Александра Ковальски - Игра стрелок

«Почему нас заперли здесь? – часто задавался вопросом грузовик. – Что с нами не так? Я был создан для того, чтобы колесить бескрайние просторы Сибири и Поволжья, видеть улыбку на лицах стариков, получающих долгожданные письма или газеты. Почему мы все заперты здесь и только мальчишки-сталкеры порой навещают нас, чтобы сделать глупые фотоснимки, корча рожи?!»

На третий год своего вынужденного заточения грузовик решил, что все дело в том, что он собран под маркой немецкого бренда. «Наверное, людям не понравилось, что я собран не в Ульяновске, – решил грузовик. – За это я обречен гнить здесь!»

После этого он больше не думал, смирившись со своей судьбой и нереализованной мечтой – приносить пользу людям.

***

– Палыч, ну как же так?! – отчаянно судачили водители в гараже главпочты. – Эх, какой мужик был!

– А как «буханку» свою любил. Старый УАЗик, а он его подкрасит, подпаяет и, смотришь, машинка опять скачет! – вспоминали старики.

– Жалко! Жалко! Чуть-чуть пенсию не увидел, – вздыхали.

– Да и увидел бы, может, если бы не эта дурацкая реформа, – возразил кто-то. – Ушел бы спокойно по осени на пенсию, как и должен был в 2019-м и не пришлось бы зимой по сугробам этим… А еще Ванька-тракторист… кабы не опился, вытащил бы нашего старика, там до Дубовки-то километра 2 всего. Старик всегда туда ходил. А тут вот… видите как обернулось. Машина увязла, а до Дубовки идти, какой смысл, Ваньки-то нету уже. Палыч в Сосновку побрел, ну а это километров 5…

– Все 7 будет, – возразил третий собеседник.

– Воот… Ну знамо дело простудился. Пневмонию схватил. Эх, жалко мужика.

– Жалко… – качали головами коллеги покойного.

– Да и машина эта. Тьфу! Сколько раз писали в управление, мол дайте новую! А они все нету да нету…

– Да у них на все один ответ. Сами на джипах катаются, а в глубинку… тьфу… Сталина на них нет!

Так судачили водители в гараже главпочты, а старый УАЗ, глядя на них плакал подтекающим радиатором, жалея глубоко в своей железной душе, что не сдюжил, не выехал из того злополучного сугроба, что нет у него преемника, который обладал бы более мощным двигателем и шипованными колесами, а еще сидениями с подогревом, нет приемника, приспособленного, чтобы возить почту по проселочным дорогам российской глубинки…

P.S.: рассказ написан в ответ на этот пост на Пикубу:

https://pikabu.ru/story/broshennyie_gruzoviki_pochtyi_rossii_v_moskve_7792106

Последнее пристанище победителей

***

Ветер трепал русые с проседью волосы, выбившиеся из под косынки. Марфа Ильинична взволнованно теребила в руках платок. Ее слепые, теперь выжженные до пустоты глазниц, а когда-то огромные цвета весеннего неба, глаза безучастно смотрели на мир. Марфа была слепа уже ни первый год, со временем она привыкла к этому и даже начала самостоятельно справляться с уходом за собой и небольшим огородом, который выращивала по собственному почину и чтобы отвлечься от воспоминаний о прошлом. Но только не сегодня, сегодня особенный день – сегодня она, наконец-то встретится с сыном. Няня Маруся, ухаживавшая за Марфой здесь на Валааме, рассказала ей еще на минувшей неделе, что скоро придет новый пароход, который привезет в интернат новых жителей. Марфа уже знала, что такие пароходы приходили на Валаам регулярно, привозя продукты, зимнюю одежду и новых постояльцев, иногда они привозили и письма, хотя тем, кто здесь жил писем ждать было уже не от кого… Только лейтенант Пашка, как все звали местного олигофрена, потерявшего на фронтах Второй Мировой память и разум, иногда получал письма от боевых товарищей и сам писал им что-то неразборчивое, рисовал какие-то каракули и гордо называл это «секретной почтой».

День клонился к вечеру и Марфа Ильинична подставила под последние лучи заходящего июньского солнца морщинистое лицо. Она всегда любила солнце, даже тогда… в июне 1941-ого.

***

Ветер трепал русые волосы, выбившиеся из под косынки. Марфа поправила непослушную прядь и снова принялась за прополку. Тяжело ей было на сносях управляться с хозяйством, но такова уж женская доля – за домом следить, да детей растить. Старший сыночек уже большой, 12 годков по весне стукнуло, помогал матери, чем мог, хоть и силенок еще не на взрослого, а уже мужичёк. Марфа вздохнула, хоть и любил ее муж-военный крепко, а не угодной невесткой она стала для своей свекрови.

«Порченая девка тебе, Мишаня, досталась, – любила говаривать бабка, – вона, у других уже пятеро деток, а твоя все никак не соберется! Одного родила и ждет чего-то!»

«Мать! Не суй свой нос в наши дела! – одергивал Марфушин муж. – Наживем еще, успеется!»

Второго внука свекровь так и не дождалась. Померла. Даже лежа в гробу свекровь, казалось, укоряла Марфу и та боялась подойти попрощаться со старушкой. Так и схоронили, а спустя немного времени Марфа и поняла, что беременна. По всем приметам выходило, что надо ждать дочку. Соседка-повитуха так и сказала: «Жди, Марфуша, себе помощницу, а то, может и двоих! Живот вон как разнесло!» Марфа и ждала.

***

«Марфа, – сказал как-то вечером муж, – вчера пришёл приказ, командируют нас в Брестскую крепость».

«Как же так? – всплеснула руками Марфа. – А как я тут одна останусь?»

«Почему одна? Поеду, обустроюсь и вас с Митькой заберу, уже с командиром оговорено все. Семьям тоже можно ехать, так что не переживай, в станице не останешься!» – улыбнулся Марфе муж.

Что поделать, судьба у жен-солдаток такая – только переезжай с места на место, куда мужа командируют, да молись. Проводила Марфуша мужа в Брест. Пришла домой, села на лавку, да и заплакала.

«Матушка, ты чего?» – спрашивал Митька.

«Да ничего, сынок, – ответила Марфа. – Муторно мне как-то на душе, кажется, будто не увидим мы больше нашего папку!»

«Мама, да что ты такое говоришь? – воскликнул мальчишка. – Папа же обещал, что мы скоро к нему поедем! Правда ведь? Поедим?»

«Поедим, сыночка, конечно, поедим!» – ответила Марфуша утирая слезы.

***

А на следующую ночь приснился Марфе сон, будто бы сидят они с мужем и Митькой за столом в хате, ужинают, а тут на тебе, дверь отворяется и входит свекровь-покойница. Прямо как в гроб положили, в том же платье, платок на голове и губы недовольно в нитку сжаты. Заходит и говорит: «Порченная тебе девка досталась, Мишаня! Пойдем со мной, я тебе невесту нашла другую!» И муж Марфушкин встает из-за стола да и идет с матерью. Марфа все кричит им вслед, мол, какая же она порченная, вон и живот на нос уже полез, двойня, сказали, будет! Да как проснется!

«Ох, нехороший сон, – прошептала Марфа, – не к добру!». Зажгла свечку да и встала на колени перед иконой молиться. Хоть и запрещали иконы, а Марфа верить не переставала, мало ли что там власть скажет, а Богу-то все равно виднее…