Ольга Манскова - Город Дождей

Внизу, в конце этого листика со стихами, стояла подпись: Линда Аувербах…

Иоганн недоуменно посмотрел на странного торговца. А тот – на Иоганна, при этом заглядывая в его листик с растерянно-тупой физиономией… Потом он начал зачем-то юлить, извиняться, говорить, что он здесь ни при чем. Что, мол, вран – это мутаген ворона и попугая. Умное существо. И это птица, а не торговец, разыграла с ним шутку.

Иоганн поверил. Слишком уж странно, необычно всё было. И птица была необычной. Тем более, он не искал предсказания. Он просто находился под гипнозом врана, который странным образом общался с ним.

– Полисы, полисы… Идут сюда. Тюрь-рь-ма! Тюрь-рь-ма! – злобно сверкая на хозяина глазами, внезапно прокаркал странный ворон.

– Он… Ещё и разговаривает? – удивился Иоганн.

– Что делать? Он их чувствует заранее…, – испуганно пролепетал хозяин. – Полицейских… У меня уже были проблемы, связанные с мутагенными зверьками. И это – точно, тюрьма… Я не успею скрыться, добежать до метро… Я – стар.

– Пр-родай! Ср-рочно – пр-родай! – хриплым криком, взорвался вран.

– А это – нужный тебе человек? Не подстава? И он… тебя выдержит? – спросил торговец.

– Пр-родай! Мы р-разберемся. Отвечаю: пр-родай! – не моргнув, сказал вран.

– Молодой человек, дайте, сколько сможете… Пощадите бедного старого человека… Я вас не спрашиваю: хотите ли вы его купить. Он выбирает сам. Но, пощадите меня! Он – мой источник пропитания, вот уже месяц… Хотя, я никогда не покупал его: он сам ко мне прилетел, прямо в окно.

– Вр-ремя уходит! Скор-рей! – сказал вран и перелетел на плечо к Иоганну. Тот протянул быстро разблокированную пласткарту самой большой ценности – из тех, что у него были с собой, – к дрожащим рукам торговца.

– Возьмите… И – спасибо.

– Не благодари… Ты не знаешь ещё, что это за птичка, – смутившись, ответил торговец. – Спасибки, – добавил он, и быстро сцапал пласткарту, радостно улыбаясь.

– В метр-ро! В метр-ро! – прокричал вран. Действительно, надо было уносить ноги. Если вскоре нагрянут «полисы», то за сделку грозил немалый штраф. Как покупателю незаконного товара. А ещё, они и торговцем могут назвать: так вывернуть дело. Тогда – действительно, тюрьма…

Иоганн с враном на плече, что называется, дунул. Давно он так не бегал. Разве что, только однажды: когда жил у своего друга Шнобеля, и они вместе торговали у Пирамиды нелицензионными попс-кайфами… По молодости.

Вран не обманул. Вдали послышался свист нагайки, звон битого стекла, звук мордобоя и вой собакокрыс. Все разбегались, как тараканы ночью на кухне, когда включают свет.

Но он был уже далеко. У метро, и почти в безопасности. И вот уже ехал наверх, в тьюб-эскалаторе. Вран тут же нахохлился и как-то уменьшился в размерах. Подобрал кожистые передние лапки и стал похож на обыкновенного большого синего попугая ару.

– Не бойся, со мной не пр-ропадешь. Это я смываюсь от полисов. Тебе ничего не гр-розит. По сравнению с тем, что гр-розит мне… Итак, будем др-рузьями, – сказал ему вран и вдруг… подмигнул.

Кролас опасливо посмотрел по сторонам. Но никто из пассажиров, которые так же поднимались вверх на эскалаторе, ничего не увидел и не услышал.

Второй раз за утро Иоганн ехал на метро. И снова, что называется, куда глаза глядят. На работу, похоже, он уже опаздывал… Но вновь и сразу светиться у Пирамиды было рискованно. Нужно выждать, пока там рассосётся облава с мордобоем.

«Если шеф сегодня будет не в духе, скосит с меня за опоздание премиальные, – с кислым видом, подумал Кролас.

Он вылез на Театральной. И решил добираться обратно, на работу, на бусе. Но, вначале зайти в какую-нибудь забегаловку… Семь бед – один ответ.

«Интересно, чем питается вран? Надо сейчас, при случае, у него спросить», – подумал он.

На Театральной красовался весьма уродливый театр, выстроенный в форме танка. Некогда, говорят, его переделали в танк из предыдущего здания, которое символизировало собой комбайн или трактор, и переделали в честь какой-то победы. Наверное, слегка подремонтировали и добавили дуло. Это дуло теперь под углом в 45 градусов устремлялось прямо на здание Собрания Отцов Города и сто двадцати пяти этажную гостиницу рядом с ним. И в этом «дуле» был небольшой кинотеатр, где крутили объёмные фильмы.

Как раз напротив «танка», находилось молодёжное тусовочное кафе. Его здание, по проекту, имело форму большой сковороды с длинной ручкой. Это было самое дешёвое кафе в Ростове. «Дойти до ручки» – означало питаться ежедневно в этом кафе дешёвым фастфудом. В «ручке» располагались стоячие стойки, прямо на свежем воздухе, и там всегда наливали пиво. В этом кафе ошивались «хайрастые», то есть, длинноволосые и бородатые, парни, а также девушки в потёртых джинсах и ковбойках. Они косили под хиппи двадцатого века. А внутри, в здании круглой формы, можно было не только выпить пива с чипсами, но и хорошенько перекусить.

Сразу за «Сковородой» красовался длинный и уродливый шпиль непонятного назначения, под которым собирались бездомные коты и собаки, нередко совершающие набеги на вход в кафе и нагло требующие подачки.

Иоганн направился к «Сковороде» и приоткрыл дверь. Тенгу, который изображал простого попугая, покосился на него лукаво-нагловатым глазом. Явно намереваясь что-то сказать. Но в этот миг какая-то тусовочная «герла», пролетая низко на флаерах и снижаясь перед кафе, проехалась по нему своими распущенными волосами.

– Смотри, куда прёшь! – хрипло выругался вран.

Люди за стойками с интересом обернулись.

Иоганн прокашлялся и принял пижонски-развязный вид. Стараясь говорить хрипло, он сказал:

– Девчонка на флайерах чуть не сбила. Волосами можно и глаз выбить.

Интерес народа увял.

– А мне сперва показалось, что попугай выругался, – донёсся до Иоганна чей-то голос.

Он прошёл к прилавку и заказал снипперс, броккеры, пампасы и жестянку с пивом. Потом отошёл к дальней, свободной, стойке. Разложил всё это и стал флегматично жевать, запивая сухпаёк пивом. Вдруг Тенгу спустился с его плеча – и тоже стал всё это, кроме пива, спокойно и мирно склёвывать, как площадной голубь.

«Значит, враны едят всё… Раз его удовлетворяет даже подобный ассортимент», – подумал Иоганн.

– Гадость, – внезапно прокомментировал странный птиц.

Кролас чуть не поперхнулся пивом, и попросил:

– Говори потише, мы на публике!

– В окр-руге – у всех затычки с музоном в ушах. А дальше – нас не слышно, – вран нагло посмотрел на нового хозяина.

– Почему… Ты ругаешься? – спросил Иоганн.

– Пр-ривык. Поживёшь здесь, в Р-ростове… Здесь не говорят иначе.

– Понятно… Скажи, приятель, – тихим шёпотом начал допрос Иоганн, – а почему ты не притворился попугаем ещё на рынке? Ну, перед облавой?