Семён Ходоров - Неисповедимы пути туриста

В любом случае допущенную оплошность надо было исправлять. Ругая себя за беспечность, я, как белка в колесе, метался по кривым и запутанным улочкам старого города. Но место парковки нашей машины при тусклом свете вечерних фонарей не находил, и это, несмотря на тренированную память опытного преподавателя, выводящего на доске формулы без помощи конспекта. После получасового пробега по лабиринту извилистых, уходящих в какую-то таинственную бездну, запутанных улочек, когда я уже отчаялся найти наше автотранспортное средство и думал только о том, как найти испанские слова, чтобы объясниться о произошедшем в полиции Барселоны, как вдруг мои девочки почти хором спросили:

– Ну, что, папочка, ты закончил свои безуспешные поиски?

Когда я в ответ неопределённо покачал головой, что одновременно означало и да, и нет, они, как-то неунывающе, всплеснули руками и мягко, как это свойственно женщинам, повелевающими неумелыми мужчинами, распорядились:

– А теперь, папочка, следуй за нами. Не нужна нам никакая полиция. Найдётся наша машина.

Хотите – верьте, хотите – нет, но через четверть часа мы стояли возле нашего Крайслера. Наверное, редкие прохожие обратили внимание, как до крайности взволнованный папа своих дочерей, взирая то на них, то на найденный, в сумраке уже наступившей ночи, автомобиль, не своим, заикающимся голосом, вопил:

– Дорогие мои девчонки! Ничего не понимаю! Как вам удалось в этом запутанном стогу переплетающихся улиц отыскать эту иголку – машину.

Уже в Израиле мои дочери признались, что наша машина была припаркована возле магазинчиков и бутиков, которые они обследовали, пока мы с Милой были в музее. По, как по форме, так и по содержимому их витрин они и отыскали нашу машину, проведя своему папе шопинговую терапию, после которой я в корне изменил своё негативное отношение к женским набегам по молам, торговым центрам и просто по обычным магазинам.

Но и на этом наши приключения ещё не закончились. Из-за всех непредвиденных переплётов нашего вояжа по Барселоне, мы выехали из неё ровно в полночь. До отеля было ровно сто километров, что по времени составляло час прогона по полупустынному ночному шоссе. Так получилось, что если этот барселонский день был не наш, то и ночь продолжила эту серию неудач. Прежде, чем тронуться с места нашей злополучной парковки, мне предстояло решить: либо двигаться по платной скоростной трассе, либо по обычному шоссе. В общем-то, логично предположив, что второй вариант дешевле, да и дорога в ночное время должна быть незагруженной, я без колебаний принял его. Это был очередной провал в нашем барселонском странствии. Междугороднее шоссе оказалось двухполосной асфальтовой дорогой без разделительных ограждения между ними. Как только мы покинули город, оказалось, что перед нашей машиной тянулась нескончаемая вереница тяжеловесных рефрижераторов и трейлеров, которые еле ползли по серому асфальту. Обогнать их не было ни малейшей возможности. Прибыли мы в наш отель только в три часа ночи. Сначала мои дочери развлекали меня, чтобы не дать заснуть за рулём. Однако их набор увеселительных историй быстро исчерпался. Зато в моей командировочно-полевой жизни их было в избытке. Причём большая часть приключений носила не столько развлекательный, сколько интересный, отличающийся необычностью, с лёгкой формой назидания, характер. Даже сегодня, по прошествии четверти века, дочери с удовольствием вспоминают об этом неординарном ночном рейсе. А ещё важно было, что все злоключения не сумели выветрить из нашего сознания тёплого и приятного впечатления о Барселоне. Порукой тому, была часто повторяющееся, притягательное клише моей жены, которое она сама и сочинила:

– Под звук испанского шансона, к тебе вернёмся, Барселона!

И таки вернулись, правда, через двадцать лет, но возвратились в средиземноморский город недосмотренной мечты. Но это уже будет совсем другая история.

Когда девочки и Мила ещё спали после изнурительной ночной поездки, я совершал пробежку по берегу моря. Это были наши последние часы пребывания в отеле замечательного курортного городка Ла Пинеда. Уже до полудня мы должны были сдать свой великолепный номер и дислоцироваться в место, откуда и прибыли, в столицу Испании город Мадрид. Перед выездом мне надлежало сделать две вещи. Во-первых, надо было подтвердить наш отлёт в Тель-Авив чартерным рейсом, а во-вторых, каким-то образом, забронировать жильё в Мадриде, в котором планировали провести полтора дня. Что касается первого, мы улетали испанской авиакомпанией «Iberia», поэтому с ними надо было разговаривать или на плохом испанском или, хотя бы, на сносном английском. Ни тому, ни другому доктора технических наук в советской школе не обучили. По поводу второго: в те, в общем-то, не такие уж и смутные, времена народу ещё не были известны, доступные сегодня для всех, интернетовские сайты для бронирования отелей и апартаментов, каким, например, сейчас является «Booking.com», когда одним кликом компьютерной мышки резервируешь себе место проживания. Таким образом, было над чем пошевелить мозгами.

Но видно совсем не зря я совершал пробежку по испанскому побережью Средиземного моря. В какой-то момент меня обогнал, моего возраста, высокий мужчина, на футболке которого было написано «Israel». Заподозрив в нём своего соотечественника и чтобы удостовериться в этом, я нагнал его и сказал на иврите «бокер тов», что означало, известную всем израильтянам идиому «доброе утро». Незнакомец мгновенно остановился и, изумлённо взглянув на меня, ответил «бокер ор адони» (светлое утро мой господин). Через несколько минут мы с ним разговаривали, будто были знакомы много лет. Он оказался израильтянином, который репатриировался из Аргентины, потому испанский язык был для него, как для меня русский. В общем, в течении нескольких минут он решил все мои проблемы, позвонив в аэропорт и объяснив при этом, где и как найти гостиницу. По поводу последней он сказал:

– Всё более, чем просто, без труда находишь в центре Мадрида знаменитую площадь Майор, поднимаешь голову и увидишь десятки отелей, которые только и ждут, когда ты в них появишься.

С тем после полудня наш семейный экипаж и покинул отель в направлении испанской столицы. До неё предстояло проехать полтысячи километров в течение шести часов. Это был наш последний пробег по испанским автострадам: в этот день в Мадриде надлежало сдать наш Крайслер в прокатное агентство. Каждые два часа мы делали краткие десятиминутные остановки лишь для поддержания кофейного баланса, никуда не заезжая по пути, как мы это делали ранее. Часы показывали четверть шестого, когда мы увидели дорожный знак с надписью «Мадрид». На карте было помечено агентство, в котором должны были сдать наш автомобиль. Только проблема состояла в том, что я не мог одновременно управлять и машиной, и навигацией. Ничего не оставалось делать, как попросить младшую дочку, которая сидела рядом со мной, взять в руки карту города. Я заискивающим, располагающим к доверию, голосом чуть ли не взмолился: