Ольга Фадеева - Не делайте мне больно, господа

* * *

Поездка показалась Тамаре такой долгой, что она решила, что ее везут на край света. Добравшись до места назначения, девушка с интересом разглядывала достопримечательности многонаселенного города, которые до этого видела только на картинках. Также, после маленьких городков, где она жила все время, этот шумный мегаполис показался ей чересчур суетным и очень жарким. Когда шли дожди, для нее были дни счастья, так как не было жары и духоты, вечного спутника степных краев. Девушка, как лягушка в дождь, только могла дышать нормально. С ее заболеванием сердца было неимоверно трудно переносить температуру в плюс сорок. Но даже тот факт, что она так и не смогла привыкнуть к новому климату, не стал помехой в робкой надежде на семейное счастье. Но если бы это было единственной проблемой......

Будущая свекровь встретила сына и его новоявленную невесту «с хлебом, солью», как водится на Руси, поцелуи, объятия и прочая мишура… Спустя многие годы, Тамара поняла, что это было лишь для того, чтобы показать на людях, какая прекрасная свекровь досталась несчастной девушке. Но, несмотря на все радушие, ей было не по душе, что невестка с таких малых лет живет на таблетках (помимо проблем с внешностью, девушка страдала пороком сердца). Порой она даже говорила: «Лучше в могилу сразу, чем с 20-ти лет на таблетках». Человеку было не понять, что на свете есть и больные люди, которые ни внешне, ни по характеру, ни еще по каким-нибудь признакам не отличаются от других. Только безнадежное отравляющее изнутри чувство собственной никчемности и мерзкого одиночества среди толпы вокруг… Анна Ивановна считала всю жизнь, что малахольная сноха не в состоянии ни зарабатывать хорошие деньги, ни заниматься домашним хозяйством. Поэтому каждый раз, когда приходили какие-нибудь гости (что случалось крайне редко), она показывала квартиру, в которой жили вместе с ними и молодые, и приговаривала: «Все в одни руки! Все в одни руки!», как будто она одна на белом свете умеет мыть полы или вытирать пыль. Слушая это, у девушки от обиды подкашивались ноги, и сжималось без этого больное сердце, но возразить она не смела, и лишь потом, лежа в постели, дождавшись, когда супруг заснет, имела возможность наплакаться вволю. А утром, как ни в чем не бывало, шла на работу в больницу, после работы, пока не пришла свекровь со школы, убиралась, готовила обед, кормила мужа и свекра, который был тоже вечно недоволен всем, и улыбалась, хотя на душе постоянно скреблись кошки. Как и положено в нормальных семьях, вскоре молодые узнали, что у них будет ребенок, Тома с самого начала была уверена, что родится девочка. Беременность протекала нормально, но врачи пугали, что с таким диагнозом, женщина не сможет родить полноценного малыша, и даже если с ребенком будет все хорошо, то при родах молодая мамочка может отдать Богу душу, и дочка останется полусиротой. Вот с такой перспективой Тома произвела на свет прекрасную девочку. Малышку решили назвать Олесей, инициаторами выступили папа и бабушка, мама полностью положилась на их выбор, поскольку решила, что вряд ли ей придется испытать радость материнства и во время родов прощалась со своей жизнью. Однако, Всевышний не собирался отпускать рабу свою так рано и уготовил ей немыслимое количество испытаний…

* * *

«Господи, откуда берутся эти шишки? Как же обувь-то носить? Давить же все будет… Мама, а давай я ее удалю. Ты можешь договориться в своей больнице, чтобы мне ее вырезали?», «А ты точно хочешь избавиться от нее? Не боишься?». «А чего бояться? Я же одну операцию уже перенесла! А тут ерунда!. Давай, поговори там с хирургами, а, мам?» На следующий день девочка уже сидела в процедурном кабинете больницы и рассматривала всякие инструменты. Зашла медсестра и стала готовить пациентку к операции. Олеся совсем не боялась, наоборот, хотела как можно скорее распрощаться с этой ненавистной шишкой, которая портила все! Но если бы она была одна. Они появлялись с такой скоростью, что становилось страшно, что же будет лет в 30? Она будет похожа на жабу, только с комплекцией Дюймовочки. Она же была изящной! «О, Господи! За что это? Почему? Неужели всю жизнь мне так мучиться?» С такими мыслями Олеся сидела на кушетке, а хирург уже приступил к основной части операции. Смотреть девочке на все это запретили, поэтому сказали лечь, и пациентка повиновалась. Спустя несколько минут она уже ковыляла по коридору в поисках мамы, передохнула в ординаторской, и они вместе двинулись домой, благо недалеко было. По дороге Олеся мечтала о том, что теперь она сможет носить самые красивые туфли и босоножки, и ничего мешать не будет! Когда она добралась до своего дивана (если честно, своим он был только по ночам, это было спальное место девочки, так как своей комнаты никогда не было, да и не могло быть, просто по умолчанию, не положено в трехкомнатной квартире на 2 семьи еще и ребенку отдельную комнату иметь), удобно устроилась, чтобы ноге было комфортно, включила цветной (!) телевизор, где шел ее любимый фильм «Гостья из будущего» и с наслаждением взяла в руки мороженое, которое принесла мама вместе с куском мяса из морозилки, бережно замотанное в тряпочку для того, чтобы держать холод на ноге, как велел доктор после операции. Олесе нравился такой расклад: мороженое, «Гостья из будущего», обеды, ужины в зале (нельзя же ходить много). Красота! Правда, и неудобства некоторые были, приходилось ходить в больницу на перевязки. Лишь когда сняли швы, маме разрешили самой перевязывать дочь.

С радужными мыслями после каникул девочка собиралась в школу. Перед учебным годом они с мамой ходили на рынок покупать новые туфли, однако эйфория после операции улетучилась после первой же примерки, так как проблема не ушла, и шишка мешалась, как и раньше. Оказалось, что она продолжала расти, и все ей было нипочем. Олеся не показала вида, но трагедия поселилась в ней настолько прочно, что кроме мыслей о своих неприятностях во внешности, ее ничего не волновало. И как назло период начался подростковый, когда вроде бы должны появиться интересы к противоположному полу, интимные переживания и тому подобное. И это самое-то и наступило… Однако, переживания усугубились тем, что на такую уродину никто и не посмотрит, а тем более никто не будет целовать ее и обнимать. А как же Олесе хотелось, чтобы мальчик из ее подъезда обратил внимание на нее не как на соседку с первого этажа, а как на девушку своей мечты! Но у него была другая пассия, которую во дворе звали за глаза «Крокодилом». Между прочим, это Сережа сам так ее назвал, когда она отказала ему в очередной раз. Олесе это было на руку, конечно, но все равно надежды, что он будет с ней, было мало. Самой навязываться (как это делали некоторые ее подружки) ей было не под силу. Мысль о том, что ее возлюбленный поднимет на смех ее при всех со словами: «Куда ты лезешь, жаба пупырястая!», приводила Олесю в ужас. «Лучше любить безответно, чем услышать в свой адрес жуткую правду о своей трагедии», – решила для себя девушка. И она любила молча, даже мама узнала о чувствах своей дочери-подростка гораздо позже. Были в их отношениях и радостные моменты, когда они бесились на улице, гоняясь друг за дружкой веселой ватагой девчонок и мальчишек. А по наступлению темноты для Олеси вообще начиналась сказка. Когда все расходились по домам, Сережа один или со своим другом, оставались на улице, Олеся «ложилась» спать в зале (вот когда она была, наконец, счастлива, что у нее нет своей комнаты и она спит в зале, из которого есть выход на балкон), закрывала дверь, чтоб ей никто из домашних не мешал, и шла на лоджию. Высовываясь в окно, она ждала, пока ее заметят приятели, стараясь как можно тише, болтала с ними. А однажды возлюбленный предложил выйти подышать свежим воздухом. Но Олеся огорченно заявила, что ей нельзя выходить, уже поздно. Тогда Сереже пришла в голову гениальная мысль, что можно выйти не через дверь, а через окно! Ведь первый этаж! Решение пришло само собой, девушка вылезла в открытую раму и спрыгнула прямо в объятия кавалера! В тот момент она пережила настоящее счастье, ей было наплевать, что будет, если родители обнаружат ее отсутствие. Она была целую секунду(!) в объятиях любимого, и все остальное было неважно. Время они проводили весело, болтали, смеялись, правда, недолго, так как было действительно поздно, но ей и этого было достаточно, ей было важно просто находиться рядом с ним. Кавалер ни разу не намекнул даже на какую-то романтику, на то, что между ними могут быть не только дружеские отношения, но Олеся и не ждала от него этого, она знала твердо, что никто и никогда не сможет ее полюбить как женщину, потому, что она уродина, не имеющая право на любовь… Обратно в квартиру девушка попала тем же путем: Сережа подсадил ее, цепляясь за раму, она перепрыгивала на балкон и ложилась спать, млея от счастья… Так было почти каждый вечер, пока каникулы не закончились, и Олеся не вернулась в свой интернат для детей больных сколиозом. Там была отдельная жизнь, девушка приезжала домой только на выходные, и не видела любимого целыми неделями. Но это ей не мешало плакать по ночам о том, что ее любовь несчастна, и так будет всю жизнь…