Софья Апрельская - По раскаленному лезвию. Путь длиною в неосуществимую мечту

– А может быть в этот раз в ход пойдёт раскаленная кочерга или угли? А может… Ногти! Да, точно они. Поговаривают, что ногти давно никому не вырывали, будет занятно, как считаешь?

Муха замахнулся и выбил из руки Саввы банку одним ударом. Та пролетела несколько метров над полом, и покатилась по половицам. Может не нужно было этого произносить в слух, чтобы не нагнетать обстановку еще больше, но он уже привык говорить о том, что думал.

Парни прожигали друг друга злыми взглядами до тех пор, пока со стороны не послышался скрип. Они медленно повернули головы в сторону порога комнаты, где стоял парень под метр шестьдесят пять. Как много он услышал из их разговора – было не ясно, его лицо ничего кроме недовольства не выражало. Впрочем, как и всегда.

– О, Полторашка, давно мы тебя не видели, какими судьбами?

Парень азиатской внешности прошёлся прямо по банке, оставив от неё только алюминиевую лепёшку. Савва не сводил с него взгляда. Они не виделись уже долгое время, у того появилась заметная щетина и синяки под глазами.

– Я закончил с делами и меня вызвали на сегодняшнее собрание. Судя по всему из-за вас, – он бросил свою сумку на диван, плюхаясь за ней следом и вытягивая устало ноги во всю длину. Оглядев парней, он остановил свой взгляд на Савве. – Соловей, ты поседел что ли?

Савелий закатил глаза и неосознанно провел по пепельным волосам рукой. Как знал, что краситься не стоит. Теперь все говорят одно и то же каждый раз, а ведь он хотел лишь разнообразить свою жизнь после неудачной попытки отношений, если это можно было назвать отношениями, в чем он очень сомневался.

Злость Мухи, кажется, немного поубавилась, он откашлялся и заговорил с напарником, который ему симпатизировал явно больше чем Савва.

– Так у тебя всё успешно прошло?

– Да, иначе бы я здесь не сидел. Мне поручили выследить любовника одной очень милой дамы, которая была замужем за министром финансов. Убрать его почти не составило труда, хоть он и был не из простого теста слеплен, а вот вы не смогли какого-то мальчишку пристрелить.

– Не какого то, а Раевского. Что-то слишком уж все опекают этого хрустального мальчика, не находите? – Савва не просто так назвал его «хрустальным». Внешность была у парня соответствующая, и оказался он таким же хрупким. От одного жалкого падения у него уже какая-то серьезная травма. Если подсчитать сколько раз падал с опасной высоты сам Лебедев, то можно было бы назвать его бронированным, раз ничего ни разу не ломал. Он прикинул в голове кое-какие расчёты и припомнил количество охраны, при эвакуации пострадавших с Арены. – Это ведь просто сынок богатого папочки. Видимо, тот его обожает, раз печётся настолько, что оплачивает целую бригаду спасателей и телохранителей.

– Да… Аж бесит, – фыркнул Муха и принялся кидать дротики в мишень на стене.

Полторашка всё время сидел с закрытыми глазами, и можно было подумать, что тот уснул, но вдруг он снова заговорил после пятиминутной тишины

– Не знаю как вы, но мне плевать на всё это. Собрание, вероятнее всего, будет не раньше одиннадцати, так что я спать, а вы тут и дальше выносите мозг друг другу, – парень поднимается с дивана и снова бросает беглый взгляд на Савву, который отворачивается от него. Полторашка фыркает и с циничным видом направляется к комнатам на третий этаж. Муха – сволочь следует за ним хвостиком, говоря, что тоже не хочет оставаться наедине с эгоистичным придурком.

Савва смотрел ему в след и поражался, с каким идиотом ему приходится работать. Ну и ладно, ему же лучше, в тишине и одиночестве он привык находиться.

Не решаясь садиться на диван, на котором Савелий занимался раньше такими делами, что и вспоминать сейчас было стыдно, он стоял на месте, погружаясь в свои мысли. Полторашка так и не доверил ему своего имени, а он доверился ему полностью, думая, что получит что-то взамен. Было глупо это делать. Он пытался не сожалеть об этом, но при воспоминаниях ком всё же вставал в горле и дышать становилось ужасно трудно. Будто грудная клетка только на половину заполнялась кислородом, а этого было чертовски мало для полноценной жизни.

Савелий потёр лицо и уселся на рюкзак в углу комнаты, доставая пачку мягких вафель с вишневой прослойкой. Живот с нетерпением заурчал, когда из вскрытой пачки донесся запах выпечки. Он с обожанием поедал свой паек, растягивая удовольствие, как только мог, и когда дошёл до третей – последней вафли, почувствовал, как возле ноги проскочило мохнатое тельце.

В следующую секунду в пачку вцепилась голодная крыса. Савва ойкнул от неожиданности и поразился, как она смогла так ловко выдернуть пакетик из его рук. Осознание пришло немного позже, когда нежданная гостья сиганула с украденной едой прочь, виляя на прощанье розовым хвостом.

Парень кинулся за ней, проклиная крысу, которая умудрялась ловко укорачиваться от летящих в неё бутылок и ботинка. Но в какой-то момент пронзительно пискнула, и пакет выпал из пасти. Савва, не медля подхватывает свою вафлю и победоносно смотрит на обернувшуюся к нему в пол оборота чертовку. Эта злость в её глазах ничуть не напугала его, а вот то, как эта толстопузая кинулась на него и вцепилась в ботинок зубами – немного заставило вздрогнуть.

– Пошла вон косматая! Самому жрать нечего, – дёрнул он ногой и пнул крысу так, что та с визгом улетела в другой конец комнаты. Кажется, бедолаге хорошо досталось, раз больше не попыталась отобрать у него вафлю, а убежала, поджав хвост не оглядываясь.

Савва тихо засмеялся, надеясь, что та побежала на третий этаж. Муха боялся крыс как огня, будет забавно услышать его крик о помощи.

Поужинав, парень протяжно зевнул, прислонившись затылком к стене, и посмотрел в окно. Небо стало почти чёрным, между макушек елей появлялись едва заметные звезды, а его начинало клонить в сон.

Страх, что та крыса вернётся к нему за местью и перегрызёт глотку – не был настолько высок, поэтому Савва благополучно уснул. Как и сказал Полторашка, никто раньше одиннадцати не начал собрание. Пока все собрались, время уже перевалило за пять утра.

– Подъём, Соловей, солнце взошло. Водные процедуры пропускать нельзя, – раздался голос Мухи над ухом, и он тут же получил от спящего рукой по носу.

После таких слов следовало бы тут же вскочить, но Савва успел только глаза открыть и быстро задержать дыхание перед тем, как его окатили ледяной водой. Комната, находившаяся на протяжении нескольких часов в тишине и покое, теперь кишела людьми. Человек пятнадцать точно здесь было. Пока парень отплевывался и кашлял, мужской гогот не прекращался. И даже когда Савелий, оскалившись, поднял глаза на толпу, они не прекращали ржать.