Евгений Сидоров - В ожидании полета

В баре, казалось бы, тишь и благодать, текила покорно уплетается, в мнениях на предмет спора совершена миролюбивая рокировка.

Дмитрий: Ах, помню ту забавную девчонку, с которой пошалили под таблеточкой.

Артем: Молчи, уж, Дима.

Константин: А какой у меня романтичный момент был в ту субботу. Девочка там есть такая – Яна, коснулась моей руки.

Паша: Немного же тебе нужно.

Константин: В этом секрет счастья.

Официантка А.: Картина счастья, счастья важней, у меня был дружок, говорили, что гей…

Паша: Счастье…

Константин: Что вздыхаешь?

Паша: Я тут познакомился с девушкой одной интересной.

Дмитрий: Как звать?

Паша: Ели…

Тут вскакивает, перебивая его, Роман

Роман: слушал я вас слушал, да аж тошно стало. Это ли волнует миллионы людей? Этим ли они обуреваемы, когда подобно каплям дождя собираются в гневливые гроздья, что того гляди готовы прорваться на свободу? Можно ли научиться? Или само собой дано? Год прошел – и тьфу, от всех этих разговорчиков один пшик и остался!

Инга: Утиный плёс, там девочка живет, тот кто не знает – никогда не поймет…

За соседнем столиком, юная девушка, при пареньке нагловатого вида вдруг расхохоталась с какой-то злобой.

Юная девушка: У нас там…дурочка одна есть, наверное, принца ждет. Лера. Думает, что с таким лицом можно дождаться.

Парень: А что с ним, страшное?

Юная девушка: Да нет…просто она… ( взмахнула руками)… шрамы у нее, на пол лица, обгорела когда-то.

Парень: Диана, что тебе в ней? Пусть ждет.

Диана: Она меня раздражает

Роман: Важно вот что, то есть следующее – существует ли в любви справедливость и как ее достичь? Ну отвечать будем, мужи красноярцы, или как до серьезного вопроса дело дошло то сразу в сторонку попрятались?

Софи всплеснула при его речи руками расколотив один объемистый стакан – и явно задалась вопросом насколько это справедливо. Дмитрий немужественно отполз еще больше в сторонку, солидаризуясь с последними словами Ромы. В баре воцарился смутный, непонятный гвалт, Рома осознал, что явно привлек к себе внимание лишнее и нежелательное, скажем так пере-лишнее, пусть так даже не принято выражаться в приличных и неприличных обществах.

Официантка Р.: Имею темную наклонность – разрезать, ту нежную кожу, что пониже, дружок у меня был – рыжий.

Роман: ну так ответьте мне должна ли быть справедливость, а если да, то как ее достичь?

Константин: Ты явно имеешь свое мнение по этому поводу, так чего орешь как на сцене греческого театра?

Павел: Конечно, должна быть, держи себя и ее в строгости, и не давай счастья всходов, то справедливо, от встречи и до самых родов.

Артем: Ну что за глупости?

Роман: Село вы неасфальтированное, чего я с вами только вожусь…Нет, держи…только толдычите о том можно ли научиться, а толку от вас никакого.

Константин: Ну так выкладывай, гений справедливости.

Роман: Мне и есть, что сказать, я сам уже два года женат, при опыте.

Павел: Знааааем мы твой опыт, глаза бы не видели ( тихо и в сторонку )

Инга: И виноградных лоз, и счастье на дне стакана, любовь завершается мучительным стаккато.

Константин: я хоть и считал, что научиться любить можно, а теперь считаю, что нельзя, но в этом вопросе мое мнение не поменялось – нет в любви никакой справедливости. Да вы знаете все мой опыт с Леной, какая же тут справедливость, ведь извела.

(Остальные согласно кряхтят в унисон)

Официантка Н.: Ему бы все я дала, что дать положено нам миром, но ему нужна была лишь лира.

Роман: А, по-моему, справедливость более чем бывает, во-первых, и это наиглавнейшее – не гонись за красотой, не то станешь ее рабом. Так всегда бывает, что, у тебя не так было? А во-вторых, каждый должен свое дело знать, о своем заботиться. Вот у меня машина есть, разве я подпущу жену к машине? Глупость же? И не дискриминация. А честное разделение труда. А она разве подпустит меня к готовке – да я такого наварю, что все подавятся. И так во всем. Все разделили. Вот и устроен справедливый быт.

Константин: Фашист!

Артем: интересно ты, конечно, говоришь, но разве сами твои речи справедливы? Вдумайся-ка как следует! Разве сам принцип деления справедлив? Да и если уж, на то пошло – на нем ли все зиждется – разделил и гуляй свободно, так что ли? Это теория братец мой, давным-давно отмерла, да и сколько нам известно примеров универсализма. Что скажешь, нет? А вот давай-ка наконец делить – все состоит из единств и множеств – разве семья – это множество, которое можно поделить на составные части и тогда одно будет самотождественным, а другое по отношению к нему иным. Разве не справедливость рассматривать семью как некое единство и соответственно тождественность, а не-семью как нетождественное и по отношению к тождественному иное.

Паша: О боже мой, а я еще почти что трезв.

Константин: Я после слез змеи, однако, резв.

Инга ( со значением, беря ля-минор): За золотом волос, Гусь, Гусь, Гусь.

Роман: Вот от тебя я такого не ожидал – это Константина словно речь, он что тебя, покусал со своей философией, что за сюрреализм?

Артем: И впрямь, словно мною что-то говорит ( растерянно смотри по сторонам, официантка А. предлагает ему сигару и подкуривает. Официантка Р. высоко вскидывает ножку. А господин у барной стойки похабно смеется).

Константин: Все верно, так и есть. Ты так сказал, как и сам бы я изрек. Простите, я словно видел все со стороны, но морок пропал, и я снова здесь. Так готов ли ты с таким поспорить, Рома?

Роман: С этим спорит каждая секунда проходящей жизни.

Константин: Но секунда цепляется за секунду и поток времени структурируется общими схемами, теми что находятся в наших головах и что мы можем отыскать, как раз-таки в тех самых философских текстах!

Роман: Ты чертов зануда!

Константин: Мешок гаечного дерьма!

Роман: Пошел бы ты в жопу!

Константин: Сам иди, жопошник вяленный!

Официантка Р.: Мальчики-мальчики – успокойтесь!

Залазит на стол и начинает там извиваться, поочередно оборачиваясь, то к Константину, то к Роману – целует их. Из Кухни выходит парадная процессия официанток – А., Н. и Софи, несущих перед собой что-то диковинное. Они показывают собравшимся свою ношу: голову зажаренного порося. Официантки увлеченно напевают: «Мы несем с собой из далеких гор славную добычу, кровавую дичь».

Константин обменивается с Романом примиряющими взглядами.

Константин: мое мнение остается прежним, нет в любви справедливости

Роман: Как и мое, делай свое дело и не вторгайся в чужое, ну а также опекай жену свою – тогда гармония и справедливость воцарится в твоем доме.

Официантка Р.: Спор вышел короткий, но ведь и такие случаются? Ох, мальчики.