Олег Колмаков - Однажды в Омске

Мне пришлось преднамеренно оборвать свой монолог на полуслове, дабы усилить интригу последующего повествования.

– Что?.. Что ты обнаружил? И главное у кого? – в нетерпении выкрикнул Василий Иванович.

– В первую очередь, это касается служебной документации. На сколь мне известно, данные бумаги ни в коем случае, не должны покидать пределов фабрики. Тем не менее, при досмотре личных вещей, я с регулярным постоянством обнаруживаю различные документы в сумке нашего главного экономиста, госпожи Борисенко.

Ну, а вчера я и вовсе извлёк из её ридикюля вот это… – я приблизился к Шиловскому и протянул ему компьютерный диск. – …Изъятие было произведено по всем правилам, то есть, в присутствии свидетелей, с оформлением необходимого для того протокола. И кстати, госпожа Борисенко обещала меня уволить. По её же словам, нынешняя вахта будет для меня последней.

– Ну, это мы ещё посмотрим, кто и кого имеет право уволить… – усмехнулся в ответ Шиловский. Похоже, он и сам вовсе не жаловал вышеозначенную особу, более того, он её несколько побаивался.

– Очень надеюсь на вашу поддержку. Прежде всего, я думал о благополучии нашего предприятия…

– Почему ты посчитал данный диск криминальным?.. – мой собеседник покрутил в своих руках, переданный ему предмет. – …Ты не допускаешь, что на нём может быть записан какой-то фильм, семейное видео или ещё что-то, не имеющее отношение к секретам фабрики?

– Допускаю, что так оно и есть. В современных компьютерных технологиях я ни хрена не соображаю. Однако моё внимание привлёк вовсе не диск. А то, что был он спрятан в подкладку сумочки.

– Оба-на!.. Вот, значит, как… – едва ли не присвистнул Шиловский. Приподнявшись со стула, он указал мне в сторону входной двери. – …Пойдём к директору. Посмотрим, к чему была необходима данная конспирация.

Пока мы переходили из одного кабинета в другой…

В общем, самое время рассказать о событиях, произошедших накануне. То есть, я намерен обратить внимание читателей на тот самый моменту, когда территорию майонезной фабрики покидала вышеозначенная Мария Георгиевна Борисенко.

Если вы помните, то именно она и была мною выбрана в качестве жертвы. Той самой «подставы», о которой мы ранее говорили с Соколовым. Причин для данного выбора было много. Тут и склочный характер Марии Георгиевны, и хамское отношение к окружающим её людям, и слёзы Ирины… Короче, мне её было, вовсе не жаль. Ну, и самое главное, вывести из игры столь крупную рыбу, означало существенно ослабить и без того едва дышащую «Омичку». То есть, нанести майонезной фабрике ощутимый, если не сказать больше, непоправимый урон.

В моём выборе имелась и определённая логика. Ведь я своими собственными глазами видел, как из сумочки главного экономиста частенько торчали какие-то служебные документы с синими печатями предприятия. И тут было вовсе не важно, брала она их домой для какой-то дополнительной работы, какого-то предметного просмотра, снятия копий или последующей передачи кому-либо. Главным было то, что данный факт, имел место. Более того, на выносимые с предприятия документы, наверняка, обращал внимания не только я один. Мои показания могли запросто подтвердить и иные вахтёры, дежурившие на проходной и имевшие личные, неприязненные отношения с Марией Георгиевной.

В том, что неприязнь к главному экономисту фабрики, испытывали практически все сотрудники предприятия, и в том, что слишком многих она успела настроить против себя – об этом я знал наверняка. Потому и в любой из спорных или сомнительных ситуаций относительно Марии Георгиевны, работники «Омички» наверняка будут свидетельствовать против госпожи Борисенко. Ведь именно так устроена наша психология. Мы непременно тянемся к чему-то более близкому, готовы простить ему какие-то огрехи, при этом вовсе не упустим шанса кинуть свой «камушек» в «огород» нашего недруга.

Дабы не попасть впросак, я предварительно заручился поддержкой пары рабочих, которые должны были крутиться в непосредственной близости от проходной и при необходимости могли официально засвидетельствовать моих последующие действия.

Как только мадам Борисенко появилась перед вертушкой, я в вежливой форме попросил её остановиться для досмотра. Честно сказать, я вовсе не думал осуществить свои провокационные планы именно сегодня. Для начала я собирался лишь немного её позлить, чем-то пораздражать хамоватую и беспардонную экономистку своими регулярными, то есть, ежедневными проверками. Авось сорвётся, наделает каких-то глупостей… Ну, и кроме того, я надеялся на некий счастливый случай: быть может, найду нечто подозрительное, хоть как-то способное потянуть на маленький компроматик.

– Пошёл ты на хер! – не особо утруждая себя в выборе слов, ответила мне Мария Георгиевна.

– Прошу прощения, но я исполняю приказ директора фабрики… – мне ничего не оставалось, кроме как преградить женщине путь. – …Советую не чинить каких-либо препятствий данному досмотру.

– На, сука!.. – огрызнувшись, экономистка швырнула мне свою сумку. – …Посмотрим, чего ты там найдёшь.

По-прежнему сохраняя полное спокойствие, я открыл сумку.

Скажу сразу. В первый же день начавшегося «развода», меня поджидала удача. Там, внутри сумки я обнаружил компьютерный диск. Он, конечно же, не был спрятан под какую-то там подкладку (о чём впоследствии я совру Шиловскому), а просто лежал меж прочих вещей женского арсенала.

– Это что? – громко и в нарочито серьёзном тоне, я вынул тот диск и предъявил его рабочим, как свидетелям.

– Тебе-то, придурку, какое дело? – цинично усмехнулась Мария Георгиевна.

– Придурок, не придурок. Однако запросто могу допустить, что на данном диске могут быть записаны какие-то секретные данные? – я неуверенно пожал плечами, дескать, нужно проверить.

– Отдай, падла!.. – женщина широко махнула рукой, пытаясь вырвать из моих рук злополучный диск. Я вовремя увернулся. При этом рука её просвистела в воздухе. Сама же мадам Борисенко, уперевшись в ограждение проходной, слегка потеряла равновесие и как-то нелепо рухнула всем своим тучным телом на пол.

Рабочие, стоявшие поблизости, рассмеялись.

– Всё, падла!.. Тебе конец!.. Можешь считать себя уволенным!.. – неуклюже поднимаясь и отряхиваясь, продолжала орать Мария Георгиевна. – …Это твоя последняя вахта!.. Уже завтра я смешаю тебя с гавном!..

Она ушла, хлопнув дверью, совершенно забыв о своём диске. Очевидно, все её нынешние мысли были сейчас заняты размышлениями о завтрашней мести, которая должна быть (по отношению ко мне) предельно жестокой.

После чего и был составлен протокол, в котором нашло своё отражение и откровенное хамство госпожи Борисенко, и неподчинение директорскому приказу, и попытка силового отбора изъятого, и рукоприкладство, и бегство, и многое другое. Ну, а рабочие, вволю насмеявшись, с удовольствием подписали сей документ.