Екатерина Петровская - Я вам не мальчик

– Во черт, – Полынин ударил себя по лбу, – а рюкзак-то там остался!

– Ну ты даешь. – Фил прыснул от смеха.

– Это ж Полынин! – уточнила Лиза и закатила глаза.

Пришлось возвращаться.

Первая неделя пролетела незаметно. Новая школа оказалась вполне себе ничего, терпимо. Проблем с учебой у Фила никогда не было, и учителя, поняв, что от этого мальчика никаких неожиданностей ждать не придется, были милы и приветливы. Кто знает, может, он еще принесет им в копилку медаль за какую-нибудь олимпиаду? Благодаря легкому характеру, среди учеников Фил тоже сразу прижился. Все в основном общались группками по двое-трое. А некоторые и вовсе были одиночками. Так Фил узнал, что у Полынина друзей особо не было, впрочем, как и врагов. До прихода Фила его друзья по большей части обитали в виртуальном мирке, и после уроков он спешил домой, чтобы скорее подключиться к игре. Но теперь они возвращались втроем и постепенно сблизились. Полынин обладал отличным чувством юмора и был необидчив, хотя все время попадал в нелепые ситуации.

В понедельник все ждали И. А. Самых отстающих и то лихорадило. Еще до звонка даже те, кто обычно опаздывал, уже сидели за партами. То и дело кто-то подскакивал, подбегал к двери и выглядывал в коридор. Илья Алексеевич задерживался, и нетерпение росло. Филу тоже передалось всеобщее возбуждение.

– Идет, – наконец, победно заорал Полынин. Все разом засуетились, заговорили, а потом так же неожиданно замолчали.

В том, как И. А. впорхнул в класс, было что-то театральное. Так артист в конце спектакля выходит на сцену, чтобы сорвать аплодисменты.

– Ну, здоро́во, братцы-тунеядцы, скучали?

Все повскакивали со своих мест и окружили И. А. плотным кольцом.

– А где вы были в этот раз, расскажите?

– Вы такой загорелый, как из Африки.

– Угадали.

– А нам что-то привезли? – не растерялся Полынин.

– Да, Полынин, тебе, конечно, цветочек аленький.

Все как один заржали, а Полынин густо покраснел, но тоже засмеялся.

– Ладно, еще наговоримся.

Илья Алексеевич присел на край первой парты.

– Ну что, Пушкина вы, конечно, не читали?

– Нет, – дружно взорвался класс.

– Лучше про Африку расскажите, – попросила Вера Кононенко и одарила И. А. томной улыбкой.

– «Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд», – начал И. А., обращаясь к Вере. – «И руки особенно тонки, колени обняв».

Фил не сразу догадался, что это стихи, и покосился на Верины коленки.

– «Послушай, далеко, далеко, на озере Чад изысканный бродит жираф» 1 1 Н. Гумилев «Жираф» (1907) .

Все затихли. Что и говорить, чтец И. А. был отменный. Ученики слушали его, затаив дыхание, даже те, кто сидел на задних партах и чертил замысловатые фигурки в тетрадях. Фил с интересом разглядывал И. А. Одетый в джинсы и белую рубашку-поло, он выглядел совсем не так, как привычный учитель. Что-то в его манере речи и тембре голоса гипнотизировало. Он походил на факира, заклинателя змей. На нем были красные замшевые мокасины, и он раскачивал одной ногой в такт стихотворению, вводя слушателей в легкое состояние транса.

Потом И. А. весь урок рассказывал про Танзанию. Про то, как поднимался на вулкан Килиманджаро. Про то, как разбили лагерь рядом с тропой, по которой на водопой шли бегемоты, и их чуть не затоптали. Про то, как выманивали из реки крокодила, привязав тушку курицы за веревку к бамперу джипа. Самое невероятное, что все это было чистой правдой. Телефон И. А. ходил по рукам, и со всех концов раздавались восторженные возгласы.

Каких только фоток там не было: и смешные слонята с волосатыми макушками, и жирафы с длинными ресницами, и хмурое семейство горилл.

Филу казалось, что все просто боготворили И. А., но в тот же день он убедился, что это далеко не так. Фил спешил домой, запихивая на ходу в рюкзак учебники, когда увидел, как завуч подозвала к себе И. А. Вид у нее был крайне недовольный. Розалия Рамильевна, или просто Розалия, как ее называли за глаза, была женщиной строгой, образца прошлого века. У нее была грузная фигура и тяжелая, медленная походка человека, которому все дается с трудом. Перед тем как заговорить, она всегда презрительно морщилась и поправляла очки, висевшие на цепочке у нее на шее, вернее, лежавшие у нее на груди. Она была обладательницей невероятного размера бюста и когда заходила в аудиторию, то сначала появлялись ее бюст и очки, а потом уже сама Розалия. Она преподавала физику, на уроках было нестерпимо скучно, но приходилось терпеть.

– Илья Алексеевич, можно вас на минуточку, нужно поговорить.

– Я весь внимание, Розалия Рамильевна.

И. А. расплылся в улыбке.

– Если вы не заметили, то прошла целая неделя учебного года.

– Я предупреждал…

– Не перебивайте. – Розалия бросила на И. А. один из своих уничижающих взглядов, от которых ученикам хотелось сделаться невидимыми. Но И. А., напротив, продолжал улыбаться. Фил положил рюкзак на подоконник и сделал вид, что что-то ищет. Петя остался на дополнительные занятия по алгебре, а Лизу утащила с собой Вера Кононенко, и Фил никуда не спешил.

– И в мыслях не было нанести урон школьному процессу. Но форс-мажор, сами понимаете.

– И потом, во время урока я проходила мимо вашего класса. Что это за стихи? Это не по программе.

– Не волнуйтесь, Розалия Рамильевна, мы все успеем. Впрочем, как всегда. Ведь так?

И. А. даже слегка по-дружески похлопал Розалию по руке.

«Что он делает? – пронеслось в голове у Фила. – Сейчас она ему врежет».

Но с удивлением отметил, что Розалия сдает позиции.

– Знаю, и все же… И потом, срочно верните проектор! – Розалия опять приняла угрожающую позу. – Безобразие, где это видано: забирать казенное имущество домой?

– Сегодня же верну.

И. А. обратил внимание на стоящего у подоконника Фила, который, уже не скрываясь, на них пялился, и подмигнул ему. Фил отвел глаза.

– Ты новенький? Как зовут?

– Филипп, Филипп Старков.

От волнения Фил никак не мог закрыть молнию на рюкзаке.

– Поможешь мне донести проектор и экран? Ты ведь не торопишься, Филипп Старков?

– Я? Нет, конечно.

И. А. жил рядом со школой. Как только вышли за ворота, он тотчас закурил. Шли молча, И. А. погрузился в свои мысли. Фил вдыхал дым от его сигареты, и даже запах был необычный, сладковато-вишневый. В подъезде пешком поднялись на второй этаж. Фил робко мялся на пороге квартиры.

– Заходи, mi casa es su casa .

И. А. подтолкнул Фила вперед.

– Обувь можешь не снимать.

Фил с сомнением посмотрел на белый ворсистый ковер и все же снял кроссовки. Мама заметила бы, что светлый цвет – это непрактично. Фил огляделся. Вроде типичная однушка, а вместе с тем сразу было понятно, что это квартира И. А. Яркий оранжевый диван с зелеными подушками стоял практически посредине и занимал большую часть пространства комнаты. На низеньком журнальном столике располагались причудливой формы пепельницы и оплавившиеся свечи в золотистых подсвечниках. Рядом на полу примостилась деревянная фигура жирафа в половину человеческого роста. В комнате пахло сандаловым деревом и немного апельсином. Филу очень захотелось потрогать длинную шею, но он не знал, прилично ли это.