Лариса Сегида - 4 новеллы о любви

Моросило. Она подняла лицо и закрыла глаза. Дождь целовал ее мелким бисером прохладных апрельских капель. Ее слезы смешались с небесной водой и с остатками туши стекали серыми ручейками на ее щеки. Ей стало зябко, но идти было некуда и незачем. “Заболею и все… Капут… Все бессмысленно… Пусто… Пустынно… Никак… Ничто… Никто… Никуда… Нигде… Ни и не – это все, что у меня осталось.”

Внезапно что-то теплое накрыло ее. Она вздрогнула.

Перед нею стоял муж и укутывал ее в плюшевое оранжевое покрывало.

– Я бегал в магазин за сливками к кофе. Весь дом обыскал в поисках тебя. Увидел тебя в окно. Как мы разошлись? Я вошел домой, как обычно, через дверь сада, а ты, видимо, вышла через парадную.

Он прижал ее к себе, потом схватил ее на руки и понес в дом.

Внутри пахло розами. Он усадил ее в ее любимое старое покрытое истертым бархатом кресло в гостиной, и тут она увидела бордовые розы в напольной керамической вазе. Он вернулся из спальни с шерстяными носками и надел их на ее холодные ступни. Потом присел на корточки, обнял ее за талию и положил голову ей на бедра.

– Прости меня, – произнес он еле слышно.

Она погладила его ершистые короткие волосы с мальчишеской челкой и улыбнулась. Она всегда таяла в такие моменты и забывала все страдания, причиненные им.

– Мне нужно снять мое мокрое платье. А ты взял с улицы мои туфли?

В его глазах был вопрос:

– Ты была без одежды и босиком.

– Как без одежды? На мне было розовое шифоновое платье с вышитыми бабочками и розовые шелковые туфли…

– Но… ты стояла обнаженная… под дождем. Поэтому я выскочил с пледом.

– Как так?… А тушь размазана?

– Нет. На тебе нет макияжа… Ты не заболела?

– Не знаю…

Он поцеловал ее руки.

– Все хорошо… Будем завтракать?

– Да… конечно.

Он вернулся из кухни с подносом и опустил его перед нею на маленький столик.

Стальной кофейник, две маленькие фарфоровые кружки белого цвета, сахарница, две чайные ложки. На блюдце лежало пирожное с миндалем и корицей.

Она взяла ложечку и стала помешивать кофе.

– То есть… платья на мне не было?

– Нет… У тебя разве есть розовое платье? Ты ведь не носишь розовый цвет.

– Да, не ношу… Ты помнишь… Как вкусно пахнет кофе… Спасибо… И пироженка. Моя любимая…

– Старался…

– А тебе?

– Не хочется сладкого.

– Розы чудесные… Спасибо…

– Я взял отгул… Давай проведем день вдвоем?

Она гладила его ершистые волосы и думала о своем странном сне, который помнила до мельчайших подробностей. Обычно сны остаются в памяти лишь туманным облаком, но этот светился в сознании, как любимый фильм, просмотренный десятки раз.

– Сегодня наша годовщина, – сказал он тихо.

Как она могла это забыть, она, которая следила за всеми значимыми датами в их доме?

– Я купил столько роз, сколько лет мы прожили вместе… Я очень тебя люблю и хочу беречь каждый день, который нам дан. Давай не будем больше ссориться. Не будем молчать. Сколько нам еще осталось?

Он положил ладони на ее щеки и нежно поцеловал ее губы.

– Да, конечно. Все будет хорошо, – тихо вымолвила она. – Я тоже очень тебя люблю. Я сейчас оденусь, и пойдем, куда глаза глядят…

Они выпили кофе. Он пошел в сад выкурить сигарету. Она поднялась с кресла, подошла к зеркалу и увидела свое отражение, обернутое в плюшевый оранжевый плед. Она сбросила его – под ним ничего не было, кроме ее обнаженного тела.

“Значит, это был сон, а я лунатила и вышла на улицу прямо вот так…”

В спальне она не торопясь передвигала вешалки с одеждой в поисках чего-то необычного, красивого и пробуждающего хорошие воспоминания.

“А то зеленое вязаное платье! У меня же никогда не было такого… И я не люблю зеленый как и розовый… И спицы не беру в руки уже много лет…”

Ее взгляд остановился на маленьком черном платье с воротником-стойкой. Оно подходило к ее состоянию tabula rasa – так сильно ей захотелось начать жить с чистой доски. Она подкрасила ресницы, надела свои любимые черные туфли с каблуками-столбиками, расчесала волосы, брызнула на них любимыми духами “Si” и вышла во двор.

Он улыбнулся, увидев ее.

Ее сердце взволнованно застучало.

Он шагнул к ней навстречу.

– Тебе письмо.

Ее сердце застучало сильнее.

Конверт был не запечатан.

Она извлекла из него лист бумаги, сложенный втрое. В смятении посмотрела в его глаза. Они светились.

Она развернула лист и увидела три слова, написанные его почерком.

– “Этот день – наш”, – прочла она тихо.

Он прижал ее к своей груди и прошептал:

– Да, этот день – наш… И следующий… И другой… И каждый…

“Опять оно все как-то сработало”, подумала она.

Она ощущала его родное, теплое тело через рубашку, его колючий небритый подбородок на ее коротко стриженной макушке, слушала его хрипловатый голос, который убаюкивал ее, и в тысячный раз поверила, что эта минута будет длиться вечно.

*************************************************

*************************************************

*************************************************

НОВЕЛЛА 2

МНЕ 96

Посвящается Марии Луизе Кметти

96-й октябрь

Мне сегодня 96.

Пятьдесят лет назад это казалось немыслимым.

Тридцать лет назад оно было нежеланным.

Десять лет назад о такой цифре в своей жизни я думала, как о чем-то невозможном. Вернее, и не думала вовсе.

Но этот день все же ввалился в мою жизнь. Мне – 96.

Все так же светит солнце. Этот жгучий желтый шар, с приходом и уходом которого я просыпаюсь и засыпаю. Возвращаюсь к жизни и прячусь от нее снова в сон.

Так же висят облака в небе. Белые и серые. Заставляющие меня мечтать. Все еще мечтать. Невероятно. О чем можно мечтать в 96? Да просто о том, чтобы проснуться утром и снова увидеть солнце.

Так же деревья пестрят в октябрьских листьях. Это мой 96-й октябрь. Кажется, не так много. Как булочка с чаем в кафе за углом по скидке за 96 центов для тех, кому 65+. А мне уже 65+31… Почти наполовину больше, чем 65…

Гуси гогочут перед отлетом на юг. Тяжелые, отъевшиеся за лето, матерые и юные. Мне не улететь, как им. Мне зимовать тут. Раньше улетала на зимовку в Европу. Шесть лет назад – последний раз. На похороны любимого. Больше не могу. Нет тех сил. Незачем.

А люди все носятся туда-сюда, сюда-туда. На ногах и колесах. Мужчины и женщины. Женщины и мужчины. С любовью и без. Со здоровьем и его отсутствием. Счастливые и несчастные. В своей неугомонной погоне за иллюзиями. Старые и молодые. Обычные и талантливые. Глупые и умные. С палитрой целей и без нее. С последующими очарованиями и разочарованиями. С ожиданиями и надеждами. С планами и мечтами. Устремленные в будущее. Вздыхающие по прошлому. Занятые в настоящем своим уже ушедшим прошлым и еще не пришедшим будущим.