Андрей Костров - Крылатая повесть

– Я в курсе дела, – спокойно начала директор школы, Анна Андреевна. – Антонинина Леопольдовна, я выяснила подобности этого случая и сочла нужным не беспокоить учителя по этому поводу. Она сейчас с детьми проводит лабораторные эксперименты в оранжерее, – официальным тоном проговорила директор.

– Я хочу, чтобы вы вызвали учителя сюда и чтобы она отчиталась перед нами о том, что произошло, – требовательно произнесла мама Тани.

– Еще раз хочу сказать вам, Антонина Леопольдовна, никого отчитывать и никого вызывать мы не будем, – невозмутимо прямым взглядом смотрела на Антонину Леопольдовну Анна Андреевна. – Мы не вызываем тут никого и не ставим ни учителей, ни детей в позицию виноватого. А вы именно этого сейчас требуете. Я побеседовала с учителем, ее аргументы меня полностью устраивают. Отчитываться ей не за что, я полностью доверяю Ефросинии Вячеславовне, и вы, пожалуйста, доверяйте, Антонина Леопольдовна. И прошу вас, давайте все же поменяем тон нашего общения. Если между нами не будет взаимного доверия, то мы не сможем ни о чем договориться. Вы знакомы, Антонина Леопольдовна, с нашей концепцией, – продолжала Анна Андреевна спокойным тоном, – и знаете, что мы не нарушаем в жизни нашей школы, в ее традициях, ни законов юридических, ни законов нравственных. – В момент произнесения Анной Андреевной слова «концепция» Антонина Леопольдовна театрально поморщилась. – И у нас, – продолжала директор, – все, что происходит в школе, основывается на личном доверии учителей к детям и детей к учителям. Так же мы стремимся выстроить доверительный диалог и с родителями наших учеников. Хотя, признаюсь, это не самое простое в иных случаях. – Антонина Леопольдовна снова поморщилась. – Поэтому давайте оставим тон соперничества и претензий друг к другу и прейдем на конструктивный диалог. Я готова ответить на все ваши вопросы. Вы озвучили проблему, и мы сейчас постараемся ее решить. Но разговор у нас должен быть, я еще раз подчеркну, построен на уважении и желании не только выразить свое мнение, но и попытаться понять позицию другого, – сказала Анна Андреевна и улыбнулась своей красивой и искренней улыбкой. – Я вам сейчас сделаю кофе, присаживайтесь на диван, Антонина Леопольдовна. Располагайтесь.

– Спасибо, хорошо, – уже мягче произнесла мама Тани и опустилась на большой кожаный диван. Она любила кофе и уважительный тон, с которым ей его предлагают. Чуть поерзав, отыскав удобную позу, Антонина Леопольдовна начала задавать свои наболевшие вопросы, и ее мимика снова непроизвольно обрела воинственные черты.

– После посещения Русского музея, – при этих словах Антонина Леопольдовна растянула нижнюю губу и тряхнула головой, – дочь моя стала много говорить о религии, в частности, про Христа и Иуду. С этим вопросом они и ходили к служителям культа с отцом – просветиться, как они мне сказали: узнать, как там все было. Что называется, из первых уст.

– Где там? – спросила директор школы.

– Там, когда все это происходило, – во времена Христа, – ответила невозмутимо Антонина Леопольдовна.

– Ах, вот как. – Анна Андреевна хотела улыбнуться, но сдержала себя.

– Я склонна считать, что все это неспроста, – продолжала Антонина Леопольдовна. – В нашей школе я уже не раз встречала священников в черной рясе. Что они тут делают? Объясните мне, пожалуйста. У нас светское государство и светская школа, я не собиралась отдавать свою дочь в семинарию. Разъясните мне этот вопрос, Анна Андреевна, – проговорила Антонина Леопольдовна, сжав губы в трубочку.

Анна Андреевна вдруг сделалась серьезной, деловой, будто вышла на кафедру. С таким видом она обычно выступала на научных конференциях.

– «Светскость», о чем вы только что упомянули, Антонина Леопольдовна, – в демократическом обществе является качественной характеристикой государства, выражающей наличие в правовой системе разделения полномочий и функций государственной власти и религиозных объединений. Попросту, светское государство – это государство, в котором власть принадлежит гражданским, а не церковным, религиозным властям. В светском государстве общество самоуправляется не через структуры религиозной или антирелигиозной организации, а через структуры общественного самоуправления и государственного аппарата.

Что касается светскости в образовании, то «светская школа» в демократическом государстве – это школа, которая регламентируется и контролируется обществом в своих интересах. Наша школа не религиозная, но и не антирелигиозная. Воинствующий атеизм в прошлом. Во всяком случае, так должно быть по закону, – сказала Анна Андреевна и встала с дивана, чтобы подлить кофе себе, Антонине Леопольдовне и Олимпии Николаевне, которая закончила свои дела и внимательно слушала директора.

– В нашей школе не проводятся занятия, нарушающие законодательство в сфере образования, – продолжала Анна Андреевна. – Но мы и не зависим от стереотипов, навязанных нам атеизмом советского периода. В нашей школе социокультурный компонент имеет большое образовательное значение, и мы, согласно законам нашего государства и законам здравого смысла, выстраиваем образование на основе национальной и мировой культуры. Без предрассудков. Религия, на уровне с философией, наукой и искусством, является важнейшим культурным феноменом жизни народа. И отвергать или нивелировать этот феномен в угоду не изжитой до сих про у нас атеистической пропаганде мы не будем. Мы не хотим делать ущербной нашу образовательную среду. В нашей школе, к примеру, – продолжала уверенно говорить директор, – работает кафедра по изучению древнеславянской письменности. Мы изучаем древние гимны и летописи и для этого приглашаем к сотрудничеству специалистов различного уровня, в том числе специалистов из Петербургской духовной семинарии. Ученые священники из семинарии являются одними из лучших специалистов в вопросах истории русской письменности – это ученые высочайшего уровня. Поэтому они здесь. То, что Таня увлеклась пением церковнославянских текстов и гимнов, – замечательно, почему мы должны ребенка лишать участия в том, что признанно лучшим? Кстати, в филармонии сейчас идет духовная оратория И.-С. Баха. Если еще не довелось, советую посетить. Я была недавно, мне очень понравилось. Если лучшие музыканты исполняют произведения на темы религии, почему наши дети не могут этого делать? Мы не должны лишать детей лучшего.

Но мы не выстраиваем сотрудничество только с духовенством христианских церквей. У нас ведет курс экономики в старших классах преподаватель из государственного университета – ортодоксальный иудей. Очень много интересного рассказывает не только об экономике, но и об иудаизме. Абстрактная наука, какой бы она абстрактной ни была, берет свое начало в жизненном опыте человека, в традиции. Углубление в традиции народов придают научным знаниям живую силу. Наш заместитель директора по воспитательной работе Евгений Святозарович практикует много лет буддизм, каждый год в Гималаи ездит. Умиротворенный, сувениры нам всем привозит. Мухаммед Багаудинович, наш математик, – мусульманин. И это нам не мешает быть вместе; получать образование совместно, жить одними интересами, одной душой. А что касается христианского акцента, так у нас же все этим пропитано. Вся культура, вся великая русская литература построены на ценностях христианства, и вы что хотите, чтобы дети прошли мимо всего этого? Дети в этом глубже нас, они целостнее, они более основательно воспринимают мир, нежели мы, взрослые, со своим закосневшим умом и стереотипами. И случай в Русском музее, произошедший с нашей Таней, этому подтверждение. Это же произошло чудо. Чудо человеческой личности. Таня вновь показала свою глубину, свою искренность. Свою безграничную любовь к миру и людям, – завершила свой монолог Анна Андреевна.