Сергей Изуграфов - Смерть на Кикладах. Сборник детективов №6

В те древние времена вина Наксоса были знамениты на всю Грецию. Позднее, уже во времена турецкого владычества многие виноградники страны были безжалостно вырублены под корень, в том числе и на островах. Но, бережно храня традиции предков, жители Киклад делают сегодня все, чтобы возродить былую славу греческого островного виноделия.

Кстати сказать, Наксос в русскоязычных путеводителях упоминается крайне редко. Возможно, причиной тому стало относительно позднее появление аэропорта. Возможно, что-то еще. А между тем – зря! Ведь, помимо прочего, остров даже короткое время успел пожить и под властью Российской империи.

С тысяча семьсот семидесятого года на нем, по договоренности с греками, располагалась резиденция главнокомандующего военно-морскими силами графа Алексея Григорьевича Орлова-Чесменского, наголову разгромившего турецкий флот в Средиземном, Ионическом и Эгейском морях.

Целых четыре года над Наксосом и его соседом Паросом, где была организована зимняя стоянка русской эскадры, гордо реял Андреевский флаг! Как и еще на двадцати семи кикладских островах, полностью освобожденных русской эскадрой от турок.

Вот ведь! – думал Алекс, продолжая опасный спуск уже практически в полной темноте, – это же почти русская земля! Не потому ли я порой чувствую себя здесь совершенно как дома?..

В этот момент, прервав его размышления, несколько камней средней величины, потревоженные его ногой, с шумом скатились с тропинки и обрушились с обрыва в пропасть, увлекая за собой своих собратьев. Словно в ответ им, сверху раздался похожий шум: видимо, на уже пройденную мужчиной тропинку тоже выкатились крупные валуны.

Плохо! Так можно и сорваться, и камнем сверху по голове получить. А это совершенно не входит в мои планы! – подумал Смолев, резко притормаживая на особенно опасном участке и больше вслушиваясь, чем вглядываясь, в кромешную темноту над головой: не шумит ли там очередной валун?..

– Алекс? – вдруг в тишине снизу, из сгустившегося мрака, донесся тревожный мужской голос, звучащий по-гречески. – Это вы? Где вы, Алекс?

– Это я, – сложив ладони рупором, на том же языке ответил Смолев в темноту ущелья. – Стою на тропе.

– Отлично, стойте, где стоите, я сейчас к вам поднимусь! – пришел снизу чей-то обрадованный возглас.

Когда, спустя пару минут, из-за очередного крутого поворота блеснул яркий луч фонаря, Смолев прикрыл глаза ладонью и зажмурился.

– У-ф-ф! Слава богу! – с облегчением вздохнул, поднимавшийся по тропинке широкоплечий грек лет тридцати, среднего роста, одетый в такой же комбинезон, точь-в-точь, как был на самом Алексе.

Грек отвел слепящий луч в сторону, прислонился спиной к скале, стараясь отдышаться, и вытер пот, выступивший на лбу. Смолев сразу же, как только глаза снова привыкли к темноте, узнал Димитроса Аманатидиса, своего доброго друга и партнера-винодела.

Было видно, что тот устал и перенервничал. Постепенно лицо его разгладилось, а дыхание выровнялось.

– Что же вы так неосторожно, Алекс? – укоризненно произнес грек по-английски с сильным акцентом. – Я и сам задержался в долине, возвращаюсь домой час назад, а Мария говорит, что вас нет. Мол, как с самого раннего утра ушел в горы на виноградник, так и не возвращался. А солнце вот-вот сядет! Здесь в горах ночью опасно: сорваться можно запросто, а у вас ни телефона с собой, ни фонаря! Вот и пошел вас искать!

– Простите, Димитрос, друг мой, – тоже по-английски несколько смущенно ответил Смолев. – Я как-то увлекся и не заметил, что быстро стемнело. Не мог бросить работу незавершенной: оставалось обрезать всего несколько кустов. От телефона проку здесь никакого: связи нет. Только зря с собой таскать. Хотя, ради фонарика, конечно, стоило захватить… Никак не думал, что так задержусь. Вы правы, очень глупо с моей стороны. Простите, не хотел причинять вам столько беспокойства!

– Ничего, ничего. Главное, вы в порядке. Осталось вернуться домой! – ответил грек, совершенно успокоившись и быстро придя в прекрасное расположение духа. Пока Смолев извинялся, мужчина успел совершенно отдышаться и набраться сил. – Давайте уже спускаться: Мария ждет нас на мусаку. Надеюсь, в этот раз у нее ничего не подгорит! – Он весело хмыкнул, словно вспомнив что-то забавное, и бодро махнул собеседнику рукой. – Я пойду вперед, буду светить на тропу, а вы – за мной. Не отставайте и смотрите под ноги!

Полчаса ходьбы в скором темпе, – и друзья уже поднимались по скрипучим деревянным ступеням на широкую, залитую ярким электрическим светом, веранду большого крестьянского дома.

Стоявший посреди веранды деревянный стол был уже застелен белой скатертью, на которой красовались бутылки с местным вином, столовые приборы и закуски, заботливо прикрытые хозяйкой домоткаными салфетками от докучливых насекомых. В вышивке на салфетках преобладали два традиционных островных мотива: плодоносящая олива и резвящиеся в море дельфины. Эти салфетки, как и скатерти, и полотенца, изготавливали рукодельницы из соседней деревни, обеспечивая ими весь остров и приезжих туристов.

Из дверей, навстречу вошедшим, с радостным криком выскочила небольшого роста смуглая молодая женщина с роскошной гривой черных волос, одетая в джинсы и греческую белую рубашку с ручной вышивкой. Молодая жена Димитроса становилась все больше похожа на гречанку, отметил Алекс, устало прислонившись к перилам и впервые за весь день давая себе поблажку, чтобы немного расслабиться.

– Боже мой! Наконец-то! – с истинным итальянским темпераментом воскликнула хозяйка, воздевая руки вверх. – Вы меня напугали! Мужчины! Разве так можно?! Святая Мадонна! Я от страха здесь вся извелась!

– Мария, – покаянно склонил голову Смолев, перейдя на итальянский, – это целиком и полностью моя вина! Прошу меня простить! Ваш супруг меня просто спас! – и повторил последнюю фразу по-гречески специально для ее мужа, устало присевшего на ступеньку рядом с ним.

– Да ничего подобного, – встрепенувшись, возразил было Димитрос, – вы и сами бы добрались…

Но молодая итальянка его быстро перебила, сопроводив свои слова решительным жестом:

– Все, все, ничего не хочу слушать! Главное: вы оба здесь! Разговоры потом будете разговаривать! А сейчас переодеваться, умываться, – и за стол! И так уже задержались! А я на кухню! – она быстро развернулась на месте и, энергично тряхнув пышными волосами, умчалась в дом.

Алекс добродушно рассмеялся. За полгода, что прошло со свадьбы молодых Аманатидисов и их переезда с виллы «Афродита» на ферму в долине, Мария очень изменилась, превратившись из юной восторженной итальянки в решительную и волевую хозяйку большого крестьянского дома на греческом острове. Именно такая жена и нужна была Димитросу, не чаявшему души в ней, а также в своей ферме и виноградниках.