Гульнара Каханова - Иллюзии

– Ты очнёшься или нет, Лале? Лале, посмотри на меня. Лале. Лале. Лале. – дергала её за плечи нянька. Её усадили за стол в столовой и поили водой. Тёрли ушки и щечки. Понемногу Лале приходила в себя. Как только её зрачки пришли до нормальных размеров , нянька подняла её на руки, и вздохнув сказала:

– Все, пришла в себя.

– Что с ней? Я вхожу, а она стоит , как вкопанная, не двигается. Одна на террасе. Подошла потянула её за руку, а она стоит, не двигается. Подняла её на руки и занесла в комнату. Молчит до сих пор.

–Что случилось? – спросила другая нянька.

– Не знаю. Я завела детей с полянки и побежала с мешком еды к этому бесу. Он спрашивал меня, что это за здание и можно войти? Я ему ответила , что нет. Что ему надо уйти, это детское учреждение и туда нельзя. Там дети. Он сразу же повернулся и ушёл.

– А эта шмакодявка наверное его увидела и испугалась.

– Иди и осмотри и других детей. И у них может быть испуг.

– Хорошо. Лале уложу спать.

Вечером детей вывели в другое помещение и усадили на скамеечки. Перед ними стоял огромный белый стенд. Свет отключили и на стенде появились картинки. Дети завороженно смотрели на картинки, а нянька рассказывала им сказку. Время уже было позднее, и после просмотра диафильма – сказки, детей повели спать. Уложили всех детей. И в комнате воцарилась тишина. Лале не могла уснуть. Она повернулась к стене и смотрела, как тени причудливо меняли форму и напоминали ей пляшущих человечков. Её, некоторое время это пугало, потом она привыкла и перед сном глядела на них и вскоре засыпала. Прошла неделя. Последней ночью в этом учреждении, Лале услышала стук в окно, она подбежала и увидела свою мать и тетю Фазиру. Мать стояла и плакала, и что-то говорила. Лале выбежала из комнаты и позвала няньку:

– Там, моя мама стоит. Быстрее откройте окно.

За ней приехали. Забрали с этого учреждения навсегда.

Амилсан вернулся из командировки.

В один из воскресных дней Амилсан решил детей познакомить с известными родственниками. Он так и сказал:

– Когда приедем, много вопросов не задавать им. Сидите и молчите, или просто отвечайте на их вопросы. Они очень известные люди в Казахстане.

Они приехали по адресу проживания знаменитых родственников. Вошли в просторную квартиру, как тогда показалось Лале. Их встретила высокая женщина с огромными глазами и сказала:

– А я, Даяна. Ты кто? – спросила она.

Лале представилась, и Даяна поставила стульчик и посадила её.

– Сиди здесь – сказала она и вышла.

Пустота квартиры удивила Лале. Она встала со стульчика и пошла посмотреть, что в других комнатах. Но услышала голос:

– Ничего не трогай.

Лале повернулась на голос и никого не увидела.

– Кто здесь? – спросила она.

Но в ответ не услышала ни звука. Через некоторое время вошла Алфира и вывела её из квартиры.

– А где они все? – спросила Лале.

Когда спускались по лестнице Алфира сказала:

– Они переезжают и им некогда с тобой разговаривать.

В этот день Лале не увидела остальных родственников. Следующая встреча была намного позже, на даче у них. На месте дачного участка стоял высокий двухэтажный деревянный дом, за высоким забором. Открыла двери женщина с большими глазами, невысокого роста и проговорила:

– Проходите – повернулась и пошла в дом.

Их провели на второй этаж. Там была большая комната, в центре стоял овальной формы стол с накрытой поверх белой скатертью. За столом сидели два пожилых человека. Алфира усадила детей за стол и сама села напротив Лале. Амилсан представил своих знаменитых родственников, и все принялись кушать. После ужина детей провели в разные комнаты и оставили в них.

– А почему ты меня оставляешь здесь? – спросила Лале.

– Это будет твоей комнатой. Жаният с нами в другой комнате. – ответила Алфира.

– А мне же страшно, мама. Ты со мной оставайся. – попросила Лале.

Уже темнело. Окна ещё не были зашторены. Лале сама себе наводила страхи. Комната ей показалась очень белой. Алфира вывела дочку и закрыла двери комнаты на ключ. Она ополоснула дочке лицо водой, намылила его и смыла тёплой водой. Помыла ей руки и увела в комнату. Расстелила ей кровать, уложила её и сказала:

– Не надо бояться. Я закрою тебя.

– А окна закрыты? Я боюсь. На улице так темно. Мне очень страшно. – тревожилась Лале.

Её охватывал страх, и она просилась спать с матерью, но Алфира не собиралась её уводить с собой и девочка осталась одна в комнате. Дверь закрылась, щёлкнул замок и шаги матери удалились по деревянной лестнице. Когда стало совсем тихо, Лале натянула одеяло на голову, и закрыла глаза. Её сердечко от страха билось сильнее.

– Мама, мама, мама – громко звала она свою мать.

Но никто не подходил к дверям. Через некоторое время она услышала голос:

– Положи руки крестом на груди, закрой глаза и засыпай.

Лале не могла шелохнуться от страха. Она молча лежала и не двигалась. У неё вдруг возникло ощущение, что её подбородок потяжелел, её зубы стали большими и сжались. Через некоторое время она услышала:

– Теперь, ты русская.

Голос был мужским, ужасным, и чужим, наводящим страх. Лале не понимала кого слышит. В комнате никого не было, опасаясь невидимого человека, она сложила руки на груди крестом, закрыла глаза и быстро уснула. Проснулась она, когда за окном было уже светло. На окнах висели коротенькие белые шторки и в комнате было тихо и чисто. Она встала, оделась и выбежала из комнаты. Побежала на второй этаж, но никого там не обнаружила. Выбежала из дома и увидела мать. Алфира стояла у жестяного корыта и полоскала простыни, встряхивала их и вывешивала на натянутую веревку во дворе.

– А где Жаният? Где папа? Уехали? – спросила Лале.

– Они приедут скоро. Ты умылась? – спросила Алфира.

Лале молча пошла к умывальнику. Открыла краник и потекла холодная вода. На раковине лежало мыло, оно пахло розами. Она намылила руки и умылась. Подошла к матери и спросила:

– Ты уже поела?

– Пошли. – сказала Алфира и повела дочку на второй этаж.

Приготовила завтрак и усадила дочку за стол.

– Мама, мне так страшно было ночью. Мне кто-то сказал скрестить руки на груди и спать, и сказал, что я теперь русская. Кто это? В комнате никого не было. Я боюсь спать в той комнате. – расплакалась Лале.

– Пойдём. Поела? Я же сказала, молчать. – сказала мать.

Вечером приехал Амилсан с Жаниятом и они поднялись на второй этаж и сели за стол.

– Мы здесь поживём, до приезда хозяев. Ничего не трогать и не выносить. Все должно остаться на своих местах. Алфира, ты все постирала? Погладь и уложи в шкаф. Завтра будем собирать черешню и вишню, и ты Алфира сваришь варенье, разольёшь в банки и закрутишь их крышками. А потом и яблоки соберём. – довольно сказал Амилсан и вышел из комнаты.