Фарход Гулямов - Вожак стаи отпустил мальчика

Я как-то рассказывал, что мой дед усыновил сироту, потом выдал за него замуж свою младшую дочь. Дядя Алик родился в Узбекистане в начале войны (вспомнил точно: 1 июля 1942 г.) без отца (его отправили на фронт), очень скоро оказался в детском доме. Там его усыновила фельдшер, русская женщина, эвакуированная из-под Ленинграда.

И у дяди Алика, таджика по рождению, родным языком стал русский язык. Много позже я узнал, что он тоже воевал – на стороне Фиделя Кастро, имел боевое ранение. К сожалению, я ничего не знаю об этой стороне его жизни. Но я прекрасно помню, как он строил благополучие своей семьи, нарожал и поставил на ноги семерых детей. Руки были золотые. Он умел делать все: плотничать, строить дома, ремонтировать теле-радиоаппаратуру, часы, автомобили, печь хлеб. Когда им дали квартиру в многоэтажном доме, умудрился построить тандыр на крыше крупнопанельного дома и печь для своих детей лепешки и всякие другие вкусности – меня тоже угощал.

До того как получили квартиру, они мыкались по чужим углам, и мои родители отвели им место на своих скудных трех сотках под строительство дома. Я помню с каким энтузиазмом дядя взялся за постройку. Естественно, помогали и мы – мальчишки и девчонки соседские, родственники приходили. И за лето поставили дом.

Как любимец и помощник дяди Алика и тетушки Хосият, я мог когда угодно заходить в их дом, который, как и наш, вообще не закрывался на замок. Эта свобода со мной как-то сыграла злую шутку. Я знал, что дядя Алик взялся починить наручные часы деда, который, говорили, он привез из Ирана еще в годы войны. Часы были золотые, снаружи и изнутри украшены драгоценными камнями. Так и переливались на солнышке. Да, они были без стекла. Дядя так и не успел отремонтировать часы (а может не смог?) и вернуть их деду – он умер. С тех пор они так и лежали в коробочке. А мне так хотелось пощеголять с такими часами на руке!

Я как-то без спросу взял часы, приделал какой-то ремешок и целый день ходил гоголем. Но я не ожидал, что мое щегольство закончится тихим позором на всю жизнь. Дядя Алик меня позвал поддержать что-то, я, как всегда, с готовностью прибежал на его зов. Работаем, а тут рукав рубашки предательски скользит вверх и часы во всей красе!

Дядя бросил мимолетный взгляд и ничего не сказал, продолжил свою работу. Я забыл что сталось с теми часами, но тот взгляд дяди, которого очень любил, запомнил на всю оставшуюся жизнь.

22 июня 2022 г., Сочи

В детстве для меня самой неразрешимой задачей было выбрать подарок к 8 марта. Для единственной в моей жизни тогда женщины – мамы.

Конечно, представительниц женского полу, которых надо было поздравить, вокруг меня было предостаточно: сестры, тётки, бабушка, одноклассницы, классная. С классной было проще всего: купил по своим деньгам какие-нибудь духи – и ладно. И в предпраздничный день учительский стол превращался в витрину парфюмерного магазина. Куда она их потом девала?

Это в младших классах. Почему-то мы не догадывались, и никто не подсказал, что можно просто всем скинуться и купить что-нибудь поинтереснее. Традиция сложилась такая.

С мамой было сложнее. Она, видимо, от подрастающего в семье мужчины, всегда ждала чего-то необыкновенного. Чтобы облегчить мне задачу, даже ссужала деньгами. Или снаряжала кирзовую сумку с товарами на продажу. К 8 марта городские женщины охотно покупали пучки усмы 7 7 Усма – вайда красильная, красильная трава, крутик, синиль, фарбовник. Сок листьев усмы жен-щины Востока используют как краску для бровей, для восстановления волос, укрепления корней. или порошок сурмы 8 8 Сурма – мама готовила этот черный порошок для покраски бровей и ресниц из натуральных ингредиентов по древнему рецепту. Я запомнил только небольшой, сантиметров 15 длиной, металлический сосуд, который она ставила на огонь: по форме что-то среднее между лампой Аладдина и восточными туфлями с загнутым носком. . Зная властный нрав мамы, я покорно уходил в город с этой сумкой и, ни разу ее не раскрыв перед потенциальными покупательницами, возвращался домой. Главное, без подарка для мамы. Мне было жгуче стыдно торговать и торговаться – легче было выдержать мамин выговор:

– Вот сейчас Гульнара (моя младшая сестра) пойдёт и за пять минут все продаст.

Так и случалось. Урок торговли, вернее, торговаться, преподал, как ни странно, мой тихоня отец. Он был крупным и сильным мужчиной (бывший кузнец) и по этой природе ни с кем не спорил, не скандалил, не повышал голоса. Был немногословным, но знающим силу слова. Как минимум раз в месяц мы с ним отправлялись на большой Сиабский рынок Самарканда запасаться продуктами.

Это было надо видеть как торговался с виду простоватый мужик! Он терпеть не мог городских перекупщиков, которые за копейки скупали овощи и фрукты у дехканина из кишлака, потом за несколько цен перепродавали таким как мы. Отец мог таким заплатить рубль, купить что ему нужно и получить сдачу три! А если убеждался, что за прилавком сам дехканин 9 9 Дехканин – крестьянин, земледелец. , торговался для виду: иначе можно обидеть человека.

Так вот, однажды мама перед 8 марта выдала мне деньги на подарки учительнице и, понятно, ожидая, что ее саму тоже порадую.

Классной я сразу купил дежурные духи, а что маме? Я долго блуждал по магазинам и вернулся ни с чем.

Мама в тот праздник прождала сколько нужно и…

– Хотя бы дрова наколи для тандыра!

Слезы стыда и обиды душили меня, но я взялся за топор. Дрова – разные коряги, с которыми не всякий здоровый мужик справится. Я-то умел: отец научил. Но в тот день глаза застилали слёзы и я со всей дури ударил по коряге, а та гибко подскочила и стукнула мне в лоб.

Ту шишку я помню до сих пор. Может от неё у меня сейчас находчивость и легкость выбора?

8 марта 2022 г., Сочи

Не верите? Сейчас я вам рассказу не сказку, а быль.

Сказка в том, что я не всегда был респектабельным интеллигентом с очочками на носу. Когда-то я был загорелым красавцем с бугристо-мускулистым телом. В 16 лет легко мог закинуть на плечо мешок муки в 70 кг. и донести от магазина до дома километра два.

Быль в том, что я не занимался спортом, не баловался гирями и штангой – меня тренировала жизнь. С десяти лет каждое лето (оно у нас продолжается месяцев 9), месил глину, формовал кирпич-сырец, нанимался подмастерьем в бригаду строителей-калымщиков и зарабатывал себе на одежду и пр., лепил для нашей семьи тандыр. Поэтому мой рассказ «Пахсу бьют, а кирпич-сырец льют» и др. – не плод фантазии или калька с чужих рассказов.

Там я забыл рассказать один эпизод. В летнюю жару невозможно было работать днём, поэтому мы работали утром и вечером, иногда прихватывая лунные ночи.