Екатерина Горбунова - Чуду не слабо

– Смело, девочка, смело, – Марта Олеговна даже похлопала выпаду Виолетты. – И я считаю, что вы остались мне должны собственноручно склеенный макет.

– Чего? – уточнила та.

– Парка.

Чувствовалось, что пикировка преподавателя и девушки имеет под собой еще что-то, помимо принципиальности. Нет, они словно говорили на особом языке, когда ты вроде бы понимаешь слова, но абсолютно упускаешь смысл.

Ника почему-то чувствовала себя виноватой перед подругой – не смогла заступиться. К черту этот макет! Хотелось взять и смахнуть его, и пусть кропотливая работа сомнется и потеряет вид – не жалко. Но Виолетта слегка улыбнулась – и отлегло.

– Завтра принесу.

Марта Олеговна отвязалась. Перешла к работе Елки и Аси. Те точно делали вместе. Вчера звонили Нике раз двадцать, уточняли то одно, то другое. Задания у них, конечно, были разные, но суть-то одна.

Радка делала макет вместе со Смирновым. Вместе или просто свою часть – никто не знал. Но преподаватель не докопалась. Указала на неточности, велела исправить до следующего занятия.

Потом читала занудную лекцию, как всегда, делая упор на том, что ее предмет – самый главный, что не быть ребятам хорошими архитекторами, если они наплевательски отнесутся к тому, что дает она, Марта Олеговна.

Конечно-конечно. Разумеется, ее предмет – наиважнейший. И еще пара десятков таких же предметов в каждом семестре. А потом работодатель посоветует забыть все то, чему ты учился и прикрепит тебя к какой-нибудь стажисту, который в самом худшем случае за полгода даст тебе полный экспресс-курс.

Наконец, прозвенел звонок. Перемены продолжались двадцать минут. Виолетта пошла заваривать чай, потому что, как всегда, сразу после пробуждения завтракать не хотела.

– Мне тоже! – попросилаРада, для нее это было нормой: присесть на хвост кому-то, но, если люди везут, почему бы не ехать.

– Сама, – отрезала Ляхова на этот раз.

Вакулина фыркнула и пробормотала, что кое-кто срывает на других свое плохое настроение. Потопала следом, переобула каблуки на мохнатые тапки и принялась искать свою чашку.

– Ася, – крикнула через минуту, – моя не мытая, я твою возьму?

– Сходи и помой, служанок здесь нет, – ответила вместо Аси Виолетта, прихлебывая чай, Ладынина даже рот раскрыть не успела.

Рада в сердцах фыркнула что-то, и выскочила, даже забыв переобуться.

– Что происходит, девочки? – Елка наморщила лоб и проводила Вакулину недоуменным взглядом.

– Бесит, – честно призналась Виолетта.

И рассказала про фото оладьев в соцсети. Вспомнила какие-то другие мелочи, на которые сразу внимание не заостряешь, но, когда они повторяются из раза в раз, начинают бесить. Что Радка прилипла к их компании, будто банный лист, а хочет ли с ней кто-нибудь дружить – вопрос.

– Не знаю, – неуверенно дернула плечами Ася, – мне нормально.

Елка промолчала – Радка не раз поддразнивала ее за лишний вес, а кому это понравится. Но вес ведь и на самом деле – лишний. И все она говорила правильно.

– Да, ладно, проехали. Сами же видели, она запала на того парня, вот и чудит, – Ника, по своей привычке, постаралась найти подоплеку проступку.

Чем, однако, разозлила Виолетту еще больше:

– Да, давай, жалей всех, бесхребетная моя! – Ляхова зашвырнула тапки в шкафчик, схватила сумку и ушла.

Между оставшимися девушками повисло тягучее молчание. Казалось, каждая прокручивает в своих мозгах сказанное. Тем более, и Вакулина что-то уже очень долго мыла свою чашку – не иначе услышала что-то краем уха, обиделась и прячется где-нибудь.

– Попили чаек, – выдохнула Елка с сожалением.

– Я поищу Раду, – предложила Ася.

– Сейчас уже пара начнется.

– Так мы, типа, чашки моем, – вскинула свою Ника и мотнула головой к выходу.

Рада нашлась в коридоре. Вопреки опасениям, она не плакала где-нибудь в уголочке, а стояла и мирно беседовала с Ольховским, постукивая по ладони своей чашкой.

– Привет, Вов! – поздоровалась Ника.

Остальные тоже махнули.

Раз успокаивать Раду не пришлось, то просто вымыли свои чашки, а после вернулись в аудиторию, даже не опоздали, потому что сам препод задерживался. Наверняка, где-нибудь перекуривает, или тоже чаи гоняет. Для Сизова – это норма. Он мог и вообще не прийти, просто потом скинуть старосте задание и на голубом глазу отправить кокетливый смайлик вдогонку.

Но хотя бы Сизов свой предмет не называл единственно важным из всего курса. А ведь казалось бы – «Безопасность жизнедеятельности»! Звучит! Куда без нее? Везде должна присутствовать и сопутствовать. Даже чтобы чайник подогреть нужно соблюдать правила и инструкции, а уж чтобы дома строить – тем более. И во время стройки, и потом. Чтобы простояли пусть не века, но десятилетия точно. Чтобы в них рождались и уходили в вечность, любили и ненавидели, предавали и ждали вопреки – короче просто жили, самые обычные люди, не из книг и фильмов – а не думали, что сейчас обрушится потолок или провалится пол.

Пока Ника думала про «Безопасность жизнедеятельности», вернулась Рада. Как ни в чем ни бывало поставила на место свою чашку, и заявила:

– А нас парни в среду на репу приглашают.

– Парни? – переспросила Елка.

– Ну, Ольховский, – конкретизировала Вакулина.

– Это же вечером? – наморщила лоб Ася. – Я не смогу, – протянула разочаровано.

– Тех, кто не сможет, никто и не принуждает, – ответила Радка. – Мне, вот, интересно, чем там они занимаются. И там же, в конце концов, тот, кого я нагадала – Алексей, – она улыбнулась.

И не понятно было, прикалывается или сама верит, что крещенское гадание чего-то значит.

Ника примерила на себя: стала бы она так цепляться за парня, если бы он ей не понравился? Наверное, плюнула бы на гадание, и все. А Рада – зацепилась, по крайней мере, на словах. Прет на абордаж на всех парусах.

7

Ольховский никак не ожидал, что в коридоре его остановит Вакулина. Разумеется, друг друга они знали, но сосуществовали параллельно, точкой пересечения служила Ника. А тут вдруг такое внимание, да еще такое яркое и неожиданное, с объятием и дружеским поцелуем. Явно, Радке что-то нужно, и не нужно даже быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

– Привет, Вова, – улыбаясь голливудской улыбкой, пропела Вакулина.

– Привет-привет, – ответил он, подыгрывая девушке.

– Как дела?

– Все по-старому, с субботы ничего не изменилось.

– А как твой друг поживает?

– Какой? – прикинулся дурачком Ольховский. – У меня друзей много.

– Алексей, – протянула, приподнимая бровки и слегка надув губки, девушка.

Вовчик едва не заржал в голос. Она, правда, думает, что зацепит такими приемчиками? Это ж детский сад, ясельная группа. Или ему понятно, потому что у него есть старшая сестра – Янка? К тому же, чего с ним-то строить из себя непонятно кого, если нацелилась на другого? Или девушка просто оттачивает навыки? Механически?