Ольга Манскова - Хранители. Сборник рассказов

Ничего страшного! Она же не раскрывала его… Подумав так, она подняла его и положила обратно, в дамскую сумочку. Рассматривая галерею римских статуй, мозаику, мелкую пластику, она не сразу поняла, что галерея статуй была необычайно длинной. Даша заподозрила неладное, только когда после зала Зевса и портика пошло боковое ответвление помещений с экспозициями архаики, которых никогда раньше не было в Эрмитаже… Нет, не было здесь этих скульптур и ваз Микенской культуры! Однако, увлёкшись, Даша продолжала изучать понравившиеся ей экспонаты и прошла в следующее помещение, с выставкой произведений времён расцвета Греции, так же никогда не виденных ею, а следом попала в новый, незнакомый зал римского искусства: длинную, бесконечную галерею…

Она так и не определила момент, с которого статуи Рима с постепенно начавшимися чертами вырождения на лице стали сменяться мраморными статуями королей и принцев последующих эпох, историческими деятелями, духовными лицами, министрами, военными. Выполненные с гениальностью римских скульпторов, эти статуи уходили всё дальше, вдоль бесконечного коридора, всё более и более сужающегося.

Даша огляделась вокруг и поняла, что слишком увлеклась. На этот раз – видимо, тоже в пространственном кармане – никакого предупреждающего объявления для неё не было! И та часть коридора, откуда она только что появилась, теперь была закрыта сплошной глухой стеной. Она попыталась вернуться, пробиться сквозь стену – возможно, это только иллюзия? Но, больно ударилась и даже выронила сумку. Всё, что в ней было, вывалилось наружу… Прибор! Где прибор? Да вот же он! И, на этот раз, он раскрылся. Кнопка мигает красным… Надо скорее выключить её…

Даша собрала и все другие вещи, выпавшие из сумки. И ей оставалось двигаться только вперёд… Туда, где галерея скульптурных портретов всё продолжалась, но только среди мраморных бюстов вскоре стали появляться и восковые изображения, постепенно вытеснив их. И так же постепенно среди них стали появляться восковые фигуры высотой в человеческий рост, которые в конце стали преобладать. Кто это? Правители, президенты, денежные магнаты? Их принадлежность к правящему классу была весьма вероятна. Все они были одеты в настоящие, шитые из дорогой ткани, костюмы. А дамы – в платья, длина которых стала постепенно варьироваться от длинных до мини. Надменные лица, роскошь, множество золотых украшений – дамы походили на ослепительно сияющие новогодние ёлки.

Неожиданно восковые фигуры сменились манекенами, а выставка мелкой пластики и украшений, шедшая вдоль стены – обыкновенными магазинными витринами. Вот – полки с посудой, вот – обувь, вот – ряды с одеждой. Начали попадаться люди, много людей… Покупатели, продавцы, дети и взрослые. А вот мелькнула и лестница – на выход. Даша спустилась вниз, на первый этаж, открыла полупрозрачную дверь… И поняла, что только что вышла на улицу из Гостинного двора.

* * *

Улица встретила её ледяным ветром. Повсюду у встречных были хмурые, злые лица, а машины, несущиеся в сторону Невского, совершенно не обращали никакого внимания на красный глаз светофора.

– Куда прёшь, курица! – проорал грозно водитель, высунувшись наружу из машины и обращаясь к пожилой женщине, ступившей на «зебру» и едва успевшей ретироваться обратно, когда, с лихой и бешеной скоростью из-за поворота выехала машина, едущая на «красный».

Даша, повернувшая в сторону Невского и прошедшая мимо «Салтыковки» и памятника Екатерине – почему-то грязного, с побитым пьедесталом, – дошла до Аничкова моста и там изумлённо остановилась, не веря своим глазам. Вместо нескольких старинных кварталов по правой стороне, через мост отсюда, над городом возвышалась огромная и жуткая коробка высотной, уродливой многоэтажки. «Элитные квартиры для вас!» – следовала по контуру здания, сверху вниз, громадная угловая надпись, – «Роскошь – цель многих!» – гласили слова на фасаде здания. Внизу, на первом этаже этого нависшего над городом монстра, располагался бар, казино и несколько банков.

«Это – не мой Питер! Совсем не мой», – ошеломлённо подумала Даша.

Трудно отрицать очевидное.

Несколько часов подряд, она бесцельно бродила по городу, узнавая и не узнавая его. Время, в котором жил этот, чужой для неё, город, было тем же самым, что и в городе, покинутом ею через стены Эрмитажа. В этом можно было легко убедиться, мимоходом изучив только что поступившие в киоски газеты.

На месте её собственного дома в этом варианте города оказалась ещё одна многоквартальная постройка, окружённая трёхметровым забором, с охраной и цепными собаками на проходной. Пробовала Даша вновь разыскать пространственный тоннель и вернуться обратно через Гостиный двор, но его не обнаруживалось, и она напрасно несколько раз проходила вдоль той части «Гостинки», что выходила на Садовую, и уже начала вызывать подозрения у продавцов. В Эрмитаж ей было и вовсе не попасть: здесь он был закрыт для всех посетителей, кроме иностранных туристов.

Становилось всё холодней, и Даша мёрзла в лёгких джинсах и толстовке. Свою осеннюю курточку она сдала в гардероб в Эрмитаже. В полном отчаянии, Даша вновь предавалась блужданиям по городу, описывая круги по его центру. Пару раз она прошла мимо храма Спаса на крови, побывала и у Казанского Собора. Повсюду было полно нищих и убогих, одетых в лохмотья. Деньги, по всей видимости, здесь были другие: она слышала, как мальчик на улице купил себе с лотка мороженое «за две сотни». Там же, откуда она пришла, мороженое стоило копейки.

Кроме нищих, спешащие по своим делам люди не выражали никаких эмоций на своих каменных лицах. Так что, на сочувствие кого-либо рассчитывать не приходилось. Уже начинало темнеть, и, будто тараканы из щелей, на улице появлялись парни подозрительного и явно бандитского вида, с бритыми затылками и полным отсутствием интеллекта. Их становилось всё больше и больше. Из многих забегаловок, подвалов и валютных ресторанов гремела разухабистая музычка с преобладанием шансона. Даша не знала, что ей теперь делать и где можно было бы переночевать сегодня…

Она шла вдоль Фонтанки, когда увидела впереди две фигуры: маленькую, детскую и женскую, в длинных одеждах. Когда они приблизились, Даша рассмотрела необычайно стройную для своего возраста, высокую пожилую женщину, одетую в чёрное платье в мелкий цветочек и тёмную косынку, почти полностью покрывавшую седые до белизны волосы, и с ней маленькую девочку, лет пяти или шести, в лёгоньком синеньком платье в белый горошек. Одетые не по сезону, они, казалось, не мёрзли на стылом ветру.

Гордая осанка старшей, казалось, не предполагала того, что произошло дальше. Поравнявшись с Дашей, дама в платке неожиданно спросила: