Кристен Соул - Сердца нет!

Мэриан поворачивается к нему и снова улыбается. Его нос при этом забавно морщится, а на щеках видны неглубокие ямочки. И пусть во сне у Ларри вырвали сердце, сейчас он понимает, что оно на месте, стучит, колотится, да и когда ноет, значит, тоже ещё не потеряно. Ларри хочется сохранить его, укрыть ото всех. Пусть только он знает, что оно – живое. Когда Мэриан вот так общается с ним, когда тот смотрит на него с теплотой во взгляде – внутри разжигается небольшой огонёк, который, кажется, может согреть в лютый мороз, но, правда, не избавить от наступающих мурашек по всему телу, а наоборот – вызвать.

– Тогда решено! – выпрямляясь, Мэриан хлопает себя по коленкам, и Ларри вздрагивает от неожиданности. – После дня рождения сеструхи отправимся кутить, – весело подмигивает, затем щурится, всматриваясь в закрытую книгу: – Чего ты там читаешь? – выхватывает её из рук замечтавшегося Ларри. – О боже, на фига тебе это? – усмехается, перелистывая страницы.

– Полезная информация, вдруг пригодится… – с умным видом отвечает Ларри.

– Ну ты и ботан, – цокая, качает головой Мэриан и возвращает книгу. – Ладно, может, подгоню тебе что-нибудь поинтереснее, – снова демонстративно задумывается.

– Что, например? – удивляется Ларри, приподняв брови.

– Узнаешь позже. А сейчас – отдыхай, – встает с кровати и, потормошив кудряшки Ларри, уходит в сторону двери. – И да, Ларри, – остановившись на пороге, поворачивается и серьезно произносит: – Если вдруг тебя что-то беспокоит, можешь обращаться ко мне, понял?

– Д-да! Спасибо, – запинаясь, отвечает Ларри, и Мэриан выходит из комнаты, оставляя его наедине со своими мыслями, истеричным сердцем и скучной книгой по ботанике.

Музыка снова гремит на весь дом. День рождения сестры в самом разгаре, но желания выходить из комнаты у Ларри так и не появилось. Однако он понимает, что как бы ни хотелось отсидеться, кто-нибудь из родственников в любом случае найдёт его и вытравит из норы. Собравшись с мыслями и с духом, он надевает белую рубашку, чёрные брюки и начищенные ботинки с острым носиком. Пригладив перед зеркалом кудряшки, обвязав бордовой лентой хвост, берёт с тумбочки коробочку с подарком и выходит из комнаты.

Подарок Ларри смастерил сам, используя полевой цветок и украденную бутылочку из лазарета. Он просунул цветок внутрь, а к горлышку привязал нитку. Таким образом, со временем получился кулон с сухоцветом. Ларри надеется, что Лиз понравится подарок, хоть они и не близки.

По дому снова, как в море, плавают косяки людей. Обычное явление в особняке Бэрк по случаям праздников. Все улыбаются, шутят, смеются, но улыбки явно натянутые, а смех ненастоящий. Он звучит фальшиво, будто пьяный гитарист промахивается, зажимая не те лады.

Спускаясь по лестнице, Ларри видит идущих навстречу Герольда и мать: видимо, поднимаются на очередные переговоры в кабинет. Ларри очень не хочет встречаться с дядей, но это что-то из области фантастики.

– Здравствуйте, мистер Герольд, – учтиво здоровается Ларри, протягивая руку дяде.

– Ну, здравствуй, Ларри, – пожимает в ответ. Его густые чёрные, зачёсанные назад волосы блестят от света люстр, а тёмные, как у Мэриана, глаза будто видят Ларри насквозь, выковыривая наружу все тайные мысли. – Поздравил свою сестру?

– Вот как раз иду подарок дарить, – Ларри вертит коробочку в руках.

– Умница, – Ларри терпеть не может, когда его называют «умницей», но у Герольда есть особенная черта: доводить всех тем, что другие терпеть не могут, и делать это искусно, не вызывая желания возразить, ответить. Ты просто подчиняешься ему и проглатываешь все слова грубого пробирающего голоса. Мэриан ненавидит, когда его называют Мэри, но отцу он ещё никогда при Ларри не возразил, хотя кулаки сжимал, кажется, каждый раз. – Ты ещё совсем юн, но скоро поймёшь, что семья – это единственное, что у тебя есть и за что стоит бороться. Так что давай, не ругайся с Лиз.

Ларри не понимает, к чему тот говорит ему эти слова, но согласно кивает.

– О да, они вечно пререкаются, Герольд, – встревает мать, изрядно выпившая, но ещё не окосевшая. – Думаю, конечно, это возрастное, но они почти не общаются толком с тех пор, как она на старшие курсы перешла, – продолжает причитать, и Герольд, ухватив держащую его за локоть руку матери, хлопает по ней, успокаивая. – Эх, и в пансионе отдалились тогда, и тут, в родных стенах.

– Ничего, Донна, – обращается к матери, – он умный мальчик, думаю, сможет найти с ней общий язык. – Снова вперивается взглядом: – Верно, Ларри?

– Конечно, мистер Герольд, – слишком тихо, не так, как хотелось, произносит Ларри, но смелость вечно улетает куда-то в открытое окно при встрече с дядей.

– Вот и умница , – слегка улыбается и добавляет: – Теперь иди куда шёл, а нам с твоей матерью нужно многое обсудить.

Ларри уже давно не ездил в город. Так давно, что в памяти остались лишь короткие обрывки. Ему тогда исполнилось лет пять, и Мэриан с Герольдом взяли его с собой, чтобы показать, чем живёт Резервуд и чем дышат обычные жители, а не те, кто проживает как и он – на окраине, в особняках. Но смутные картины, мелькающие в голове, не складываются в единое целое. Ларри помнит красивые невысокие здания, много велосипедов, пустые улицы днём и наполненные толпой людей вечером. Ещё он помнит тёмные дома и резко загорающийся свет фонарей на пару часов. Помнит общественное кафе, где электричество работало днём. Он пил какой-то странный напиток, до сих пор не может вспомнить, что это было, но на вкус он тогда показался немного противным. Однако, смотря на Герольда и Мэриана, которые пили и ели всё, что предоставили, ему было стыдно отказываться от напитка, и выпил до конца. Ещё он помнит, как Мэриан держал его всю дорогу за руку и рассказывал по пути факты о городе, о жителях. Маленький Ларри не понимал и половины, но, чтобы не показаться глупым, вечно поддакивал и кивал. С тех пор он и полюбил читать книги – чтобы самому рассказывать Мэриану интересные истории.

Сейчас Ларри и есть тот самый человек, который разъезжает на велосипеде. В город с тех пор он не катался, а проводил всё время либо в пансионе, либо на территории их дома. Для столь далёкого, по мнению матери, путешествия он слишком мал, чтобы кататься одному. Да и она считает, что нечего там делать, ещё успеет нагуляться и насмотреться всякого.

А Ларри уж очень хочется насмотреться этого «всякого» и понять, что именно она имеет в виду.

Если то, что каждый день в одно и то же время свет зажигается по всему городу на пару часов, то он уже в курсе. Если про то, что кругом одни монополии и лишь редко встречаются отдельные частные заведения, передающиеся по наследству, – тоже. Ещё он даже знает, что есть особенные места, куда пускают далеко не всех, тем более Ларри ещё не скоро пустят: места, где люди расслабляются, как говорил Мэриан.