Александр Михан - Мистика. Рассказы

– Не неуклюжесть! Это просто ваше оправдание, – сказал Лев Палыч.

– Оправдание? Ты о чем это? – обратилась жена к мужу. – А кто мой чайный сервис до последнего блюдца разбил?

– Это я в сердцах разбил. Вы же помните? Я вас ревновал страшно к приказчику Троекурову! – начал оправдываться критик.

– А, ну, да. Я запамятовала, – улыбнулась старуха. – Так вот, о чем это я? Я почему вас искала? Нам снова житья не дает этот народоволец! Обзывает меня и мою подругу проклятыми помещиками этот Игнат! Ты бы поговорил с ним, что ли? Он со своим лозунгом «Землю – крестьянам!» нам все уши прожужжал. Ну какая у нас на погосте земля? Совсем головой он поехал, что ли?

– Знаешь, что, дорогая Софья Юрьевна! Это твой брат, вот сама с ним и разбирайся! Я говорил тебе, что это просто бандиты! Его тогда еще нужно было сдать жандармам. Ты сама посмотри, что из их идей вышло? Одни грабежи да убийства! – крикнул в сердцах критик. – А вы ему еще ассигнации в карманы совали. Бери, мол, на правое дело!

– Кто же знал, что так все обернется? – пожала плечами женщина. – Он так складно говорил про светлое будущее. Теперь-то я вижу, что все светлое было в прошлом. Кто же знал?

– Да не волнуйтесь вы так. Все уже в прошлом, – хотел подбодрить Софью Юрьевну Егор.

– Как же мне не волноваться-то, когда самый главный их предводитель неупокоенный лежит! А пока тело не в земле, мира не будет! Да что мне вам рассказывать, вы и сами знаете!

– Нужно просто подождать, – после минутной паузы произнес Мартин. – Кстати, осталось недолго – всего тринадцать лет, и все наладится само собой.

– Тринадцать лет? А почему тринадцать? – спросили хором гости.

– Ну, как же, – стушевался Мартин.– Моисей сорок лет водил по пустыне людей. А для чего водил? Ждал, пока умрут все те, кто был в рабстве. Пока подрастет новое поколение, которое уже не будет знать, что такое рабство. А как только исполнилось сорок лет со дня бегства от фараона, так сразу и вывел людей из пустыни.

– Точно, точно… Я как-то сразу и не подумала, – собралась с мыслями Софья Юрьевна. – Ну, тринадцать лет не так много. Подумаешь. Можно и обождать.

***

– Кто-то за дверью еще есть? – спросил у Софьи Юрьевны Мартин.

– Да вроде бы никого, я одна пришла, – ответила женщина.

Егор встал из-за стола и вышел посмотреть, кто за ней может прятаться. И как только он скрылся из виду, за стеной раздались детские вопли.

– Гаденыши, опять подслушивают, – проговорил вполголоса Егор.

Дверь открылась, и в комнату, подталкиваемые Егором, вошли два мальчика. У одного была удочка, а у второго в руке – охотничье ружьё.

– Вы что тут забыли? Я вас спрашиваю? – обратился к двум бедолагам Лев Палыч. – Это соседские дети. Одного Иван зовут, а другого – Тимофей.

– Мы на речку ходили и хотели рыбы наловить, – начал оправдываться один из них.

– И что – наловили? – продолжал свой допрос Лев Палыч.

– Нет, – ответили ребята.

– А что за дверями делали? – начала задавать вопросы Софья Юрьевна. – Я вот вашим родителям скажу, что вы опять за своё. Один в воду лезет, второй без спросу отцовское ружье берет.

– Не надо, тётенька. Мы больше не будем, – расхныкались мальчики.

Но Софья Юрьевна никак не могла успокоиться и, встав из-за стола, принялась браниться еще сильнее. Лев Палыч, наоборот, хотел быстрее разрешить этот вопрос и начал за руку оттягивать от ребят свою жену. Но то ли он не рассчитал своей силы, то ли жена уже плохо стояла на ногах – они вдруг упали и при падении задели стол.

– Ого, я вижу не один такой неудачник, – начал потирать руки Егор и едва попытался помочь поднять жену Льва Палыча, как тут же, влекомый ее весом, вместе с ней повалился обратно на пол.

– Так! Хватит на сегодня, пожалуй, – сказал Мартин. – Хватит, я сказал!

Но гости и не думали успокаиваться. Они барахтались на полу и задевали ногами и руками все, что можно. А мальчики схватили с дивана подушки и бросили ими в злую старуху и с криками «Не догонишь, не догонишь!» выскочили из дома.

– Я вас, наглецы! Вот я вас! – Софья Юрьевна всё-таки смогла подняться и тоже выскочила на улицу.

– Прошу прощения за беспокойство, – виновато произнес Лев Палыч и быстро последовал за своей женой.

– Ну, а тебе что? Особое приглашение нужно? – Мартин посмотрел на Егора.

– А я что? Я ничего, – ответил парень, переступил через порог и упал в темноте, задев головой пустое ведро.

– Сколько раз говорил себе не пускать больше никого. Эх, опять мне попадет ни за что, – вздохнул Мартин и сел на диван, разглядывая бардак, который оставили после себя непрошенные гости.

Эпилог

– Знаешь, дорогая, с нашим Мартином творится что-то непонятное? – сказал Сергей своей жене Татьяне.

– Может, гормоны? – ответила та.

– Может. Хотя какие могут быть гормоны, когда создается впечатление, что он на кого-то в комнате постоянно шипит? Может, его на улицу чаще выпускать нужно? А то посмотри, какой бедлам каждый раз после того, как мы оставляем нашего кота дома одного.

– Мартин! Сколько это будет продолжаться? – Татьяна посмотрела на кота, который вылизывал свою лапу и, казалось, не обращал никакого внимания на слова хозяйки.

Но стоило ей выйти из комнаты, как кот мяукнул кому-то невидимому: «Больше никаких гостей на сегодня! Я сказал – никаких!»…

Большой черный кот сидел на скамейке напротив автобусной остановки. Он мог часами наблюдать за вечно суетящимися людьми, которые постоянно спешили и толкали друг друга, чтобы побыстрее попасть внутрь автобуса, занять свободное место (если таковое, конечно, имелось в наличии) и, усевшись на нём, предавшись рассуждениям, делать собственные нелицеприятные выводы о человеческой цивилизации, как таковой.

– Ничего не меняется. Ничего, – зевнул Мартин. Именно так звали кота последние несколько сотен лет. Или, если быть точнее, последние несколько тысяч лет. Да-да! Тысяч лет! Ведь для него, бессмертного существа, понятие времени вообще не существует, как таковое! И поэтому складывать дни в годы, а годы – в столетия для Мартина самое бесполезное занятие, какое только можно было бы для него придумать. Вот поэтому кот, если говорить на языке школьников, которые только что запрыгнули в автобус, и «не парился» насчет всего, что связано со «стрелкой часов». Куда интереснее наблюдать за живыми людьми, у которых это самое время ограничено, и они из года в год, из столетия в столетие, делают одни и те же ошибки, хотя, если рассуждать логически, могли бы и не делать их.

– Убери свою кошку! Сколько можно разводить бездомных животных! – раздался громкий крик старухи с балкона первого этажа дома, стоящего сразу за остановкой.