Андрей Щукин - Ковид. Вымирание

Пробормотав угрозы, мужчины покинули люкс, хлопнув дверью.

– Зря ты так. Кавалеров тоже можно понять, – с достоинством рассудила женщина, одеваясь, – Им нужно снимать стресс.

– Ольга Андреевна, вы оправдываете насильников и потакаете им? – ошарашено спросила Ирина. – Выкладывайте немедленно, что творится на этом грёбаном стадионе?

Квалифицированного медицинского персонала в городе не хватало, поэтому на работу в обсерваторы брали всех, кто хоть как-то проходил по критериям. Большинство слухов об ужасах в изолированных от общества антивирусных анклавах являлись правдой. Внутри них сформировались новые правила жизни, наподобие тюремных понятий. Насилие и унижение пациентов внутри коронавирусных зон стали искривленной нормой реальности. Мало кому хотелось регистрировать случаи и разбираться с каждым противоправным инцидентом.

– По-настоящему страдают только девушки, которые совсем не могут за себя постоять или договориться, – закончила несусветный рассказ Ольга Андреевна, явно гордая своим сюрреалистичным статусом защитницы больничного люкса.

– Ох, нет! Майя, – только и выдохнула Ирина Небесная, понимая, насколько её подруга подходит под это определение.

Не обращая внимания на возмущение двух других соседок и укоры Ольги Андреевны, Ирина включила свет и бегло обследовала больничный люкс. Три часа сна и пробуждающийся гнев придали ей немного сил, чтобы решиться на борьбу с несправедливостью. Имелся только центральный выход, но без пропуска или отпечатка пальца его было не открыть. Местная связь с дежурной медсестрой молчала.

– Отсюда нельзя выбраться, глупышка, – стращала Ольга Андреевна.

Больничный бокс всё-таки не являлся тюремной камерой – в нем нашлось слабое место. Трубы за унитазом уходили в гипсокартон и прилегали не плотно. Ирина всю жизнь берегла руки, тончайшим образом настраиваясь на скрипичные движения, но сейчас старалась не думать об этом. Она из всех сил начала ковырять стену подспудными металлическими инструментами, какие смогла найти в палате.

– Прекрати сейчас же, дурочка! – истерично выкрикнула Ольга Андреевна, – Нас всех накажут из-за тебя! Мне осталось продержаться два дня до выписки.

Ирина лишь зло посмотрела на женщину. Воспитание в её интеллигентной семье распространялось и на общение, но в последнее время она чувствовала, что лишается моральной девственности.

Только спустя полчаса Ирине удалось сделать дыру в стене, через которую она смогла вылезти из бокса. На улицах обсерватора оказалось пустынно и прохладно. Из разных концов гигантской арены доносились невнятные вскрики.

Нумерация боксов помогла Ирине найти место, где содержится Майя. Когда она распахнула дверь, перед её неизбалованным взором предстало откровенное зрелище. Майя лежала на животе поперек койки, корчась от унижения и боли. Над ней навис долговязый тип и сношал её в зад. Второй мужчина, расставив ноги, обладал девушкой более естественным путём. Соседки по боксу делали вид, что спали, боясь вмешиваться в происходящее.

В ту же секунду девичье сознание Ирины отключилось. Нежность, красота, добродетель – все эти детские игрушки вмиг оказались убраны под ключ. Из инструментов к действию осталось лишь острие справедливости.

Со всей силы Ирина пнула ближайшего насильника между ног. Затем она с размаха приложила второго недочеловека по колену металлическим прутом, открученным от своей кровати.

Трясущимися руками Ирина достала смартфон и записала короткое видео, запечатлев корчащихся от боли беспринципных преступников около жертвы. Когда насильники покинули бокс, Ирина принялась утешать Майю.

– Ненавижу мужчин, – откашливаясь, плакала Майя. – Они всю жизни мучали меня.

К вечеру Ирина дала показания Соцгвардии, добившись, чтобы инцидент с изнасилованием документально оформили. Тем временем состояние здоровье Майи ухудшилось. Коронавирус проявился у неё в типичной форме – с серьёзным поражением лёгких.

К самой Ирине каждый день стали приходить врачи – исследовать её феномен неизвестного статуса. Обстановка немного разрядилась – извращенцы к их блоку уже близко не подходили.

На пятый день самочувствие Майи резко ухудшилось. Её подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через трахею ввели трубку, из-за чего несколько раз за первые сутки у девушки случались приступы панической атаки.

Покидать свой бокс без веской причины запрещалось, но по вечерам Ирина украдкой навещала несчастную подругу. Говорить та не могла, но писала на бумажке ответы карандашом.

– Ты еще помнишь, как мы радовались самоизоляции и удалённой работе в первые недели пандемии? – пыталась подбодрить подругу Ирина Небесная, – Пересылали друг другу мемы про корону, словно школьницы смотрели сериалы и объедались вкусняшками. Словно в прошлой жизни.

«Мне очень страшно», – написала Майя неровным почерком.

Ирина попыталась успокоить подругу, поглаживаниями по руке. Вдруг бедняжка начала задыхаться и конвульсировать, цепляясь пальцами за больничный матрац. Кнопка экстренного вызова медперсонала располагалась около входа в блок. Ирина попыталась связаться с дежурным врачом, но никто не ответил. Она пробежала две сотни метров до ближайшего медицинского поста, но там тоже никого не оказалось.

Через шесть минут после начала приступа датчик сердцебиения Майи перешел на один протяжный, писк.

Когда слезы перестали изливаться, Ирина осознала, что сидит на холодном полу в испачканном больничном халате и всё еще сжимает похолодевшую руку бывшей подруги. Через доносящиеся из дальних блоков приглушенные стоны и крики к девушке вдруг пришло понимание, что прежнего счастливого мира больше нет, а текущую реальность придется воспринимать нормой.

– Живем ли мы? – прошептала она, глядя в одну точку, – Или уже умерли и попали в ад?

Пятница, 15 марта

– Вы можете выбрать рост и телосложение того инженера, что будет обслуживать ваш люкс, – уверил старший менеджер корпорации Люксор. Затем он понизил голос и добавил, – А также размер его члена.

– Вы волнуете моё воображение, – попыталась изобразить скромность Кира, но её холодные глаза выдавали развращенную душу.

Заказчиком являлась Кокаиновая Кира – наместница известного наркобарона, снабжающая убийственным счастьем Центральный район Питера.

– Приватность гарантируется, – продолжил облизывать богатого клиента менеджер, – Все наши сотрудники подписывают согласие удовлетворять просьбы личного характера. Данная привилегия доступна исключительно для держателей бриллиантовых люксов.

На следующий день после подписания договора в самом центре Санкт-Петербурга на Галерной улице в трёх сотнях метров от Большой Невы началась установка дорогостоящего люкса. Четырёхэтажное здание было примечательно тем, что являлось рабочим сквотом – прибежищем двух десятков трудовых артелей и двух сотен человек, проживающих здесь без регистрации. Неприступное здание охраняла армия юристов, вещающих о свободе и неприкосновенности бартерных отношений. На деле же сквот являлся прикрытием для кокаиновой лаборатории.