Екатерина Петровская - Я вам не мальчик

– Вообще-то, я стараюсь не думать об этом. Мама так долго болела. Мне иногда кажется, что я не помню, какой она была до этого. Ее как будто подменили. Раньше она была такой жизнерадостной и невероятно здоровой. Знаешь, она легко могла бы рекламировать полезное питание или спортивные товары. Типа «Поверь, ты сильнее, чем кажешься. Невозможное возможно».

Лиза усмехнулась.

– Она и меня вечно пичкала полезными салатами с ростками пшеницы и семенами льна, и овощными смузи. Мы ходили на фитнес и в бассейн, летом катались на велосипедах, а зимой – на коньках и лыжах.

И никто не мог представить, что болезнь придет именно к ней, потому что здоровые и правильные люди не должны болеть.

Фил испугался, что Лиза сейчас заплачет, но не хотел ее перебивать.

– Поэтому мама и сама долго не принимала этот факт, а когда осознала, было слишком поздно. Все эти полезные напитки и правильное питание оказались полным дерьмом. Я так злилась на нее за это, как будто это была ее вина, что она заболела. А потом мне становилось стыдно. И вот так туда-сюда меня кидало до самой ее…

Лиза запнулась.

– В день похорон приехал мой отец. Мы редко виделись, но я была рада, что он взял на себя все заботы и что он был рядом. Я все еще бесилась на то, что злюсь, потому что это было неправильным, и мама бы так никогда не поступила. И что бы я ни делала, маму вернуть было нельзя. Ну и на поминках я назло здоровому питанию выпила водки и даже расстроилась, что некому было меня остановить. Поэтому я выпила еще и еще, и потом блевала в туалете. Отец стоял рядом со стаканом воды и полотенцем и говорил, что все пройдет, что сначала тяжело, а через год будет легче. Было стыдно, что он видит меня такой. Он не позвал меня жить к себе. Может, и к лучшему. У него новая семья. Платит исправно алименты. Бабо называет их – «отступные».

– Почему ты раньше не сказала?

– Зачем? Это уже в прошлом. Сейчас все не так плохо. Вообще, я думаю, надо ко всему относиться проще, не усугублять, и тогда неприятности будут обходить тебя стороной. Только вот с бабо так не получается. Ей все не так. Мне кажется, ей по кайфу видеть меня маленькой несчастной сироткой, а я не хочу быть маленькой и несчастной. И вообще, не люблю грустить.

Лиза схватила с кровати подушку и запустила в Фила. Тот поймал ее на лету и кинул обратно. Лиза не успела увернуться. Следом полетел плюшевый медведь.

Филу нравилась Лиза. С ней было уютно и комфортно, словно они знакомы уже тысячу лет. А еще она была симпатичная.

Вообще, весь сентябрь был связан с Лизой. Если погода была хорошая, они подолгу гуляли в парке втроем с Полыниным. Лиза плела всем венки из кленовых листьев и говорила, что они ангелы осени. На ангелов они не были похоже, скорее, на фриков. Длинный худой Фил, пухлый Полынин и посередине Лиза с розовой челкой, и все с дурацкими венками на голове. Такая аватарка стояла в их ватсаповском чате.

Полынин не был любителем прогулок, но, если предложение исходило от Лизы, он всегда соглашался. Он вообще с несвойственным ему энтузиазмом откликался на все Лизины дурачества.

Так они купили кигуруми Пятачка, Винни Пуха и Тигры и теперь, если шли куда-то вместе, всегда их надевали. Один раз даже пришли так в школу. Правда, просидели в них всего один урок. Потом их засекла Розалия и велела переодеться.

– Круто было бы подарить И. А. на день рождения кигуруми с осликом, – предложила Лиза, когда они сидели во дворе на карусели.

– О, твой новый краш, – решил подтрунить Полынин.

– Да ну тебя! И не такой он уж и новый, кстати. Просто он единственный нормальный. Ну, кроме вас, конечно.

– Прикольно. Мне кажется, он даже мог бы прийти так в школу, – предположил Фил.

– Да, он отъехавший, от него чего угодно можно ожидать, – заявил Полынин и стал раскручивать карусель. От вращения весь двор превратился в одно большое зелено-желтое полотно.

– Стой, хватит. Меня сейчас стошнит.

Но Полынин крутил все сильнее, пока чья-то сердобольная мамаша не запричитала:

– Площадка для детей, между прочим! Здоровые лбы, поломаете все качели!

– Площадка для всех. Мы тоже типа дети, – возмутился Полынин.

– Еще и хам.

– Пойдем отсюда, – сказала Лиза, – чего с ней связываться.

– Ну, с хрена ли? – никак не унимался Полынин, – бесят такие.

Вообще-то, Петя был добрым и спокойным, но если заводился, его было не остановить.

На уроках Фил сидел с Петей, а Лиза с Верой Кононенко, с которой они дружили с начальной школы. Вера считала себя неотразимой и нравилась сразу нескольким мальчикам в классе, чем очень гордилась. Фил ее недолюбливал и сторонился. Но Вера, как нарочно, оказывалась рядом.

– Ты же здесь недавно живешь? – спросила она как-то на перемене. – Хочешь, покажу тебе место, где тусуются нормальные ребята?

Филу не понравилось, что Вера намекала на то, что он и его друзья ненормальные, но отказываться не стал.

Вечером они встретились. Вера вырядилась, как на свидание . Всю дорогу она шла чуть впереди, от чего Фил боялся наступить ей на ногу. Да и вообще, плестись за кем-то было не комфортно.

«Местом» оказался дальний конец парка, Фил иногда гулял поблизости с Шерифом, но сюда не забредал. На лавочках сидели подростки, некоторые катались на скейтах. Фил заметил и ребят из класса Усманова и Крыжина, который всегда ходил за Усмановым хвостом. Вера демонстративно взяла Фила под руку, и так они прошли мимо всех и уселись на крайнюю скамейку.

– Я бы на твоем месте присмотрелась к Усманову. – Вера смотрела не на Фила, а в сторону, видимо, проверяла, какой эффект произвело ее появление. – А то ты все время с Полыниным, а он не очень-то популярен, и шутки у него дебильные. Он неплохой, но какой-то нелепый.

– С ним весело.

– Вы все трое как дети.

– Я думал, вы с Лизой подруги?

Вера промолчала.

– А Усманов чем так хорош? Строит из себя.

– Он лидер.

Постепенно их общение сошло на нет, да и между Верой и Лизой уже не было прежней дружбы.

– Вообще не представляю, как мы раньше общались. У нас же нет ничего общего, – поделилась Лиза, когда они с Филом сидели у него дома.

– Ну на чем-то же вы сошлись?

– На куклах Винкс, они у нее были в количестве.

– О нет! Ты играла в феечек?

Фил закрыл рукой глаза.

– Прикинь. Все мы меняемся.

– У нее глаза рыбьи. В смысле, у Веры.

– Как это?

Фил широко раскрыл глаза и уставился в одну точку.

– Вот так.

Лиза засмеялась.

– О, это ее знаменитый взгляд, от которого все должны падать в обморок.

– А еще она считает Полынина тупым.

– Кто бы говорил.

– Да, уж. А раньше я этого не замечала.

Полынин был далеко не глупым и учился неплохо, особенно по точным наукам, где не надо было говорить. Но если нужно было выступить публично, на него находило жуткое косноязычие. Слова складывались в предложения совершенно по-дурацки, что вызывало всеобщее веселье. Это и правда было смешно. Петя не обижался, но запинался, краснел от натуги, пыхтел, получал свою тройку и с облегчением вздыхал: в ближайшее время не спросят. Можно жить спокойно.