Аня Говорун - Остров А.

Корректор Алина Алпатова

Иллюстратор Евгения Кобозева

© Аня Говорун, 2022

© Евгения Кобозева, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-1081-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я живу в Новосибирской области, на краю географии. Поселок Холодное, десять тысяч жителей. Мама говорит, что сюда никто никогда не приезжал по своей воле: здесь была казачья крепость, потом лагеря Сиблага, потом военный городок. Людей сюда присылали, они не приезжали. Мы приехали сами, одиннадцать лет назад.

Рано утром поселок тихий и безлюдный. Мы с мамой идем по улицам, гравий шуршит от наших шагов, дома смотрят пустыми глазами: еще слишком рано. Спят все, кроме нас. Солнце только-только встало из-за леса и ощупывает поселок первыми прохладными лучами. Меня накрывает атмосфера раннего утра: робкий свет и свежие запахи. Равномерные шаги задают ритм, и в голове начинают крутиться слова. У меня так бывает, и, если я помогаю им складываться, получается стихотворение. Сложить стих не так сложно, – это как собирать пазл. Намного сложнее успеть его записать. Я мечтаю о том, чтобы можно было делать скриншоты мыслей в голове. Мои мысли слишком бестолковые: они теряются, пока проходят путь от мозга до кончиков пальцев. Я отвлекаюсь – и все, стих потерян. Мысли так и не капнули с пальцев на бумагу или экран.

Ночью я почти не спала, волновалась. Мы с мамой встали в пять утра, потому что сегодня я еду в Артек. Мое первое далекое путешествие. В свои пятнадцать лет я впервые полечу на самолете и увижу море. Когда я узнала, что поеду, моя жизнь изменилась. Я ждала этого дня, готовилась и много думала о том, как там будет и какой буду я. Я бы хотела там быть другой: смелее, ярче, красивее. Мне кажется, это мой шанс.

На главной площади, где меня должны забрать на школьном микроавтобусе и отвезти в Новосибирск, пока никого. Мама, кажется, тоже плохо спала. Я слышала ночью, как она шуршала в своей комнате. Мы стоим возле большой лужи, мама смотрит на мое отражение, не на меня, и говорит:

– Иногда я думаю, что лучшая часть любого путешествия – это предвкушение.

Мама никогда не говорит, что она чувствует, и что ее на самом деле беспокоит. У нее вообще проблемы с выражением эмоций, тем более по отношению ко мне. Я думаю, что она нарастила слишком крепкую скорлупу, чтобы защищаться от всего, что может ранить. Теперь ее любимые фразочки, вроде «сам не страдай и другим не давай» и ее привычка делать вид, что все хорошо, ранят меня. У меня не все хорошо. У меня все бывает очень плохо, просто ужасно. Но с мамой мы об этом не говорим.

Микроавтобус приехал. Школьный водитель дядя Вова, злой и невыспавшийся, курит в окно. Екатерина Максимовна, учитель литературы и завуч по воспитательной работе, вышла поздороваться. Возникает неловкий момент, когда все чего-то ждут. Прощаться тяжело. Я чувствую, что в горле появляется ком. У мамы спокойное лицо, но дрожат руки. Она всегда такая, когда отпускает меня куда-то. Бабушка, когда была жива, говорила, что однажды она отпустила так моего папу, а он не вернулся. Мне было четыре, когда мой отец пропал. Как-то раз, когда наша семья еще жила в Казахстане, он поехал в соседний город по делам, и с тех пор мы о нем ничего не знаем.

В автобусе я достаю из рюкзака блокнот, в который иногда все же попадают мои стихи. В блокноте – фотография, которую я знаю с детства: у нас не так много снимков отца. Я знаю каждый наизусть. На этом фото ему лет тринадцать, он стоит со своим отрядом на фоне огромного памятника, от которого в кадре только ноги.

Он тоже когда-то был в Артеке. Поэтому у меня ощущение, что все звезды для меня сошлись: я должна побывать там, где был он, и узнать о том, каким он был. За какие заслуги он попал в Артек? Что это была за смена? Какое время года? О своем отце я не знаю почти ничего, потому что любое воспоминание о нем делает маме больно. А мама не любит, когда ей больно, поэтому она нарастила свою скорлупу.

Я уверена, что мы с ним похожи. Не очень внешне, но я думаю, что мы похожи внутренне. Папа на фотографии улыбается, на его плече лежит чья-то рука, и смотрит он не в объектив, как все остальные, а в сторону. Куда? Я не знаю, но мне так хочется узнать. Я хочу встать на его место и увидеть, что было там, куда он смотрел. Почувствовать то же, что чувствовал он, и так немного прикоснуться к нему. Хотя бы так.

Екатерина Максимовна отрывается от телефона и поворачивается ко мне.

– Что читаешь на каникулах? – спрашивает без особого интереса.

С самого детства я читаю все, что попадется под руку: книги из нашего шкафа и газеты с прилавка в магазине, пока стою в очереди на кассу. Когда я была маленькая, мама читала мне вслух по вечерам. Это была наша традиция, – время, которое мама посвящала только мне.

– Вот закончила «Географ глобус пропил», – отвечаю я.

Екатерина Максимовна делает вид, что знает, о чем я, – неуверенно кивает. Она не знает, конечно. Современных писателей для нее не существует: они ведь еще не вошли в учебник. Она начинает рассказывать про книги, что читала в юности. «Джейн Эйр», «Унесенные ветром», – Екатерина Максимовна была такой романтичной. Сейчас она сидит в теплой не по сезону куртке и вельветовых скучных штанах и смотрит в окошко, на туманные поля. Меня всегда удивляет, как люди меняются с возрастом.

Я как-то прочитала в интернете: «не взрослей, это ловушка». Думаю, что возраст не делает тебя умнее или лучше, чаще всего только опытнее и хуже. Взрослые этого, конечно, не признают. Может, потому что им нравится ставить себя выше нас? Годы – отличное прикрытие для человека, у которого нет других достоинств.

В Новосибирском аэропорту я познакомилась с группой: еще пятнадцать человек, все разного возраста. Екатерина Максимовна уехала, сдав меня сопровождающей с документами. Там было очень светло, шумно и негде сесть. Я достала любимые наушники. Под музыку люди вокруг стали двигаться в такт, звуки аэропорта влились в музыкальную дорожку. Я представила картинку, как в клипе: все спешат в разные стороны, женщина в форме постукивает металлоискателем, а я посреди аэропорта начинаю петь и танцевать. Все оборачиваются и повторяют за мной…

Если бы только жизнь была похожа на мой плейлист.

В самолет мы зашли толпой, билеты были у сопровождающей. Я представляла этот момент: как мы будем взлетать, я увижу удаляющуюся землю, – и в моем воображении я, разумеется, сидела у окна. Оказалось, у иллюминаторов мест было мало. Я, как всегда, не успела, не стала лезть вперед. Последнее место у окна заняла девочка с длинными волосами и ярким рюкзаком. На рюкзаке сверкала корона, а под ней надпись dance queen. Мне досталось место у прохода в другом ряду. Стало ужасно обидно. Я редко получаю то, чего хочу. И это мой первый полет на самолете!