Фарра Мурр - Острова Спасения. Книга первая

– Мне домой надо! У меня сын умирает!

– Тише, тише ты! Чего разоралась! – резко осадила Армель, крепко держа в своих объятьях и не давая подойти к двери. – Ты новенькая тут, порядков не знаешь. Опять на парализатор нарваться хочешь?

Потом, усадив насильно и крепко держа руку, спросила шёпотом:

– Чего с сыном-то?

– Умирает он. Задыхается. Лёгкие полны жидкости.

– Сердце?

– Нет. Генетическое, говорят.

– Ну, тут ничего не попишешь… Большой? Как зовут?

– Восемнадцать. Дэнис.

– Взрослый уже. И где он?

– Не знаю…

– Как это?

– Его похитили.

– Больного, при смерти?

– Да – больного, да – при смерти, да – похитили!

– Чё орёшь-то? Поняла я. А какого… ты здесь делаешь?

– Хотела доктора Валери найти.

– Фьюить-фью, – присвистнула Армель, – теперь понятно, почему ты здесь. Небось и в Господа нашего Иисуса не веруешь?

– Агностик я.

– Это куда?

– Не уверена, что Он есть.

– Ишь ты, цаца какая! Не уверена она, вишь ли. А што мильоны знают и верят, тебе не указ, да?

– Не помню, кто из великих сказал: «Не стоит руководствоваться мнением большинства. И миллионы мух не уверят меня в том, что дерьмо – это вкусно».

Очнулась лежащей у гладкой, мягкой на ощупь стены с болью в затылке и ссадиной на локте. Надо мной грозной тучей стояла на широко расставленных ногах женская туша. Лицо Армели стало неузнаваемым, искаженное гримасой ненависти и гнева:

– Ах ты, стерва бесстыжая! Нашего Спасителя с говном сравнивать! Пришла в себя, гадина? Слабо, видать, я тебя шандарахнула! В следующий раз ваще убью, Дева Мария, прости меня грешную, – внезапно переходя со свирепого тона в смиренный, добавила она, крестясь на оконную решётку.

– Успокойтесь, вы, прошу вас. Извините, вовсе не хотела оскорбить ваши чувства. И Господа тоже, – добавила я на всякий случай.

– Ладно. Живи покуда, – женщина помогла мне встать. – Болит?

– Ничего. Переживу.

– Нет тут твоего Валери. И никогда не было. Его, видать, давно уж нет. Без толку вы все сюда едете.

– «Вы»?

– Ну да. Вас тут, ищущих, уж полный пансион. Того и гляди Сент-Джозеф придётся осваивать.

Видя моё непонимающее выражение, продолжила со вздохом:

– Смотри!

Армель нажала что-то на стене, и теперь зеркало превратилось в окно.

– Видишь остров? Это Сент-Джозеф. Там тоже раньше тюрьма была. Нынче вроде клиника, психушки вроде, тьфу-тьфу, боже упаси! Да, такие дела. А вон тот остров, Иль-Рояль, самый большой – для начальства. Там и допросы проводятся.

Я подошла вплотную к экрану, чтобы внимательней рассмотреть окрестности. Но Армель будто прочла мои мысли:

– И не вздумай даже, девка. Отсюда не сбежишь. До материка всего-то навсего километров пятнадцать, но сплошь рифы да акулы. Напрасный труд. Даром, что ли, остров так называется – Иль дю Дьябль – остров Дьявола.

– Вы не скажете, сколько я провела без сознания?

– Слушай, ты, хорош строить из себя воспитанную! Перестань мне выкать! А то я тоже перейду на «вы», только тебе это не понравится.

– Хорошо, хорошо. Ты не скажешь, сколько времени я тут?

– Так-то лучше. Понятия не имею. Когда вернулась с работы, ты уже здесь валялась.

– Здесь работать заставляют?

– Нет. Просто на этом долбаном острове чем ещё заниматься? Когда работаешь, и время быстрей проскакивает. Сегодня часа три работала. Спина разболелась скрючившись.

– А что вы… ты делаешь?

– Сети вяжу. Рыбацкие. Хоть бы одного порядочного рыбака посадили, что ли. Эти дроиды тупые, почитай, каждый день сети об камни рвут. О, лёгок на помине, сука.

В комнату вкатился андроид-охранник. Марка ДэП-73. Я все марки знаю. Была пара проектов по связыванию андроидов разных типов для работы по одной задаче. Я бы их даже так и не называла. Ведь похожими на людей в настоящее время оставили только роботов для секса, да и те – контрабанда. Остальные чётко разделены по функционалу. ДэП – Defender-and-Pacifier – модель охранного робота. «Защитник-и-Успокоитель» – по-русски. Этот точно и успокоит, и защитит. Мощный тяжёлый куб с головой-полушарием, которой он даже вертеть не может. Хотя, впрочем, и не к чему. У него ведь восемь глаз по периметру. От них не скроешься.

– Прошу следовать за мной. Вас просят на допрос, – послышался баритон с металлическими нотками в голосе из недр куба. Приглашение явно относилось ко мне. Чтобы не возникло никаких сомнений, приказ был дополнен двумя тонкими пучками света: один – на лоб, другой – на грудь, в любой момент способных перейти на полную мощность и выжечь аккуратные дырочки в теле в случае неповиновения. Пришлось встать и выйти из комнаты перед своим сопроводителем. За дверью ожидал второй такой ДэП. Взяв меня в коробочку между собой, они повели по длинному, слабо освещённому коридору.

– Не дрейфь, подруга! Прорвёмся! – в спину мне раздался хриплый вопль сокамерницы.

Скрипучая дверь распахнулась, и свежий ветер со щенячьим восторгом ворвался внутрь. Стоило мне выйти из здания, как экваториальное солнце принялось за свою любимую работу – медленное тщательное прожаривание человеческого тела со всех сторон. Пока спустились к причалу, была уже липкой от пота. Охранники вместе со мной взошли на борт небольшого кораблика.

Точнее, это был треугольный плот. Плоский, без командной рубки, по краям ограждённый высокими по грудь бортами, корабль управлялся, видимо, автоматически. Стоило нам войти и поднять за собой откидывающийся в виде трапа задний борт, как плот начал движение. Двигался он, скорее всего, на подводных крыльях, во всяком случае, скользил над рябью волн без колебаний, с приподнятым над поверхностью передним углом, быстро, плавно и спокойно. Всё это непроизвольно отпечаталось в памяти движущейся картинкой помимо моего желания. Сознание было подавлено страхом, сжимавшим тело в один комок нервной дрожи. Что будет? Что меня ждёт? Вопросы без ответа сверлили мозг.

Наш полёт над океанской гладью продлился от силы минут пять, но состояние постоянной тревоги истощило меня, и я с какой-то отчаянной радостью вышла на берег другого острова. Бьюсь об заклад, Иль-Рояль. Скалистый остров покрыт густой растительностью. Пальмы, цветущие лианы, аккуратные дорожки, посыпанные белым песком. Идиллическая картинка. Невольно оглянулась. Наш тоже издали казался тропическим раем. Острова, как люди, суть выявляют лишь при близком знакомстве.

Однако передышка быстро закончилась. Настойчиво направляемая охранителями, вошла в белое одноэтажное здание с распахнутыми окнами. У одной из дверей мы застыли в ожидании. Не успела досчитать и до десяти, как дверь распахнулась – и на пороге увидела преклонного возраста мужчину в белой парусиновой церковно-офицерской форме. Он приветственным жестом пригласил меня внутрь, предложил сесть, а сам направился по другую сторону письменного стола. Офицер церкви, заметив застывшего у входа андроида, досадливо махнул рукой и громко произнёс: