Мария Чиркина - У Персидской границы

– Живой Матвей! – загалдели люди.

– Велика воля Божья. Он и с того света праведных людей возвращает, – со стоном произнесла одна дряхлая старуха, обеими руками опираясь на клюку.

– Так бы и умер наш Матвей, если бы бабка не вынула из него пулю, – с вызовом ответил ей Баев Пётр.

– А ну замолчи. Ишь, богохульник, какой нашёлся, – крикнула на него мать, стоявшая рядом.

Пётр замолчал, так как перечить родителям у них категорически запрещалось.

К утру Матвею стало легче, и он тихо произнёс:

– Мама.

– Что, сыночек?

– Теперь я грешный?

– Чего это ты надумал?

– Я знаю. Теперь я убийца. Я убил человека.

– Какой же ты убийца, если тебя самого чуть не убили?

Я нарушил самую страшную Божью заповедь – «не убий». А я убил. Как же я теперь буду жить с таким грехом?

– Ах ты, Господи… – застонала мать.

– Мама, позови деда.

Мать молча вышла из избы и вскоре вернулась вместе с попом. Поп подошёл к внуку и присел рядом на кровать.

– Дед, как мне жить с таким грехом? Ведь я теперь убийца, – по взрослому, с серьёзным видом произнёс внучок. За ночь он повзрослел на несколько лет.

– Внучок, тебя Бог вернул с того света, значит, он простил тебя. Он знает, что ты убил разбойника не по злому умыслу. Ты не мог поступить иначе. Когда на мирных людей нападают бандиты, то люди вынуждены защищаться и защищать своих близких. Ты – мужчина и поступил так, как подобает поступать мужчине. А теперь нам нужно молиться и каяться. Молиться и каяться.

Поп поднялся с кровати, встал перед столом и запел:

– Господи, прости меня грешного, прости внука моего Матвея…

– Прости меня, Господи… – встала рядом с попом мать Матвея и тоже запела.

Сара стала подпевать им.

В селе Привольном вместо того, чтобы сказать: «она молится», часто говорили: «она поёт». И это было действительно пение. Но не обычное пение. Так мог петь только глубоко верующий человек. Это была самая возвышенная мелодия на свете: мелодия раскаяния души человеческой и воссоединения её с всепрощающим Отцом Небесным. И люди пели, очищая свои грешные души.

Ожесточённо отбивались разбойники. Не для того они пересекали границу перед великим постом, чтобы упустить захваченный скот. Прорвав границу в камышах, они не пошли обратно тем же путём, а погнали скот по горной тропинке, чтобы прорвать границу в другом месте, где их никто не ждал.

Теперь одна группа разбойников расчищала дорогу, другая гнала скот, а третья отбивалась от преследовавших их сельчан.

Сельчане опасались, что разбойники погонят скот не по удобной дороге, ведущей к границе, а опасными горными тропами. Разбойники так и поступили.

Сразу стало очевидно, что среди разбойников был житель этих гор, который хорошо знал все горные тропинки. Чужак здесь не прошёл бы.

Часть дороги к границе, по которой пошли разбойники, проходила по горному склону над бурной, каменистой рекой. Её пенистые волны бешено мчались к седому Каспию, безжалостно разбиваясь об огромные каменные глыбы, и брызгами разлетались далеко по горным склонам.

– Вот она, дикая, нетронутая человеческой рукой природа, прекрасная и жестокая, – подумал Данил, взглянув в бешеные воды этой дикарки, которая каждый раз при встрече беспощадно завораживала его глаз и сердце своей дикой красотой и неукротимым нравом.

И тут же над его головой пролетела пуля. Данил пригнулся к коню и спрятался за огромный развесистый дуб. Он был такой огромный, что укрыл Данила вместе с конем. Это был любимый дуб Данила. Такой могучий дуб, полный жизненной силы и буйной энергии, Данилу не приходилось встречать даже среди этих бескрайних лесов, которые шапкой возвышались над горами, скрывая под собой труднопроходимые лесные заросли. Только живая горная вода и щедрое южное солнце могли вскормить такого могучего богатыря, зелёные ветви которого убегали далеко от ствола и выше всех тянулись к солнцу, чтобы вдоволь плескаться в его лучах, каждым листочком переливая изумрудный блеск.

Данил дотронулся рукой до дуба и почувствовал, как вливается в его сердце могучая сила и долгожданная любовь. Перед его глазами всплыла Олеся. Он слегка вздрогнул и натянул поводья. Конь заржал и дыбом приподнялся на задние ноги.

– Данил! Ты чего голову под пули выставляешь? – грозно крикнул Фёдор Бочарников.

– Он думает, что у него две головы, – выкрикнул кто-то из сельчан.

Разбойники пытались выстроить коров в ряд, провести их по опасному горному склону над рекой и загнать в безопасное ущелье, но у них ничего не получалось, так как испуганные коровы толпились, толкали друг друга, а три из них сорвались в речной обрыв и жалобно там мычали, пытаясь встать на передние ноги. Они скользили по каменистому берегу и скатывались всё ниже и ниже к волнам неукротимой красавицы-реки до тех пор, пока не исчезли в её ненасытных объятьях.

У сельчан рвалось сердце от жалости, но помочь они не могли, так как подход к склону был забаррикадирован горой деревьев с ветками, из-за которых отстреливались разбойники. Им нужно было продержаться до тех пор, пока коровы войдут во второе ущелье.

Казаки поскакали проторенной дорогой к границе. Путь был дальний. А время решало сейчас многое.

Часть сельчан отошла в сторону решая, как им поступить. Отдать скот разбойникам и тем самым показать свою слабость они не могли. В этом случае от них не будет отбоя. Однако потерять в бою даже одного человека из-за стада коров они не хотели, так как все были глубоко верующими людьми и превыше всего ценили человеческую жизнь.

– Внимание! Добровольцы, двадцать человек, за мной! Пойдём прямиком через горный перевал. Перейдём через горы и встретим там разбойников, – громким напористым голосом скомандовал Фёдорович Михайлович Бочарников, на редкость мужественный и энергичный мужчина средних лет.

– А мне можно? – выкрикнул молоденький парнишка.

– Нет! Зелёный ещё, – ответил Фёдор Михайлович.

Фёдор Михайлович Бочарников был командиром добровольного объездного отряда, состоявшего из сельчан. Вместе с российскими пограничниками отряд объезжал границу и отбивал разбойничьи налёты турок, персов, курдов и прочие набеги орд, а также конвоировал торговые караваны при движении из России в Персию. Отряд Фёдора Бочарникова выполнял очень сложные боевые задания по вытеснению из талышских джунглей разбойничьих банд и состоял из хорошо обученных сельчан. Они могли пройти даже там, где не ступала нога аборигена. Постоянным спутником Фёдора Михайловича во всех боевых операциях был казак Михаил Чернов.

Теперь перед группой сельчан стояла сложная задача. В короткий срок они должны были преодолеть горный перевал с водными потоками в ущельях, выйти в нужном месте и опередить ударную группу разбойников.