Крис Кода - Моя прабабушка была горой

Сергей поёжился и протянул:

– Стрёмно всё это. Но может и правда… ветер?

На следующий день Карина вечером возвращалась с прогулки и снова на том же перекрёстке увидела следы. Девочка посветила на пятна фонариком в телефоне и они окрасились в ярко-алый цвет.

– Глупости какие-то, – испуганно прошептала девочка. На этот раз она решила пойти до конца и проверить, куда ведёт след. Выключив фонарик, Карина медленно двинулась по следу. Пятна вели дальше здания школы в сторону пустынного стадиона. Фонарей здесь уже не было и становилось совсем темно. Девушка упрямо продолжала идти дальше, хоть колени уже и начали дрожать от страха. И тут она услышала еле различимый шёпот:

– Кап-кап, кап-кап.

Впереди, цокая каблуками красных туфель, шла девушка в пышном красном платье. Шарфик на её шее тоже был красным. Девушка перестала шептать и начала оборачиваться.

Карина не стала дожидаться, когда её заметят и с визгом побежала обратно к главной дороге. Но когда девочка развернулась, призрачная девушка вновь оказалась перед ней. Лицо незнакомки было абсолютно белым, со впалыми щеками. Оно было бы даже миловидным, если бы его не изуродовала гримаса злости. Призрачная дева наклонилась к Карине и заглянула ей в глаза. Пахнуло могильным холодом. Наверное, именно так пахнут склепы на кладбище. Девочка замерла, не в силах пошевелиться или даже моргнуть, пока мертвецки-белые глаза привидения сверлили её душу. А затем раздался хриплый шёпот.

– Ты не та…

Девушка в красном развернулась и снова направилась вдоль по улице. Карина опять услышала тихое.

– Кап-кап, кап-кап.

Девочка сама не поняла, как добралась до дома и забежала в квартиру. Заперев дверь на ключ, а затем и на цепочку, Карина рухнула на пол и разрыдалась. Она не смогла никому рассказать об ужасной встрече. Вообще хотелось стереть себе память и забыть жуткое лицо с белёсыми глазами.

Утром Карина узнала, что пропал парень Светы. Приехавшие из Кинеля следователи искали Дениса вместе со служебными собаками, но так и не нашли никаких следов. Детей перестали выпускать из дома вечерами, а вскоре Карина вместе с родителями переехала в город. Но домой она всегда возвращалась засветло.

ИСТОЧНИК

Легенда о девушке в красном – это локальная детская страшилка.

У одной женщины были три дочери. Мама им всегда говорила, чтобы они не ходили по улице после заката солнца. Но однажды старшая дочь пошла на свидание, забыла про время – и уже наступил вечер, и солнце село. Девушка побежала домой и вдруг услышала:

– Кап-кап, капля крови, кап-кап задушу, кап-кап придушу!

Вдруг на девушку напрыгнула женщина в красном платье, красных туфлях и с красным шарфом. Шарфом она обмотала шею девушки и задушила её, а потом утащила под землю.

На следующий день средняя сестра пошла на свидание. И тоже забыла про время и не заметила, как солнце село. Девушка побежала домой и вдруг услышала:

– Кап-кап, капля крови, кап-кап задушу, кап-кап придушу!

Вдруг на девушку напрыгнула женщина в красном платье, красных туфлях и с красным шарфом. Шарфом она обмотала шею девушки и задушила её, а потом утащила под землю.

И младшая сестра тоже пошла на свидание. Она помнила про закат солнца и пошла домой ещё до темноты, но тут поднялся ветер, набежали тучи и стало темно-темно. И когда стало темно на девушку напрыгнула женщина в красном платье, красных туфлях и с красным шарфом. Шарфом она обмотала шею девушки и задушила её, а потом утащила под землю.

И больше никто сестёр не видел.

Асия Сарыева

Айжан нашла по объявлению квартиру на сутки в центре города, туда и поехали после пар. Всю ночь болтали, смеялись, допивали вино, потом три раза ставили чайник и пили чай. Под утро улеглись было вповалку, всемером, на тонкий матрас на полу, но не могли перестать говорить. В какой-то момент Дина выкрикнула поверх гула полутрезвой беседы:

– Я пойду выйду, подышу!

– На балкон? – спросил Айбек.

– Какой балкон, там шины. На улицу!

– Мы тебя обратно не пустим, – констатировала Эльвира.

– Тогда я возьму заложника. Айжан, пошли со мной?

На тот момент воля Айжан, слегка спугнутая алкоголем, уже начала к ней возвращаться, но ещё не восстановилась полностью. Это состояние было по-своему завораживающим в своей отстранённости.

«Я над схваткой», – мелькнуло в голове у Айжан. Она бы с большим удовольствием осталась лежать на матрасе, смотреть на своих друзей и постепенно засыпать. Вслух же она сказала:

– Пошли.

– Мооой человек!

– Ақ жол, түлектер! 1 1 Здесь и далее на казахском: В добрый путь, выпускники! – закричали несколько человек. Все засмеялись, потому что это было внутренней шуткой в компании.

Через несколько минут были уже во дворе, застёгивая куртки под горло.

– Не холодно? – спросила Дина.

– Нормально, – улыбнулась Айжан. – Куда идём?

– Давай до аллеи. Зря, что ли, этот клоповник тут сняли?

Было шесть утра, была суббота, и людей почти не было. В парке немногие оставшиеся серые листья начинали потихоньку желтеть и буреть под медленно встающим солнцем. Остальные листья этого пространства трещали под ногами. Пели птицы, но так редко и лениво, что тишине не мешали. И две девушки тоже шли молча. Они шли в сторону гор, чьи верхушки, уже засыпанные снегом, висели в тумане. Здания по сторонам аллеи ещё будто спали и были в расфокусе.

В какой-то момент Айжан захотелось остановиться, врасти в этот шуршащий ковер, по которому ступала уже по ощущениям вечность, хотя на самом деле не больше десяти минут. Глубоко вдохнуть и посмотреть на горы внимательно, отдать им должное. Когда всю жизнь живёшь в их окружении, легко воспринимать их как нечто само собой разумеющееся.

Из головы Айжан почти ушли все мысли, но Дина вернула её к реальности:

– Смотри, какое дерево! Сфоткаешь меня возле него? А потом я тебя.

Дуб действительно был своеобразным. Он был старым, большим, с затейливо раскинувшимися ветвями, но это было не главным. Ствол дерева был каким-то неестественно, беспросветно чёрным.

Дина встала у дуба и начала позировать. В какой-то момент она умудрилась выгнуть руки так, что они зеркалили изгиб ветвей дерева, и почему-то это было очень смешно. Айжан засмеялась, но тут что-то произошло буквально в миг между моментом, в который она закрыла глаза, и моментом, в который их открыла.

Только что живая и улыбающаяся Дина лежала под дубом, со всё так же выгнутыми руками. Её лицо застыло – не в испуге, нет – в удивлении. С шеи Дины густо и быстро текла кровь, и её было много, ужасно много, она заливала бурые листья на холодной земле и была самым ярким пятном на этой картине.