все эти байки об институте и общежитии – сказочки для таких, как я, простаков? Верно, не угодила чем-то своим „клиентам“ или что-то спёрла у них, вот и заметалась… Тоже мне, студенточка – в одной распашоночке!».

Но по тому, как Наташа благодарно улыбнулась ему в эту минуту, он понял, что ошибся, и уже веселей повторил:

– Гони, Костя, ко мне!

Когда он с Наташей уже поднимался по лестнице в его квартиру, девушка вдруг робко спросила:

– А вам от жены не попадёт?

Глазунов усмехнулся.

– Нам с вами повезло: холостяк ещё.

Она опять слабо улыбнулась, искоса бросила на него изучающий взгляд, с удивлением подумала: «Такой тип клёвый! Лет тридцати, спортивного вида фигура, приятные черты лица, хорош в обращении… Просто – душка! И вдруг не женат?» Но молча прошла за ним в квартиру.

В крохотной прихожей Глазунов зажёг свет и стал раздеваться. Наташа смущённо переминалась у двери, плотнее запахнув на себе шубку, всю в мелких, искристых водяных капельках.

– Секундочку, я сейчас… – сообразил Глазунов. Он рванулся в комнату, достал из шкафа тёплый махровый халат, пару новых тапочек и вернулся в прихожую.

– Вот, облачайтесь.

Наташа покраснела, но протянула руку за халатом. Глазунов поспешил на кухню. И пока гостья переодевалась, успел сварить кофе, сделать бутерброды.

– Можете пройти в ванную, умыться с дороги! – крикнул он девушке.

– Спасибо, – донёсся из прихожей чистый, негромкий голос.

На кухне она появилась не скоро. Шлёпая тапками и кутаясь в слишком длинный для неё халат, скромно присела за столик. Теперь, на свету, эта девушка показалась Глазунову очень привлекательной: простое милое лицо, ясный взгляд голубоватых глаз, золотистые волосы, открытая девичья улыбка…

Он придвинул девушке чашечку с кофе, сахарницу, бутерброды. Наташа поднесла чашку к губам, тихо спросила:

– А вы кто? Спортсмен?

– С чего вы взяли?

– Фигура атлетическая. Расскажите немного о себе. О вашей компашке, что была в машине.

– Я журналист, – чуть помедлив, ответил он. – Репортёр областной газеты «Голос Приволжья». Владимир Глазунов. Может, читали что-нибудь из моих опусов?

– Нет, – призналась Наташа. – Как-то не пришлось.

– Ну и ладно, – сказал Глазунов. – А шофёром у нас был Добряков Костя. Мировой парень! Классный и безотказный работяга.

– А тот, что сидел со мной рядом? По-моему, любитель поговорить.

– Это Губенко Паша, наш фотокорреспондент. Он и в самом деле весёлый, разговорчивый. Посидел бы рядышком ещё с пяток минут – и очаровал бы вас… А возвращались мы из командировки. Вот, пожалуй, и всё. Теперь ваша очередь. Как вы оказались на шоссе? Кто и почему вас преследовал?

По лицу Наташи пробежала тень.

– Не стоит сейчас об этом. Потом поговорим, ладно?

– Как хотите… – приумолк Глазунов.

Он допил кофе, пошёл в комнату застилать диван. Наташа зашлёпала следом.

– Будете спать здесь, а я устроюсь в кухне на раскладушке, – сказал Глазунов.

– Давайте поступим наоборот, – услышал он её тихий голос. – Зачем вас стеснять. Мне ведь только голову, куда преклонить до утра.

– Да что уж там, – возразил Глазунов. – Укладывайтесь удобнее и спите спокойно.

А сам ещё долго не мог уснуть. Почему-то навалилась досада, что утром придётся расстаться с Наташей, и, наверное, навсегда. Девушка понравилась ему – симпатичная. Только удивляли необычные обстоятельства знакомства.

2

Бес и Длинный почти настигли Наташу. Но она уже садилась в старенький «Москвичок».

– Всё, приехали, – с досадой бросил Длинный, притормаживая свою «девятку». – Эту чувиху нам не вернуть…

– Гони, дурак! – фальцетом закричал Бес. – Попробуем остановить этот драндулет.

Длинный выругался, включил дальний свет и тут же придавил акселератор. «Девятка» стремительно рванулась в погоню, «Москвич» тоже прибавил скорость, но расстояние между ними быстро сокращалось.

– Прижимай его к обочине, – процедил сквозь зубы Бес.

– Не даётся гад!

– А ты впритирку. Или долбани разок в задницу.

Внезапно яркая вспышка света вырвалась из салона «Москвича». Бес даже зажмурился на мгновение, а Длинный от неожиданности выжал тормоз. С натужным визгом «девятка» чуть не развернулась и встала.

– Сволочи! Так это ж они нас снимают! – догадался Бес и разъярённо снова заорал Длинному:

– Ну, что вытаращил зенки? Гони на всю железку и жми их в кювет! Бей по крылышкам.

– Сами обдерёмся.

– Жми, говорю!

Бес придвинулся к окошку, стал подавать водителю «Москвича» знак остановиться. Тот крутанул головой, и Бес погрозил ему кулаком.

А шоссе как-то незаметно раздвоилось от вклинившейся разделительной полосы, показались огни города, и Длинный был вынужден сбавить скорость. «Москвич» сразу вырвался вперёд.

– Не отставай, не отставай! – завопил Бес.

Но для нового манёвра было уже поздно: послышалась трель свистка постового, и Длинный, выругавшись, подрулил машину к обочине.

– В чём дело? – прошипел Бес, провожая бешеным взглядом стремительно удалявшийся «Москвич».

– На перекрёстке «красный» проскочили, – Длинный качнул назад головой. – Видишь, мент к нам топает.

Бес оглянулся: молодцеватый гаишник, покачивая жезлом, медленно и уверенно шагал от постовой будки к их машине.

– Дурак! – снова зло прошипел Бес, поворачиваясь к Длинному. – Надо было гнать дальше!

– А мотоцикл его видел? Приклеился бы с ходу.

– Оторвались бы!

– Так ведь у мента «пушка».

Средних лет сотрудник ГАИ с сержантскими лычками на погонах медленно обошёл сзади машину, потом открыл дверцу водителя. Козырнув, представился, попросил у Длинного документы. Тот молча протянул ему водительские права и паспорт. Сержант, всё так же не торопясь, внимательно изучил их.