Владимир Юринов - Хранить вечно

В лагере царила полная неразбериха. Чадно горело несколько шатров. Иные были повалены. В уцелевших слышался женский визг и гортанные крики. Откуда-то со стороны вала ещё доносился стук мечей и яростные вопли дерущихся, но внутри лагеря уже вовсю шёл грабёж. Мавретанцы и легионеры вперемешку – потные, возбуждённые, с алчно горящими глазами – шныряли по шатрам, тащили какие-то тюки, волокли женщин, пиками и пинками гнали связанных, перепуганных рабов. Тут и там стонали раненые, лежали в лужах крови мёртвые. Шарахаясь от людей, метались между шатрами обезумевшие лошади без седоков.

Вдруг Саксум увидел человека с лисьим хвостом на шлеме.

– Юст!.. – окликнул его декурион, но Такфаринас не услышал – с мечом в опущенной руке, отрешённо глядя себе под ноги, он пересёк дорогу и скрылся между шатрами справа.

Саксум ускорил шаг и, дойдя до поворота, заглянул в проход.

Такфаринас стоял шагах в десяти, боком к декуриону и, взяв меч двумя руками за лезвие, засовывал его снизу под торакс остриём к себе.

– Юст!!.. – отчаянно крикнул декурион, но было поздно – вождь мусуламиев качнулся и упал вперёд, на рукоять меча.

– Юст!!..

Саксум кинулся к Такфаринасу и, опустившись рядом на колени, осторожно перевернул его на спину.

Вождь мусуламиев был бледен, глаза его были широко распахнуты, губы сжаты в тонкую нитку; к потной щеке прилипли сухие травинки и какой-то мелкий мусор.

– Юст!..

– Симон?.. – прохрипел Такфаринас. – Ты… Ты зачем здесь?.. Где Танан?

– Прости, – сказал декурион, осторожно снимая со щеки лежащего мусор. – Прости меня, Юст!.. Не уберёг я Танана… У мавретанцев Танан.

Такфаринас мучительно закашлялся, сжимая кулаки и елозя в траве ногами.

– То… ракс… – с трудом выдавил он из себя, чуть продышавшись. – Длинный… слишком… Надо было… снять.

Саксум тронул его за плечо.

– Тебе помочь?

– Да… – прошептал Такфаринас; у него на глазах проступили слёзы, и он, часто моргая, пытался выгнать их из глазниц. – Да…

Декурион распрямился и, достав из ножен когда-то подаренный ему вождём мусуламиев кинжал с рукояткой в виде дракона, показал его Такфаринасу.

– Да… – сказал тот и облизнул бескровные губы. – Да… Не тяни… – он запрокинул голову и стал смотреть вверх. – Орёл… – хрипло сказал он и попытался улыбнуться. – На восток летит… Хорошая примета…

И тогда Саксум, чуть подавшись вперёд, сильным и точным движением воткнул ему кинжал в ложбинку под ухом. Тело Такфаринаса дёрнулось, напряглось и опало. Саксум подождал ещё несколько мгновений, потом стёр ладонью с лица липкий пот, выдернул кинжал и тяжело поднялся на ноги.

– Лисий хвост… Нет мизинца на правой руке… По всей видимости, это – Такфаринас… – раздался у него за спиной знакомый басовитый голос.

Саксум обернулся. В окружении не менее десятка всадников в ярко-красных плащах преторианской гвардии перед ним восседал на высокой серой кобыле не кто иной, как сам легат сената и проконсул Африки Публий Корнелий Долабелла.

– А рядом с ним, по всей видимости, наш доблестный… э-э… декурион, – звучно, как будто выступая на форуме, продолжал Долабелла; свита почтительно внимала. – Отличная работа, декурион! Отличная!.. А Маний, между прочим, сомневался в тебе. Нет, всё-таки зря я не поспорил с ним на кувшин… э-э… старого фалернского. Зря!..

Проконсул улыбался. Проконсул жмурился. Проконсул потирал руки. Он был явно доволен. У Саксума опять зазвенело в ушах.

– Ты отлично справился со своим заданием… э-э… декурион, – продолжал тем временем сенатор. – Ты можешь быть спокоен – тебя ждёт большая награда. Я бы даже сказал – очень большая награда!.. А где твой… э-э… помощник? Надеюсь, с ним тоже всё в порядке?

– Его нет… – не слыша своего голоса, сказал Саксум. – Его убили.

Ему вдруг захотелось подойти и со всей силы воткнуть свой меч в это широкое улыбающееся лицо с пухлыми лоснящимися губами, обрамлёнными аккуратной рыжеватой бородкой.

– Ай-яй-яй!.. – покачал головой проконсул и сочувственно поцокал языком. – Это печально!.. Но ничего, причитающуюся ему награду получит его… э-э… его родственники… А скажи мне… э-э… декурион… – начал было Долабелла, но тут где-то совсем недалеко раздался пронзительный женский крик:

– Шимо-он!!.. Шимо-он!!..

– Хавива!!..

Саксум сорвался с места и, прыгая через растяжки, кинулся на голос. Завернув за очередной шатёр, он увидел Хавиву: её – перепачканную, растрёпанную, упирающуюся, – тащил за руку волоком по земле высокий кривоногий легионер с неопрятной растрёпанной бородой. Другой, мелкий и вертлявый, суетился вокруг, всё порываясь, но никак не решаясь схватить Хавиву за ноги – та яростно отбивалась.

– Стоять! – негромко, но решительно сказал Саксум.

Оба легионера подняли головы.

– Тебе чего? – незлобиво спросил вертлявый, уставившись на декуриона маленькими крысиными глазками.

– Стоять!.. – повторил Саксум. – Эта женщина пойдёт со мной.

– Ещё чего! – тут же взъелся кривоногий; от него за пять шагов несло кислой винной отрыжкой. – Ты что, закона первой руки не помнишь?! Это – моя добыча! Я её нашёл! Поищи себе бабу в другом месте!

– Эта женщина пойдёт со мной! – угрожающе сказал Саксум и положил ладонь на рукоять меча. – Ты слышишь меня, солдат?! Отпусти её!

Вертлявый опасливо попятился:

– Отпусти её, Тур. Я знаю этого парня. Это – декурион. Саксум… Ну её совсем! Найдём мы себе другую бабу…

– А вот хер ему! – закричал кривоногий. – Хоть Саксум, хоть не Саксум! Хоть декурион, хоть кентурион! Хоть сам император Тиберий!.. Это – моя добыча! Плевал я на всяких там саксумов! Мало ли тут всяких саксумов шляется! Что, каждому свою добычу отдавать?!..

Он сильно покраснел от злости, и тут Саксум узнал его – это был тот самый пьяница, Тур Герра, в своё время стоявший у позорного столба в Ламбессе и просивший у декуриона пить. Как давно это было! Как будто в прошлой жизни!

– Шимон!.. – воскликнула Хавива, безуспешно пытаясь вырвать своё запястье из цепких волосатых лап легионера. – Помоги!

Тур Герра посмотрел на неё, потом взглянул на декуриона и вдруг рот его, выказав мелкие чёрные зубы, разъехался в похабненькой ухмылке:

– А что, декурион, уж не твоя ли эта бывшая подстилка? А?.. Надо полагать, твоя! То-то ты за неё так сильно переживаешь! Что, сильно сладенькая?! А?! Никак не забыть?!.. А может, тогда – так?!.. – он отпустил руку Хавивы, схватил её за волосы и, резко поддёрнув вверх, приставил к её горлу лезвие меча. – Может, тогда – ни тебе, ни мне?! А?! Что скажешь?! Чтоб не было обид! Какие могут быть обиды между легионерами?! Ну, что скажешь, декурион?!

– Шимон!.. – простонала Хавива.

И тогда Саксум вытащил из ножен меч и медленно, очень медленно двинулся вперёд, глядя прямо в заплывшие, пьяненькие глаза Тура Герры и отводя руку для удара…