Ренат Тажеев - Вытащи меня из ямы

Разговор глухого со слепым. Я перебиваю его:

– Не хочу тебя огорчать, мужик, но не дави с этим. Серьёзно.

Уголки его губ опускаются вниз. Затем он как-то оценивающе оглядывает меня с головы до ног, а мне резко перестаёт всё это нравится.

– И как серьёзно у вас это?

– С Тесс?

– Угу, – мычит он, не сводя с меня глаз.

– Достаточно серьёзно, я думаю. У нас всё хорошо.

– И, я так понимаю, ты ещё ни разу не видел нашего с ней сына?

Я киваю головой.

– Не видел, – говорю. – Но я уверен, что Роберт, отличный мальчик.

– Робин! – вдруг вскрикивает он. – Моего сына зовут Робин. Робин Рикли.

Меня спасает появившаяся за его спиной Тесс. Волосы у неё снова уложены в пучок, очки она сняла. И ещё успела переодеться в более уютный, судя по всему, домашний наряд. На ней теперь тёмные короткие спортивные шорты с белыми лампасами. Чёрно-жёлтая майка с надписью: «Мичиган Вулверинс» и цифрой «четыре». Невольно вспоминаю Дариуса Морриса, когда-то игравшего под этим номером.

– Майкл, твою мать! – шипит она, – какого хера ты тут разорался под дверью Робби? Он, между прочим, спит.

Майкл разворачивает на одной ноге, как заправский солдат и двигается в сторону Тесс.

– Тесс, детка, – мило проговаривает он и пытается рукой коснуться её щеки. Та уклоняется с выражением полного отвращения на лице и встаёт рядом со мной.

– У вас тут всё в порядке, дорогой? – спрашивает она полушёпотом и берёт меня за руку.

– Да, вполне, – киваю я. – Мы, как видишь, уже познакомились.

– Теперь ты меня понимаешь, – говорит она.

– Тесс, – встревает Майкл, – этот упырь даже не знает, как зовут нашего сына.

– Это не повод так орать.

В его голосе столько жалости, что мне внезапно становится стыдно изображать любовника матери его ребёнка. Вслух я ничего не говорю.

– Какая тебе разница? – рычит Тесс. – Тебя-то тут точно не должно быть.

– Как какая разница? Это мой сын!

Мне становится немного обидно за него. Всё же мужскую солидарность никуда не денешь.

– Хорош орать!

– Он у себя в комнате? Спит? – быстро оживляется Майкл и срывается с места в сторону комнаты Робина. – Давай его разбудим прямо сейчас, я дико соскучился.

Тесс кидается к нему и останавливает на полпути неслабым шлепком по затылку. Он тихо вскрикивает и его длинные светлые волосы несильно лохматятся. Лицо принимает выражение преступника, пойманного с поличным.

– Куда ты, чёрт дери тебя в задницу, собрался? – всё тем же полушёпотом кричит Тесс. – Он сам уже скоро проснётся, потерпи.

Она сразу успокаивается, как будто ударить Майкла для неё всё равно, что вколоть себе дозу транквилизатора. Ровным голосом она говорит:

– Так и быть. Оставайся, пока он не встанет, и повидайтесь. Но потом тут же вали на хер. Только веди себя по-человечески, у меня всё-таки гости, – говорит она, кивая в мою сторону.

Я стою молча и мило улыбаюсь.

Лицо Майкла моментально светлеет и озаряется улыбкой, как у ребёнка, которому разрешили поиграть с игрушкой раньше, чем она будет подарена ему на Рождество.

– Хорошо, – быстро говорит он, – тогда пойдемте, сожрём чего-нибудь, а то у меня от твоего шлепка разыгрался аппетит.

Он чешет затылок и разворачивается, явно намереваясь направиться куда-нибудь в сторону кухни, но Тесс снова его останавливает.

– О, нет-нет – говорит она, – ужинать ты с нами не будешь.

– Тесс, – вступаю, наконец, я, – мне кажется, ты излишне строга к Майклу. Разреши нам хотя бы чего-нибудь выпить.

– Как же бесит, когда ты так напыщенно говоришь, – шепчет Тесс.

Тесс смотрит на нас обоих, она вот-вот готова закатить глаза. И всё же сдаётся.

– Ну ладно, – говорит она. – Только давайте уже быстрее свалим в гостиную.

Гостиная довольна большая. Немного лишней мебели в ней всё же присутствует, но для недолгих посиделок само то. Тут даже есть камин, что редкость для подобных домов. Большой плазменный телевизор висит на стене напротив широкого дивана. На противоположной от выхода из гостиной стены стоят, направленные лицом друг к другу два мягких кресла с ситцевыми накидками. На этих креслах мы с Майклом и устраиваемся. Рядом исполином стоит большой книжный шкаф со всем его обилием литературы разного калибра. Тесс приносит из кухни бутылку шато и три высоких бокала. Я помогаю ей открыть бутылку и разливаю вино по бокалам.

И тут, впервые за всё это время мне становится спокойно и уютно. И Майкл уже не кажется таким странным.

– Давайте, ребята, – говорит он, – расскажите мне, как вы познакомились.

Тесс украдкой смотрит на меня, слегка подмигивая и улыбаясь, мол, наша легенда ещё в силе.

– Тут вот какое дело, – начинаю я, – мы с Тесс работаем вместе, – здесь и правда лучше не выдумывать ничего лишнего, – а начали встречаться только пару месяцев назад, когда вместе были на конференции в Толедо. Так вот, представляешь, как мы были удивлены и возмущены, когда уже в гостинице выяснилось, что там они что-то перепутали и вместо двух одноместных номеров нам дали один номер…

– Для новобрачных, – добавляет Тесс.

– Прямо-таки для новобрачных?

– Да, именно – говорю я. – Мы целый час с ними спорили и ругались, но всё без толку. Все одноместные номера к тому моменту были уже заняты, и нам пришлось делить комнату целых две ночи.

– Рен первую ночь спал на кушетке, как собака, а потом каким-то образом оказался в одной постели со мной. Следующей ночью.

– Что значит каким-то образом, дорогая? – говорю я, пытаясь не переигрывать. – Мы тогда отмечали окончание этой грёбанной конференции и так набрались, что не заметили, как что-то между нами вспыхнуло…

– Да уж, вспыхнуло, – фыркает Тесс, – ты просто воспользовался положением и моим состоянием…

Я смотрю на неё скорчив лицо – это не по плану.

– Да ладно, шучу, – говорит Тесс и улыбается, – на самом деле был всего лишь поцелуй, но этого нам хватило, чтобы понять, что между нами что-то есть.

– Что-то определённое, – добавляю я.

Майкл, который слушал всё с непроницаемым видом, вдруг наклоняется и выкидывает вперёд левую руку с поднятым вверх указательным пальцем.

– Так у вас уже было? Это. – Спрашивает он совершенно спокойно.

Я понимаю, что эту часть мы с Тесс до конца не продумали, а стояло бы. Майкл так и сидит с вытянутой рукой и ждёт ответа.

– Нет, – Тесс качает головой, – не было.

Майкл снова разваливается в кресле.

– Ну, ты хотя бы видел её прелести, а, чувак? – спрашивает он на полном серьёзе.

Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. Я не знаю, что ему ответить, но откровенно не могу сдержать похабной улыбки. Майкл, видно, как-то иначе воспринимает моё выражение лица.

– Согласись, друг, они у неё просто потрясающие, – он жадно облизывает губы и издаёт что-то типа сдавленного стона.