Аня Говорун - Остров А.

За окном мелькнул большой экран, на котором появлялась и исчезала надпись «Артек». Автобус катил под горку вдоль каменного забора, за которым иногда виднелось море. Что-то внутри меня затрепетало: я знала, что Артек делится внутри на несколько лагерей, и мне стало страшно, что мы с ним окажемся в разных концах огромного детского центра. Наконец автобус остановился перед большими железными воротами. Рядом стоял указатель: «Лагерь Кипарисный».

Народ завозился и шумно посыпался из автобуса, а он остался сидеть на своем месте, чтобы дождаться меня. Из автобуса мы вышли по очереди: он, я и за мной Маша. Он помог достать мой чемодан. Всей толпой мы побрели вниз по асфальтовой дорожке, к высокому современному зданию.

Внутри здания нас разделили: девочки пошли на медосмотр на второй этаж, мальчики остались на первом. Когда я вышла в большой зал с пакетом артековской формы, которую нам выдали после примерки, в зале происходило какое-то движение. Старшие дети собрались в одном месте, оттуда были слышны мужской и женский голоса. Парень в панаме смешно говорил:

– Витаю, малые! Кто тут хотел послушать знамениту актрису и режиссерку Кипарисного, Яну Олейник? Дивитися, обычно она не спускается до простых смертных.

Из-за него вышла девушка. Она была худая, вся какая-то тонкая, невысокого роста, с темными волосами, подстриженными в каре. Одета в черную длинную футболку поверх артековских шорт. Черты ее лица трудно было различить, потому что она носила темные очки. Девушка улыбнулась и взяла у парня из рук странную палку, обернутую материей, которая изображала микрофон. Она сказала неожиданно низким и сильным, как у джазовой певицы, голосом:

– Хэллоу, мои дорогие, добро пожаловать в Кипарисный!

После этого подошла к первому ряду и вывела за руку худого мальчика в очках.

– Если ты впервые в Артеке, ты должен знать, чем мы тут занимаемся и какие у нас профильные отряды, чтобы выбрать, кем ты будешь в эту смену.

Смотри: здесь есть моротряд, у них белая форма и тельняшки. Они вяжут узлы, выходят в море на шлюпках и готовятся к Морской битве. Изучают морское дело, семафор и такелаж. Если хочешь в море, тебе к ним. Они крутые ребята и немного фанатики.

Вот вожатые туротряда, в зеленом. Это туристы. У них ты будешь проходить полосы препятствий и ходить в походы. А еще узнаешь, что такое КТМ. Если тебе нравится борьба, романтика и тимбилдинг, тебе сюда.

Тут у нас медиа-отряд, в красном. Они делают новости, создают контент и участвуют во всем, что происходит в лагере. Хочешь рассказывать, креативить и делать картинку? Это для тех, кто любит быть в курсе.

Ну и, наконец, наш отряд. Мы любим черный цвет, потому что на его фоне лучше видно характер. Мы здесь создаем искусство. С нами ты поймешь, что такое творчество, перформанс, что такое… – тут она сделала паузу, а ее напарник вывел карандашами по столу барабанную дробь, – театр! Если нам повезет, в отряде соберутся нужные люди и мы вместе создадим шедевр. В прошлые смены у нас иногда получалось.

Теперь смотри, выбирай сердцем, у тебя есть только один шанс. Сереж, врубай музыку! Камера, экшн!

Мелодия была эпическая, как из голливудского трейлера.

Ведущая развернулась, отошла на несколько шагов, потом достала из кармана зажигалку и подожгла свою палку-микрофон. Оказалось, что это был факел. Она подняла его в правой руке. На стене, за спиной вожатой, был мурал: берег Артека под ярким солнцем. Солнечные лучи как раз оказались за ее головой. Это было похоже одновременно на статую свободы и на заставку Columbia Pictures. Впечатляющее зрелище. Эта девушка была как магнит, на нее смотрели все, даже охранник у выхода.

Трек сменился, и вожатые других профильных отрядов начали расходиться по сторонам. За ними потянулись те, кто хотел к ним на профиль. Я осталась стоять посреди зала.

Туротряд, морской, медиа или театр? Мне хотелось везде. Выйти на лодке или корабле далеко в море, научиться грести, носить красивую форму с якорями. Туротряд тоже, наверное, классный: команда, походы, костер и песни под гитару… В медиа я бы тоже пошла – у меня определенно получается складывать слова в предложения. Я огляделась в поисках какого-то знака и увидела, что он стоит рядом с вожатыми моротряда.

Я уже было повернулась в его сторону, когда рядом прозвучал низкий голос:

– Как тебя зовут? – спросила Яна, девушка с факелом. Правда, факела у нее уже не было.

– Света, – ответила я.

– Свет, скажи, что ты хочешь найти в Артеке?

Сначала я подумала об отце. Но это было никак не связано с профильными отрядами. Потом я подумала о себе и поняла, что больше всего хочу найти свой талант.

Она сняла панаму с головы своего напарника, Сережи, и надела ее на меня:

– Тогда помоги распределяющей шляпе. На какой из четырех факультетов ты действительно хочешь?

Вокруг нас стояло еще человек пять, рядом с другими вожатыми народу было куда больше. Только тут я заметила, что за мной стоит кудрявая Маша, девочка из автобуса. Я взглянула в сторону своего краша, вспомнила наш разговор в самолете: что мы познакомимся, если окажемся в одном отряде, – меня разрывало на части. Это выбор, который определит всю мою смену в Артеке.

Я осталась.

Так я оказалась в театральном отряде Яны и Сережи.

Наш отряд поселили на Вторую дачу.

Вожатый Сережа по пути туда показывал нам достопримечательности Кипарисного:

– Вон там бачите густые заросли олеандра? Кстати, вин ядовит и дуже опасен. Советские садовники таки славились своим креативом: посадить олеандр в детском лагере – чудна идея.

Он бодро шагал дальше.

– Лестница из отличной породы камня, называется габбро-диабаз. Камень красивый, серый. Название тоже замечательное. Море, – он широко повел рукой в сторону сине-бирюзовой дали, которая виднелась из-за деревьев, – Черное. Кто придумывал названия морям – интересные были люди. Заметьте, есть такие моря как Черное, Красное, Белое и Желтое. Ни одного синего или голубого. Це гарно!

Потом Сережа подмигнул:

– Весь лагерь стоит на высоком берегу, подниматься и спускаться придется много. К концу смены будете в форме, как раз для фоток в соцсетях.

Мы вышли к стройному зданию светлого бежевого цвета.

– Когда-то, до революции, тут стояв летний дом известного дохтора, – торжественно объявил Сережа, когда мы с чемоданами подкатились ко входу. – Это новое здание, его по традиции зовут «Второй дачей», в честь той самой дачи. Смотрите мне, не болейте, а то дух того дохтора придет и вылечит…

Как мы потом поняли, в таком стиле Сережа разговаривал всегда. Он будто немного искрился: загорелый, с широкой улыбкой, в большой артековской панаме. Наш вожатый являлся перед нами, словно стендапер выходил на сцену. Это была мгновенная симпатия. Я люблю таких веселых и открытых людей, потому что сама не такая. Я начинаю шутить и раскрываюсь только в компании друзей.