Александра Ковальски - Игра стрелок

– Тихо, граждане, – начал он свою речь перед недовольными. – Почему не работаете?

– За гроши?! У нас коммунизм строится или где? – закричал Сотников. – Пирожки с мясом уже купить не на что, цены растут, а зарплата все такая же?

– Если нет денег на пирожки с мясом, ешьте с ливером, – ответил начальник. – И вообще… я рекомендовал бы меньше пить, тогда и на еду оставаться будет!

Рабочие зашумели, градус недовольства начал расти.

– Ах так! Ай-да на газораспределитель, мужики! Отключим газ, зачем он нам нужен, если жрать готовить не из чего! – закричал призывно Сотников. Поддавшись какому – то общему порыву несколько десятков человек рабочих подхватили призыв токаря и бросились на газораспределитель – спустя несколько часов весь Новочеркасск остался без газа. Люди шумели на улицах, кто-то бросился в городской отдел милиции, говоря, что там точно есть оружие, которое нужно захватить, чтобы вооружить ополченцев. Люди собирались на площадях города, устраивали митинги, но толпой никто не руководил… люди действовали по собственной инициативе.

К вечеру город наводнили военные и милиционеры и спустя сутки, забастовка, начавшаяся на электровозостроительном заводе и в первые минуты охватившая весь Новочеркасск, была смята и растоптана, как лесной пожар бывает заглушен ливнем…

15 августа 1962 года Сотникову и еще шестерым «зачинщикам» забастовки были вынесены смертные приговоры. Говорят, когда Серегу вели на расстрел, он кричал, чтобы из его ливера напекли пирожков и непременно передали на завод, тем покорным овцам, которые согласились на предложение руководства и прогнулись под власть.

Дождь настойчиво барабанил в окна, словно бы просил впустить его в тепло и уют таверны, где по залу плыл аромат жареного на вертеле порося и хмельного эля, да пива, развиваемых в кружки хозяином – дородным мужчиной с густой бородой цвета пшеничного поля и неожиданно чёрными, как ночь глазами. Странные это были глаза, у блондинов, да еще в этих краях отродясь такого не случалось. Но посетителям было не до того, чтобы рассматривать глаза хозяина… в такую-то ночь лишь бы кров найти, чтобы не промокнуть и не продрогнуть до костей, а уж ежели и кружку пива, так большего и не надо, разве что кусок порося, что жарил на вертеле хозяин, да урвать улыбку хозяйской дочки…

Ганс погонял коня, торопясь с донесением, но, как назло дождь застал его на половине пути, когда он проезжал через лес близ деревни Покшивно, а там и осенние сумерки легли на землю плотным плащом, да таким, что ни зги не видно – хоть глаз выколи. Ганс готов был уже и черта поминать, как вдруг прямо у поворота на Клодзко будто бы из под земли вырос перед ним этот постоялый двор.

– Ох, как кстати оно пришлось, – подумал Ганс, спрыгивая с лошади. – Тут, пожалуй, и заночевать можно, а с утра, как дождь прекратится, дальше поеду.

Дверь отворилась со скрипом, пропуская нового гостя в таверну. Внутри, как и ожидал путник оказалось тепло, ярко горел камин и его света хватало, чтобы осветить большую часть зала. В дальнем углу под масляной лампой стоял стол, где несколько человек играли в кости, оттуда были слышны неясные восклицания и брань. Гансу игра была интересна, но он был на службе, да и уставшим с дороги, а потому сразу направился к стойке, за которой командовал хозяин.

– Здоровья и миру тебе и дому твоему! – приветствовал хозяина путник.

– И Вам, милсдарь, – ответил хозяин. – Желаете эля или доброго пива?

– А что посоветуете?

– В наших краях семья моя давно славится тем, что у нас самое лучшее пиво! Мой прадед угощал своим пивом короля Ягайло и тот был очень доволен… С той поры и стоит здесь наша таверна, а секрет славного пива передается из поколения в поколение.

– Что ж, тогда давайте пива, – улыбнулся продрогший путник.

Гость наслаждался пивом, напиток и в самом деле был на диво вкусным и аромат от него исходил самый что ни на есть дурманящий. Ганс пил и все никак не мог утолить жажду, грелся у ярко пылающего камина и все сильнее ощущал холод. Любому другому это показалось бы странным, но Ганс так устал с дороги, что ни на что не обращал внимания, а лишь ближе протягивал к огню озябшие руки.

– Продрогли? – спросил чуть погодя пивовар, в который раз подливая гостю угощение да подавая жирный кусок жареного окорока.

– Да есть такое, – согласно кивнул путник.

– Так садитесь ближе к огню, кушайте-пейте, авось и согреетесь. А коли желаете, так могу принести Вам одеяло, – заботливо улыбнулся хозяин.

Ганс кивнул. Он ел и пил, кутался в одеяло и протягивал ладони к огню, но голод его и жажда становились все сильнее.

– Эй, гонец! – вдруг кто-то тронул Ганса за плечо. – А не сыграть ли тебе с нами в кости?

– Это можно, – улыбнулся Ганс, радуясь возможности вступить в игру. Вся усталость с него вдруг разом пропала, он вскочил на ноги и направился к столу, за которым сидели другие игроки.

Сели они играть, а Гансу карта шла, он выигрывал и выигрывал, а ему хотелось все больше, да больше. Все проигрались и из-за стола вышли, один только игрок и остался, вот и говорит он Гансу:

– Я долгой игры не терплю, давай ставь все, что есть на кон!

– Хорошо, – отвечает Ганс и высыпает из кошеля все, что было. Да случилось так, что среди прочего была одна монета серебряная. Едва коснулась она стола, как смотрит Ганс, а то и не стол вовсе, а гроб, не одеяло на плечах у него вовсе, а кожаный мешок и нет вокруг ни одной живой души, лишь черепа с пустыми глазницами скалятся, да челюстями щелкают…

– Что же ты, пес окаянный, наделал?! – вскричал тут хозяин таверны.

Оглянулся на него Ганс, а перед ним Йохан Шмидт стоит. Тот самый, который почитай годков 20 уже как почил, да только не упокоился – палач из Клодзко труп несчастного пивовара похитил прямо из гроба, положил в кожаный мешок да и продал кому-то за сотню гульденов… С той поры и скитается бедолага Ясек-Птасек по лесам да весям, людей пугает, да отнимает у них добро, честным путем нажитое.

Тут бы и конец нашему Гансу, да благо, что забрезжила заря, закричали где-то петухи, бросился гонец прочь из таверны, пока не уволокла она его на ту сторону, в мир духов. Вовремя успел выбежать, да только о порог запнулся и одна ступня за порогом осталась. С той поры Ганс охромел и ни перед кем сапог не снимал.

***

Бывший советник Монтесумы Второго Куитлауак умирал. Неизвестная болезнь, привезенная испанскими поработителями с берегов Старого Света, пожирала тело отважного война. Он боролся с ней, как мог, но сил у него явно не хватало. В последние часы у ложа умирающего собрались его близкие, сановники Теночтитлана и наследный принц Куатемок, которому вскоре предстояло стать последним свободным тлатоани 4 4 Тлалони – титул правителя городов-государств у ацтеков, тепанеков, акольхуас и некоторых других племен на территории современной Мексики. империи майя.